Михаил Бударагин: Залезая в кастрюли

«Закон Димы Яковлева» с самого начала наделал много шуму, но его последствия на самом деле выходят далеко за пределы дискуссии о том, отдавать ли детей-сирот на усыновление в США. Собственно, сюжет с Америкой уже исчерпан (эта Дума на попятную не пойдет, а другую нужно еще выбрать, и завтра сделать это не удастся), но главная история еще даже толком не началась.

Раньше можно было просто подразумевать, что где-то там у нас кто-то есть, а сегодня – уже не получается

Выскажу довольно спорный тезис: доведенная до такого градуса полемики тема защиты сирот заставит власть – притом что сам «антимагнитский закон» не будет отменен – наконец-то взяться за сирот всерьез, и через месяц просто забыть об этом уже не удастся.

Нужно понимать, что государственная машина запущена, а граждане изрядно раздражены (и те, кто за усыновление сирот гражданами США, и те, кто против, ведь и те, и другие видят, что собственно с сиротами явно что-то не то творится), из этих факторов и будут складываться истории, подобные той, что случилась на этой неделе в Ярославле.

Там председатель комиссии Общественной палаты Ярославской области по вопросам здравоохранения, демографической политики, охраны материнства и детства Светлана Лягушева возглавила специальный комитет по проверке детских домов и заявила вот что: «В детском доме я загляну в каждую кастрюлю. Надо прекращать бросать деньги на ветер. То, что перечисляют детским домам, до самих детей не часто доходит. Кроме того, надо не забывать, что это сироты, они не должны выглядеть и жить лучше, чем ребята в семьях, надо отучать детей от потребительской позиции».

Начать свою деятельность комиссия планирует с проверки социальных паспортов: «Мы должны знать о детском доме все: в каком состоянии здание, кто работает с детьми и есть ли у них для этого соответствующее образование и другие моменты».

Тут, конечно, стоило бы спросить: а где ж вы были раньше, дорогие чиновники, но вопрос, конечно, риторический. Не скажут. Где-то были.

Тут, конечно, можно прицепиться к фразе о том, что дети-сироты не должны жить лучше, чем дети в семье. Это заявление выглядит диковато. Во-первых, делать нужно так, чтобы никаких сирот вообще не было, а, во-вторых, дети, которые живут в семье, должны быть вообще на загляденье (и это тоже, в том числе, забота государства). Но если отвлечься от уже разошедшихся по блогам слов Лягушевой, то заявление о заглядывании в кастрюли и проверке расходования средств можно только приветствовать.

Действительно, сироты – как раз благодаря такому пристальному вниманию – могут перестать быть виртуальными. Раньше можно было просто подразумевать, что где-то там у нас кто-то есть, а сегодня – уже не получается. В России много умозрительных абстракций, теперь, к счастью, на одну стало меньше.

Говоря «а», приходится произносить «б», а за этим «б» кроется и питание в детских домах (кто именно и какие закупает продукты? кто и как готовит?), и содержание воспитания детей-сирот (они там чем, собственно, заняты – устраивают друг другу «темные» или все-таки чем-то еще?), и материальная сторона их жизни, и их социализация.

«Закон Димы Яковлева» возвращает сирот в поле общественного внимания, и то, какое внимание было приковано неделю назад к то ли написавшему письмо Путину, то ли не написавшему (это уже сейчас не столь важно) подростку Максиму Каргапольцеву говорит о том, что теперь чиновники оказались в положении заведомо неправых. И это – очень хорошо. Вслед за Каргапольцевым выступила Наташа Писаренко из Ростова, на пальцах объяснившая, что ее болезнь в России вылечить не могут, и посоветовавшая президенту усыновить «5–10 детей». Прислушались.

Дороги, ЖКХ, больницы – все это можно спускать на тормозах, здесь – пока что-нибудь не рухнет – нет эмоциональной вовлеченности. У проблем детей – есть, и сироты – ключ ко всем прочим детям.

То есть ошибочно думать, что все закончится раздачей квартир семьям с третьим ребенком, как это происходит в Кемерово. Аппетит приходит во время еды, и рано или поздно тема детства дойдет до вполне очевидного вывода.

От чего бежал Жерар Депардье, если уж быть совсем точным? Не от кормления бездельников, нет. От высочайших пособий на ребенка, от пенсий, от всей той социалки, которая у нас финансируется по принципу «возьми три копейки и не чирикай, могли бы и не дать». Гражданам, жалеющим французского актера, эта связь пока не слишком очевидна, но лиха беда начало.

Вот, собственно, именно за это и будет в итоге биться новая российская оппозиция, которая формируется вокруг «детского вопроса». Настоящей оппозиции, выдвигающей идеологические требования, пока действительно нет, одни фантомы, о чем периодически сами представители власти и сокрушаются.

Вы ее хотели? Она придет к вам, и дать ей эфир, как Зюганову, и на том успокоиться получится уже едва ли.

P.S.: На телеканале «Россия-1» вышел в свою очередь сюжет о детском доме в Угличе. Грибы на потолке, адские условия существования, воровство, избиения и запугивания. Обо всем этом рассказывает на всю страну федеральный канал. На эфире, заметим, присутствует один чиновник, не имеющий особенного отношения к детскому дому, но раньше предпочитавший «не замечать» того, что там происходит.

Это все та же Ярославская область. И важно понимать здесь вот что: ситуацию в Угличе спешно начали исправлять, очень хочется верить, что детям жить станет легче. Но никакая оппозиция ни на каком федеральном канале не улюлюкала этой чиновнице так, как в студии. Это - лед тронулся, теперь можно.

А раз можно, то все только начинается.