Владимир Мамонтов: Про либерализацию

В России так: если власть начинает говорить о либерализации, пиши, Булгаков – «пропал калабуховский дом».

Этот тревожный бой пожарной рынды для истерзанных 90-ми сердец означает, что существующая механизма власти не способна удержать вожжи. Отправляет скотину на вольные альпийские пастбища, якобы не зная, что Чертов мост взорван. Говорит народу, подобно горьковскому деду: «Ну, Алексей, ты не медаль у меня на шее, иди-ка ты... ну, скажем так, в люди». Расписывается, короче, в слабости.

Что сейчас творили наши ловкие банкиры? Брали кредит на Западе под два процента, а здесь кредитовали нас под 15–20, глуша тех самых предпринимателей под крики «Даешь либерализацию!». Чем не жизнь?

Ельцинское «Берите суверенитета сколько проглотите» навсегда впечаталось в память поколений, как клеймо на филее страстотерпицы О. Не случайно экономисты-публицисты-народники вангуют: впереди взлет цен, свертывание в трубочку рубля, беспредельщина, залоговые аукционы, глад, мор и прочие несчастья. В варианте пока лайт. То есть мор-лайт и глад-лайт. Помереть никто не помрет, кроме тех, кому положено, но ропот остальных, шарящих по кошелькам у обновившихся ценников, кто не потянет теперь отдых в Египте (не говоря уже о тех, кто не потянет в Испании), кто уже мог себе позволить (каждый в меру своего понимания, что), а вышел облом, будет такой, что мало не покажется.

Все так, но и трудности-то у страны не выдуманные. Кризис имеется? Как минимум у ворот. Делать-то что-то надо. Может, нужна мобилизация? Но... Мы ж сами создали страну-рантье (труженики, знаю, вы есть, не бейте), народ которой уже не загонишь колонной на стройки Днепрогэса: это не колонной по Бульварному кольцу ходить-креативить, когда два раза звать не надо, и даже не мести тот бульвар, о чем вам каждый московский таджик скажет. 

Из этого вовсе не вытекает, что свобода плоха, а нам предками завещано жить на картошке и готовиться к худшему. Из этого вытекает только одно: буде заклинание о либерализации произнесено, власть откажется в глазах общественности быть адекватным кризисным управляющим, который в состоянии унять коррупцию, произвол чиновников,  халатность, «вороватых проходимцев» (термин Никиты Кричевского), безответственных болтунов и т. д. И предлагает глотать. А либерализм этот народу (и не только российскому, а и в мировом масштабе) уже без поллитры в глотку не лезет.

(фото: Виктор Говорков)

Это не значит также, что свобода предпринимательства, которую тут выдвигают в панацеи, не нужна. Но давайте посмотрим, что делает настоящий кризисный управляющий прежде всего? Он что – дает банкроту свободу? Пускает банкрота на волю волн? Нет, он, напротив, приводит его в чувство, строжит, воров карает, разгильдяев гонит, убирает из бюджета и штатного расписания то, без чего можно обойтись. Наводит порядок как раз сильной рукой. Кризисный управляющий ставит ведро с песком и багор – вместо того, чтобы платить пожарникам за слепоту. А пожарников отправляет пожар тушить, а не у парадного подъезда ОАО разбойно караулить. Он прикрывает «живопырки» (термин Владимира Путина). Он расчищает путь либерализму. Предпринимательству. Без этого сии цветы чахнут, перерождаются в мухоловок, чертополох и поганки, которые почему-то после морфирования тут же оказываются в Лондоне. 

Мировой шахматный опыт давно предлагает нам двухходовку: везде, где в последние годы заметен рост экономики, страну сначала в чувство приводили могучей рукой – а вовсе не пускали в распыл ее госкорпорации и стержневые производства, чего ждут новейшие русские, алчущие залоговых аукционов. Государство не либерализацию-мобилизацию-модернизацию должно объявлять, а становиться сильнее и чище.

Еще раз сошлюсь на доктора Кричевского: он считает, а я с ним согласен, что нам требуется протекционизм (насильственное понуждение и райские льготы для производства потребительской продукции, заградительные торговые пошлины, импортозамещение, партнерство).

А также точки роста (Крым, к примеру, при правильном подходе клондайк, а не гиря, как нам рассказывают).

Коренной вопрос: где взять деньги, Зин? Ответ такой: не за границей. Может быть, даже увеличить денежную массу. Если мы не врем себе, что оборачиваться она будет в стране, то как нам это повредит? Что сейчас творили наши ловкие банкиры? Брали кредит на Западе под два процента, а здесь кредитовали нас под 15–20, глуша тех самых предпринимателей под крики «Даешь либерализацию!». Чем не жизнь? Конечно они будут вопить, что без Европы никуда. Ибо именно туда уходит заработанное, если не сказать, уворованное здесь. Может, хватит кормить Кипр, когда деньги как воздух нужны в России? И не только ворам?

Отвлекусь, раз затронул заграницу. В царской России на Дальнем Востоке было полно китайцев. И что? Живи, работай, нихао. Но заработанные деньги китаец обязан был потратить здесь. Простое, но нерушимое правило. А как же семья? Тети? Дедушки? Вези сюда, они тоже устроятся водоносами. Это ж уму непостижимо, скольких мы кормим нашей переработанной в зеленые бумажки нефтью! Нашими чистыми двориками, нашими канавами и тротуарами, олимпиадами и мостами в будущее! 

Скажут: очнулись, когда хвост прижало. А так все нравилось. Ну, не то чтоб нравилось... Но кризисы, «черт бы спихнул с мосту отца его, больно бьются» (термин Николая Гоголя) – они даются умному начальству, чтобы оно наконец-то могло решить накопившиеся проблемы. Тут ключевое слово «умному».

Вернусь к либерализации. На Валдайском клубе вице-премьер Игорь Шувалов вспоминал А. Н. Косыгина и намекал, что с божьей помощью идеи председателя правительства СССР, сторонника тогдашней либерализации, дошли и до самых высоких умов. Ну, не знаю. Косыгин, во-первых, имел за собой мировую державу, которая и не такие реформы переживала, а в-главных, он был великий практик, имел, к слову, даже колоссальный и уникальный опыт перемещения промышленных предприятий за Урал. Какой опыт стоит за нынешним правительством, чтобы с решительным видом заявлять о том, что ему известно спасительное средство? Лучшее лекарство? Что и куда оно перемещало? Деньги в офшор?

Вот, собственно и все, что хотелось бы сказать накануне.