Марьян Беленький: Кто кого переиграет

В Израиле есть закон, по которому пожилые люди получают бесплатных помощников по хозяйству на несколько часов в сутки.  Делать, как правило, ничего не надо, а надо с людьми разговаривать о жизни. Для пишущего человека открываются широкие перспективы. Я много лет работаю по этой специальности.

Историю Израиля за последние 50 лет я знаю по рассказам своих подопечных. И надо признаться, эта история намного отличается от официальной. И не только Израиля...

Немецкая разведка в СССР была разветвленной и глубоко эшелонированной

...На стенах у Григория Семеновича висели военные фотографии. Это меня сразу заинтересовало. Тем более когда он сказал, что служил в СМЕРШ, и показал мне документы и наградные листы. Я тут же навострил уши и при беседах стал включать свой мобильник на запись. Хотя Григорию 90 лет, ясный ум и память он сохранил.

– Сейчас говорят и пишут, что СМЕРШ никаких шпионов не ловил, а был очередным карательным органом.

– Да сколько я их перевидал, этих шпионов. Всех сортов. Мужчин и женщин, старых и молодых, русских, украинцев, крымских татар, евреев, «русских немцев».

– Уже столько лет прошло. Облегчите душу. Признайтесь: сколько человек вы отправили в лагеря, на расстрел? Вам легче станет. Может, вам Там это засчитают, иди знай.

– Ни одного. Я работал в четвертом отделе СМЕРШ Минобороны, у Абакумова. Наш СМЕРШ прямо Сталину подчинялся. Было еще два: у Берии и у наркома флота. Про этих не скажу, потому что не знаю. Да и про наш я тебе не все скажу. Мне хоть и 90, и уволили меня из органов ни за что ни про что без пенсии и выслуги лет, и живу в другой стране, но бывших разведчиков не бывает. Я подписку давал, и никто ее не отменял.

– Чем занимался ваш отдел?

– Наши ребята работали у немцев в разведшколах. Наша задача была – получать сообщения о засылаемых на нашу территорию агентах, о методах их подготовки. И такую информацию мы получали.

– И что вы делали с выявленными агентами? Сразу расстреливали? Или сажали?

– Расстрелять или посадить – дело нехитрое. Наша задача – навязать противнику игру. Радиоигра – чистые тебе шахматы. Кто кого переиграет. Этим я и занимался. Гнали противнику хорошо организованную дезу. Многие наши перевербованные агенты «работали на немцев» до конца войны. А некоторые «продолжали работу» уже и на бундеснахрихтендинст – разведку Западной Германии. 

– А что было с теми, кто вернулся после войны, выполнив свой долг перед родиной?

– Большинство было арестовано и отправлено в лагеря. Но после смерти Сталина начали работать комиссии по реабилитации. Правда, многие до этого не дожили.

– А как вы попали в Израиль?

– Меня уволили из органов в 1947 году. Моя жена Тамара (десять лет уже, как ее нет) была еврейкой. Меня вызвали и предложили развестись. Я отказался. Уволили меня без военной пенсии.

– Что было дальше?

– Пошел в вечернюю школу преподавателем истории. Меня ведь на фронт взяли с истфака. Так и проработал до пенсии в системе образования.  В 1990 году Тамара решила ехать в Израиль. Я ведь здесь пенсию получаю как инвалид Второй мировой войны. Мы приравнены в правах к инвалидам израильской армии.

– А инвалидом войны как вы стали?

– До перехода в СМЕРШ я служил в артиллерии, был командиром батареи. Имею боевые награды и ранения.

–  Легенда про «немецких шпионов» была просто оправданием для репрессий миллионов невинных людей?

На эту тему
• Юрий Вермеев: СС и СМЕРШ сравнивать невозможно
• Леонид Радзиховский: Девушка + дедушка =
• Журналистка «КП» извинилась за «абажуры из либералов»
• Ульяна жутко переживает

– Немецкая разведка в СССР была разветвленной и глубоко эшелонированной. Против нас работали Абвер, РСХА, разведка Канариса. У каждой организации была своя сеть, они друг о друге не знали. В Одессе, Молдавии, Буковине работали агенты румынской разведки. В Закарпатье – венгерской, адмирала Хорти. На Украине и в Белоруссии действовала разведслужба АК – польской Армии крайовой. В Ленинграде и Выборге финская агентура работала. Да и союзники ведь тоже не прекращали разведработу. Многие наши военные разработки оставались секретными. Мы их в это дело не посвящали, как, впрочем, и они нас в свои разработки по атомному оружию. Во время войны нам удавалось раскрывать агентов разведок США и Британии. Мы за ними следили, пытались навязать игру, подсовывали нужную информацию. А если и высылали, то без особого скандала, чтобы с руководством союзников не ссориться. А в Украине немецкая агентура оставалась еще с Первой мировой.

– Так ведь старички уже, какие из них шпионы?

– Допустим, человека завербовали в 18-м году, в 25 лет, так в 40-м ему было всего лишь 47. Вполне мог работать.

– Вы сказали, что среди немецких шпионов были евреи. Это оговорка?

– А вы откройте советские газеты довоенные. Там перепечатывались речи Гитлера. «Решение еврейского вопроса», а что за решение – не говорится. Евреи на Украине в Первую мировую благодаря знанию идиша сотрудничали с немецкой администрацией, их и вербовали. Через 15 лет им напоминали об этом. Приходилось соглашаться, иначе грозили выдачей советским властям. А что это означало – понятно. Мало кто в СССР знал до войны, что такое это «окончательное решение». Во время войны и после советская пропаганда еврейского вопроса не акцентировала. Говорили о зверствах немецких оккупантов против мирного населения.

– А что вы делали с раскрытыми агентами?

– Пытались навязать противнику игру. Раскрытые агенты друг о друге не знали. Да и взять агента – немного он расскажет. Встречались раз в месяц с «Николаем», он давал деньги, говорил, что делать. Вот и все.

Отступая с нашей территории, немцы оставляли свою агентуру. К сожалению, в 1945 году все эти списки попали к американцам. Большинство агентов было перевербовано. Наша разведка, конечно, многих из них впоследствии повыдергивала. Но я не уверен, что всех. Может, многие из этих людей так и умерли американскими агентами.

По нашим данным, разведсеть немецких спецслужб стала разворачиваться в СССР с 1935 года. Многие из немецких офицеров, обучавшихся в наших военных училищах, тренировавшихся на наших военных полигонах, выполняли и другие функции. Но тогда этим занималось НКВД, СМЕРШ тогда еще не было. Немало агентов удавалось выявлять среди немецкого населения Поволжья, а затем в Казахстане, куда немцев вывезли.

– Во время войны все время говорили о «немецких шпионах». Можете рассказать что-нибудь о немецких шпионах, их мотивации, способах вербовки?
– Идет человек по полю, делает топографическую съемку местности с помощником. Могли бы вы подумать, что это немецкий шпион? А ведь во время войны немецкие карты нашей территории были значительно лучше и точнее, чем наши. Тем более что в наших сознательно были искажения – мосты не там показывали и т. д. Думали противника обмануть, а обманули сами себя.

– Вы сказали, что получали информацию от агентуры в немецких разведшколах. Как туда попадали наши агенты?

– Мы засылали людей на оккупированную территорию с подробными инструкциями. Наши люди в действующей армии были «спящими агентами» и имели подробные инструкции на случай попадания в плен. Разрабатывалась легенда для каждого – например, выдавал себя за раскулаченного, сына репрессированного или бывшего домовладельца. То есть мы разрабатывали для агента мотивацию, почему этот человек ненавидит советскую власть и хочет способствовать ее ликвидации. Если ему удавалось убедить немцев в своей антисоветской мотивации, его могли направить в разведшколу. Он заканчивал ее и приходил к нам уже в качестве немецкого агента. Но в процессе обучения мы получали информацию о способах подготовки агентуры, да и списки заброшенных получали. И их уже встречали.

Правда, наших агентов и раскрывали. Это означало верную смерть, причем мучительную, после пыток. Если человек долго не выходил на связь, мы считали, что он для нас потерян. Иногда такие объявлялись после войны. Им устраивали тщательную проверку и нередко отправляли в лагеря.

– А вот были агенты среди советских граждан не на оккупированной территории?

– Да, нам удавалось раскрывать целые сети агентуры. В том числе и в крупных городах.

– Зачем же люди соглашались? Они же понимали, что в случае разоблачения их расстреляют.

– Так немцы же большие специалисты в этом деле. Предъявляли человеку компромат. А многие и добровольно соглашались.

– Это как? «Вы не подскажете, где тут немецкая разведка»?

– Когда Сталин говорил, что в СССР немало есть людей, желающих реставрации капитализма, он был прав. Правда, он же тут же заявлял о всенародной любви к партии и правительству.

Вспомним ситуацию в странах Прибалтики. Люди 50 лет хранили документы о домах и собственности, которые им когда-то принадлежали. Передавали эти документы детям и внукам, надеялись на то, что когда-нибудь это вернут. И ведь дождались.

А в 1941 году советской власти было всего 24 года. Возьмем, к примеру, парня рождения 1900 года. В 16 лет он уже мог пойти на работу и получал зарплату. А в 14 он помнил, сколько отец зарабатывал и что он содержал на эти деньги семью. В 1941-м ему был всего 41 год, он прекрасно помнил, как жили при проклятом царизме, что и почем можно было купить в лавке – и что сейчас. Сталинская пропаганда типа «Жить стало лучше, жить стало веселей» на многих лиц старшего возраста действовала плохо – они помнили, как было раньше. Немало было и людей, у которых отняли имущество, доходные дома, предприятия, магазины. И они надеялись на его возвращение. Такие люди и шли в агенты, тем более что немцы платили. Так что дружба с Германией в те годы не мешала выявлению агентуры. Но все это мне рассказывали ребята, которые пришли в СМЕРШ из НКВД.

– А вы как туда попали?

– На собеседование вызывали в 1943 году офицеров, которые до войны учились в вузах или уже получили образование. Я учился на истфаке до войны. Меня вызвали, предложили, я согласился. Анкета у меня была подходящая. Русский, член ВКПб, репрессированных, раскулаченных в семье не было. Перешел с повышением в звании.

– А в самом СМЕРШ не было немецких агентов?

– Мне о таких случаях неизвестно.