Кадровая политика Трампа не может не беспокоить главу майданного режима Владимира Зеленского и его серого кардинала Андрея Ермака. И они не будут сидеть сложа руки, ожидая, когда их уберут от власти по решению нового хозяина Белого дома. Что они будут делать?
6 комментариевАндрей Архангельский: Химкинский Шнур
Тут ведь не банальное обывательское «мне по фигу на ваш Химкинский лес и на ваше гражданское самосознание». Тут именно сознательное равнодушие, которое тоже по-своему позиция, и по-своему интересная.
Хотя смысл песни и клипа мне глубоко антипатичны, это не мешает мне оценить талант создателей: эта работа оригинальна, символична, лаконична; наконец, это просто смешно, особенно вот это – «А сейчас будет про Химкинский лес: Хим-кин-ский лес». Лично я в клипе увидел не столько насмешку над Шевчуком или защитниками леса, сколько пародию на сказочное, утопичное сознание, в основе которого лежит представление о мире, как о глобальном поле битвы Добра и Зла (а не борьбы интересов, что более продуктивно).
Шнур считает, что демократия – это кукольный театр, и почему бы ему так не считать? Даже певец Кобзон на днях сказал, что мы живем в свободной стране и говорим, что думаем
Образы художника Николая Копейкина, которые Шнуров использовал в клипе, выражают, в общем, ту же идею: россияне – это большие дети, чье сознание было сформировано борьбой между Иваном-дураком и Бабой Ягой, старухой Шапокляк и Чебурашкой, Волком и Зайцем, СССР и США, и дальнейшего развития не получило. Именно из-за схематичности мышления любое благое начинание оборачивается кликушеством, что доказали не только 1990-е с либерализмом, но и 2000-е с патриотизмом и державностью.
Кто бы ни был русский человек – либерал, стоматолог или мэр Москвы – он чаще всего воспринимает окружающий мир как борьбу Добра (то есть себя) со Злом (то есть всеми остальными): он не способен абстрагироваться, встать на другую точку зрения, посмотреть на себя со стороны. Это обобщение, правда, не имеет отношения к ситуации с Химкинским лесом, но в целом насчет мессианства верно подмечено: оно присуще не только борцам за экономию средств при строительстве скоростных магистралей.
Главная мысль у Шнура – что если ты поешь про свободу, а тебе за это «капает цент», то это уже не свобода. Это обычное в наших краях обвинение, но после клипа я как-то задумался: почему? Потому что в массовом сознании до сих пор не решен вопрос о том, как сочетаются деньги и свобода. И вот я размышлял.
Главная мысль у Шнура – что если ты поешь про свободу, а тебе за это «капает цент», то это уже не свобода (Кадр из клипа «Химкинский лес»: musicalclip.net) |
При капитализме платят за все, что имеет успех, потому что фундамент, матрица капитализма – не идеология, а выгода. Деньги все уравняли: если мат в песнях хорошо продается – за это капает цент. Если тема сексуальной раскрепощенности – за это капает тот же цент. А если свобода становится модной темой – капает цент за свободу. Свобода сейчас – модная тема: соответственно у тех, кто поет про свободу, по законам рынка растут гонорары и количество концертов (это в идеале. На самом деле, как в случае с Нойзом МС, концерты, наоборот, прикрывают). Я не вижу никаких противоречий, и морали это не отменяет, потому что все равно остается вопрос, что вначале – свобода или деньги, убеждения или деньги? Примерно так, но если бы не Шнур, я не задумался бы над этим вопросом.
Наконец, и это самое главное – Шнур выразил мнение той группы людей, которая обычно отмалчивается, но между тем составляет весомую часть общественного ландшафта. Эти люди как-то ускользали, они вообще не привыкли высказываться, у них не было своего певца. Что это за люди?
Тут ведь не банальное обывательское: «мне пох... на ваш Химкинский лес и на ваше гражданское самосознание». Тут именно сознательное равнодушие, которое тоже по-своему позиция. Эти люди сочетают неверие в Россию с верой в ее неизменность. Фраза дикая, но на самом деле в ней есть смысл. Эти люди не верят, что «здесь» может быть по-другому: эта отрицательная формула дает им, тем не менее, точку опоры. Разговоры о демократии вызывают у них изжогу, но не потому, что они дикари. А потому, полагают они, что между демократией и Россией есть какое-то незаполненное, отсутствующее, мистического происхождения звено. И прежде чем вводить «здесь» демократию, нужно что-то такое, чего они и сами не знают, но без чего все остальное бессмысленно: и Химкинский лес, и отставки, и свободные выборы, и прочее.
Они многого добились для себя, но по поводу России в целом настроены скептически. Они никогда бы не подписались ни под идеализмом Обамы с его «Да, мы можем», ни даже под более сдержанным идеализмом Медведева с его «Вперед». Они подписались бы только под чем-то вроде «Мы должны исходить из традиционно сложившихся у нас экономических и политических реалий», что в переводе на русский означает «ничего менять не надо, потому что все рухнет к х...»
Весь этот социальный пессимизм ничуть не мешает самой прослойке жить вполне по-европейски, но в отношении народа они уверены, что ему это «лишнее» и что ему «рано». Они не могут понять, что загадочное «незаполненное звено» – они сами, и проблема их в том, что они неспособны даже мысленно перепрыгнуть от реальности к мечте. В чем-то, например, в поднятии тяжестей житейских, они сильны, а вот прыгнуть не умеют.
Однажды мне пришлось по долгу службы выпивать со Шнуром у него дома, и не без удовольствия, и я могу с некоторой уверенностью утверждать, что Шнуровы цинизм и неверие не наносные. Он действительно считает, что в России ничего не изменится, что страна такая и что тут «нужен царь» – так и сказал. И поэтому то, что я, допустим, считаю борьбой за гражданские права, Шнур считает битвой одних дураков с другими, одного кукольного театра с другим. Шнур именно и считает, что вся демократия – это кукольный театр, и почему бы ему так не считать? Я, в общем, не вижу проблемы: даже певец Иосиф Кобзон на днях сказал, что мы – свободные люди, и каждый говорит, что думает.
Наш музыкальный ландшафт был всегда однобоким: то засилие радужной попсы, то недолгий расцвет рока, но чтобы внутри одной эпохи два мировоззрения выясняли между собой отношения, не припомню. У писателей это встречается сплошь и рядом, а вот в музыке как-то не очень. Теперь будет весело: рифмованный ответ Шнуру скоро последует – от Нойза МС, конечно, который мастер писать ответки. Честно, я буду рад хотя бы этой песенной полемике, потому что новый язык и новая эстетика вырабатываются именно в таких спорах. Большая проблема для любого автора была до сих пор не в том, что ему нечего было сказать, а в том, что некому; и в конечном итоге неважно, что толчком к оживлению музыкальной жизни послужила личная неприязнь Шнурова к Шевчуку и ко всему русскому року.