Кадровая политика Трампа не может не беспокоить главу майданного режима Владимира Зеленского и его серого кардинала Андрея Ермака. И они не будут сидеть сложа руки, ожидая, когда их уберут от власти по решению нового хозяина Белого дома. Что они будут делать?
6 комментариевЭтика после живописи
Насколько этично эксплуатировать для создания произведений искусства людей больных, людей, которые заведомо не в состоянии осознавать последствия своих поступков? Вопрос не так уж и прост, как кажется. Участие людей, которые осознают свои поступки, в какой-нибудь садо-мазо порнографии или даже дурацкие игрища молодежи в очередном реалити-шоу такого вопроса не вызывают – каждый разумный человек волен делать со своим телом все, что ему заблагорассудится.
Однако в случае с работами Мамедова встает и другой почти неразрешимый вопрос: а правильно ли, что в современном обществе существуют такие места, где содержатся люди, заключенные в двойную тюрьму, – собственного безумия и общественного презрения и отторжения?
Хуже всего, что такие проблемы вообще никак не обсуждаются, более того, я даже не могу припомнить, что у нас существуют какие-либо организации, занимающиеся помощью именно этой категории сограждан. Непонятно также – а способно ли наше общество к активному состраданию...
В такой фатальной ситуации «крайним» оказывается художник. Тем более что и у него этическая позиция тоже несколько двусмысленная – Мамедов действительно использует обиженных Богом людей в своих чисто утилитарных целях.
А цель у художника одна, простая и циничная, – создание произведения искусства, то есть, в конечном счете, все того же шоу, которое «маст гоу он». Но в данном случае можно найти ответ – древний, как сама европейская цивилизация. Больны не эти люди, но общество в целом. Но тогда единственным этически возможным выходом была бы реальная помощь этим несчастным.
В этом случае не спасает и сложная система референций к классической европейской живописи, которую выстраивает художник.
Рауф Мамедов |
Проблему личной ответственности художника нам все равно не разрешить («Был ли убийцею строитель Ватикана?»). Более того, мы должны понимать, что так называемая классика теперь стала непременнейшей частью «общества спектакля», в большинстве случаев манифестации о причастности к великой классической традиции в результате порождают кич чистой воды.
И в данном случае в проекте Рауфа Мамедова можно найти только один прокол. Выпускник постановочного факультета ВГИКа все уж как-то слишком хорошо сделал. Слишком высокого качества постановка, слишком хороши сами фотографии, достигающие эффекта присутствия в пространстве воображаемого музея.
Фотография, даже если она пытается подделаться под живопись, все равно ею никогда не станет. Самая натуралистическая картина все равно создает пространства воображения.
А в фотографии имманентно присутствует тот punctum, о котором писал еще Ролан Барт. То есть неустранимый скол некой невидимой, но Реальности. Вот за этой Реальностью и следует наблюдать на выставке Рауфа Мамедова.
Если смотреть на его работы достаточно долго, то появится возможность пробиться через фотографический глянец. И тогда увидишь, что роли в этом шоу играют истинные блаженные, те самые нищие духом, которые войдут в Царствие Небесное.
Вот тут и содержится ответ на другой сложный вопрос: а не оскорбляет ли проект Рауфа Мамедова чьих-либо религиозных чувств?
Уверен, что только представителей тех конфессий, для которых призыв «Будьте как дети» не имеет никакого значения.