Дмитрий Дробницкий: Ситуация на западных фронтах остается сложной

В минувшее воскресенье в Европе произошли два важных события – президентские выборы в Австрии и референдум о конституционной реформе в Италии.

Европейское общественное мнение оказалось более подверженным манипуляциям со стороны СМИ, нежели американское

Ни одно из них формально никак не решало вопрос о власти. Австрийский президент обладает в основном церемониальными полномочиями, а провал конституционной реформы на Апеннинском полуострове де-юре означал сохранение политического статус-кво.

Однако не зря европейская пресса и экспертократия столь пристально следили за экзитполами, а затем и первыми результатами обоих голосований.

Одновременная победа правого евроскептика Норберта Хофера в Австрии и стороны «нет» в Италии означала бы, что волна, поднятая «Брекситом» и победой Дональда Трампа, продолжает неостановимо катиться по западному миру, круша на своем пути все препоны, поставленные глобалистской элитой.

Красивая была бы картинка. И простая. Однако реальность оказалась от нее далека.

На выборах в Австрии победил представитель «зеленых» (выступавший как независимый кандидат) Александр Ван дер Беллен, большой сторонник «общеевропейских ценностей» – максимальной интеграции в рамках ЕС, однополых браков, открытых границ, приема мигрантов и «альтернативной энергетики».

Но когда в Берлине и Брюсселе уже открывали шампанское, пришли вести из Италии, где уверенно победили антиглобалисты, решительно выступавшие против реформ, предложенных премьер-министром Маттео Ренци.

Эти реформы в одночасье сосредоточили бы в руках правящей партии и правительства огромную власть, отнятую у регионов и Сената. Более того, новый порядок формирования парламента сделал практически невозможной даже постановку вопроса о выходе Италии из Евросоюза.

Италию и, возможно, Францию попытаются максимально наказать за «отступничество» (фото:Tony Gentile/Reuters)

Теперь премьер Ренци, выполняя данное им перед референдумом обещание, подает в отставку.

Результаты давно ожидаемого дня 4 декабря оказались, таким образом, двоякими. Все еще сохраняется вероятность досрочных парламентских выборов (в 2017 году) в обеих странах, а антиглобалистские силы (Австрийская партия свободы, итальянские «Пять звезд» и Лига Севера) повысили свою узнаваемость и рейтинги, но выяснилось, что отнюдь не все европейцы готовы распрощаться с эрой глобализма и либеральной толерантности.

Очень характерно, что победу Ван дер Беллена открыто приветствовали не только в Брюсселе, но и в Берлине и Париже. Фрау Меркель дипломатично выдержала паузу, а вот остальные политики, включая немецкого спикера Европарламента Мартина Шульца, засыпали Твиттер победными реляциями.

Даже уходящий французский президент Франсуа Олланд поведал прессе, что «тепло поздравил» австрийского коллегу с «чистой и неоспоримой победой», подчеркнув, что она свидетельствует о «выборе в пользу Европы и открытости».

А вот лидер французских правых Марин Ле Пен в своем Твиттере, напротив, поздравила Норберта Хофера, похвалив его за «храбрость в борьбе», и выразила надежду на то, что Австрийская партия свободы победит на следующих парламентских выборах.

Через два часа Марин уже слала приветственный твит итальянской Лиге Севера и ее лидеру Маттео Сальвини. Того уже переполняли радостные чувства. В своем микроблоге он написал: «Да здравствует Трамп! Да здравствует Путин! Да здравствует Ле Пен! Да здравствует Лига!».

Вот так. Ни больше ни меньше.

Но если оставить в стороне эмоции, то «ситуация на фронтах» остается сложной.

Во-первых, европейское общественное мнение оказалось гораздо более подверженным манипуляциям со стороны СМИ, нежели американское. Между «первым и вторым туром» австрийских выборов в мае этого года и переголосованием 4 декабря показатели поддерживаемого мейнстримной прессой и всей мощью официальной пропаганды Ван дер Беллена существенно выросли.

Если весной кандидатов разделяли несколько тысяч голосов, т.е. менее процента, то в минувшее воскресенье представитель «зеленых» победил уже с отрывом в 8%.

Не приходится сомневаться в том, что опыт итальянских и австрийских кампаний будет разобран евроистеблишментом по косточкам и учтен в насыщенном политическими событиями 2017 году.

Во-вторых, европейское голосование в два тура с участием кандидатов от нескольких партий (характерная черта президентских выборов как в Австрии, так и во Франции) позволяет во втором туре максимально мобилизовать силы против одного неугодного политика.

На парламентских же выборах, проводимых в один тур (по их результатам, как правило, формируется правительство), очень часто ни одной партии не удается набрать уверенное большинство. Тогда начинаются консультации по формированию коалиционного кабинета.

По результатам таких консультаций партия, победившая на выборах с результатом, скажем, в 30% (другие, допустим, получили еще меньше голосов), вовсе не обязательно получит портфель премьера и другие ключевые посты. И здесь снова возможна консолидация истеблишмента против одной «неправильной» партии.

Чтобы сформировать правительство, антиглобалистам необходимо получить на выборах решающее большинство. А это крайне сложная задача.

Чисто теоретически можно предположить, что в Италии свою собственную коалицию создадут Лига Севера и «Пять звезд». Однако эти партии, победившие совместными усилиями на только что прошедшем референдуме, слишком по-разному смотрят на ключевые экономические и социальные вопросы, чтобы сработаться в рамках одного кабинета министров.

Помимо традиционных право-левых противоречий, их разделяет также исторически сложившееся недоверие между итальянским севером и югом.

В-третьих, в ночь с 4 на 5 декабря окончательно определилось место Германии не только как главной державы Евросоюза, но и как центра новой мировой либерально-глобалистской сборки.

Уже после победы Дональда Трампа заговорили о том, что титул «лидера свободного мира» переходит теперь к Ангеле Меркель. Когда фрау канцлерин подтвердила, что поведет свою партию (а соответственно, и всю правящую коалицию) на выборы осенью 2017 года, американские и европейские экспертные центры начали наперебой предлагать свои рецепты по превращению Берлина в мультикультурный постиндустриальный рай.

Теперь же, когда в культурно близкой Австрии левый либерал Ван дер Беллен остановил правого антиглобалиста Хофера, практически не остается сомнений в том, что мировая элита сделает все для того, чтобы Германия выдержала «испытание популизмом» и стала примером для остального человечества в достижении идеалов «дивного нового мира».

Получится это или нет, сказать сложно. Несмотря на то, что экономику Германии принято считать не просто постиндустриальной, а образцово-показательно постиндустриальной, все же базисом ее мощи и экспортного потенциала являются сотни тысяч малых и средних производственных предприятий.

Один мой друг предприниматель как-то описал мне немецкое машино- и станкостроение следующим образом: если ты оглянешься вокруг себя дома или на работе и возьмешь в руку любой относительно простой предмет обихода (бумажный стаканчик, степлер, авторучку, зубную щетку, ежедневник, батарейку и т.п.), то будь уверен – где-то в Германии есть маленький одноэтажный городок, в котором стоит фабрика, выпускающая полностью автоматические линии по производству этого предмета.

Не станут ли подобные городки после ускоренной «переброски в будущее» городами-фантомами, младшими братьями американского Детройта?

Или, может быть, они, наоборот, станут экологически чистыми поселками с рощами и прудами, где на траве в позе лотоса будут сидеть люди XXI века с планшетами в руках, а под землей будут трудиться роботы и 3D-принтеры?

В чем я уверен, так это в том, что вряд ли кто-то будет всерьез просчитывать последствия. Времени мало, а на кону стоит слишком многое. Элитам по большому счету все равно, будут ли ходить по городам и весям Германии через тридцать лет счастливые креаклы или толпы бомжей – главное сегодня остановить «волну популизма».

Поэтому в ближайшее время в стране попытаются организовать экономический бум, основанный на принципах четвертой технологической революции.

Италию и, возможно, Францию, наоборот, попытаются максимально наказать за «отступничество». Италию – прямо завтра.

Тем более что это несложно: госдолг страны приблизился к опасной отметке, а основные банки испытывают серьезные проблемы с ликвидностью.

Наконец, главное. После «ничьей» 4 декабря западный политический ландшафт в очередной раз усложнился. И будет становиться все сложнее и сложнее в ближайшие два-три года.

Сегодня для России наблюдение за европейскими электоральными перипетиями сродни просмотру матча Лиги чемпионов – красиво, интересно, но нас не касается.

Но это только пока. Когда одни страны окончательно накроет «популистская волна», а другие станут выстраивать свое постиндустриальное завтра по рецептам глобальной элиты – какую стратегию надлежит выбрать нашей стране?

Исходя из чего мы будем делать выбор?

Мы обязаны быть сильными, что бы ни происходило в мире. Но помимо военной мощи и, будем надеяться, развитой несырьевой экономики нам жизненно необходимо качественное знание о процессах, происходящих сегодня на Западе.

Качественное – значит обладающее предсказательной силой и соразмерное сложности объекта изучения.

Расхожая «мудрость», что ничего, мол, в мире «по большому счету не меняется», становится уже не заблуждением, а опасным суеверием.