Михаил Бударагин: Митволь и падшие женщины

Я плохо отношусь к «Нашим», чего не скрывал никогда. У нас с ними это взаимно – стилистические, так сказать, разногласия. Вместе с тем к Олегу Митволю я не питаю вообще никаких чувств, ни злых, ни добрых: моих дач он не обещал сносить (у меня и дач-то нет), вся публичная деятельность префекта по снятию-развешиванию вывесок меня совершенно не касается.

Проституция плоха не тем, что попирает общественные нормы – нормы эти, как школьную охрану, мало кто видел, – а тем, что создает параллельную, никому не подконтрольную структуру

И в конфликте между «Нашими» и Митволем вокруг публичных домов севера Москвы я, разумеется, полностью на стороне молодежного движения, которое, сражаясь с префектом из-за своих, мне не очень интересных резонов, подняло одну из ключевых проблем российской действительности.

Эта проблема – катастрофическое двуличие всего внутреннего общественного договора: он не признает очевидностей, врет о главном, никак не защищает слабых и дает неограниченные права каждому, кто готов не просто обойти закон, но еще и сделать при случае удивленные глаза: «А что, нельзя, что ли?» Все можно, никто и слова не скажет.

Принятый за основу договор требует считать среднее образование бесплатным и настаивать на этом вопреки реальности, он же почти всегда признает, что жертва изнасилования «виновата сама», согласно ему же «за просто так у нас не сажают». Этот договор признает проституцию допустимой, но до последнего противится ее легализации. Это как со школой: вносить деньги «на охрану» – это нормально, хотя кто ее когда видел, эту охрану, а легализовать эти же выплаты нельзя, потому что не может же образование быть платным. Пусть оно будет бесплатным, но с ежемесячными тратами. Пусть и падшие женщины будут получать деньги, как бы не существуя официально вовсе.

Фото: Пресс-служба движения «Наши»

О проститутках снимаются фильмы, пишутся книги и поются песни: они гораздо более явная и зримая часть нашего обихода, чем шахтеры или капитаны дальнего плавания, о которых давно уже никто не слышал ничего хорошего. Реклама соответствующих услуг публикуется чуть ли не в федеральных СМИ, а периодические рейды по притонам в программах о криминале только усиливают общую убежденность в том, что попадаются те, кто не делится.

Система работает хорошо и приносит, стоит думать, неплохой доход. Не очень, правда, понятно, кому именно, но это ведь не так важно: негласный общественный договор смотрит на бюджет скептически.

Проституция плоха не тем, что попирает общественные нормы – нормы эти, как школьную охрану, мало кто видел, – а тем, что создает параллельную, никому не подконтрольную структуру, чья деятельность регламентируется не законом, а какими-то договоренностями между организаторами сети. Государство же, существуя на обочине этих сетевых структур, вынуждено играть по их правилам.

Можно предположить, что те структуры, которые «крышуют» подпольные бордели, делают это не за просто так, имея с «крышевания» нелегальный доход. Так происходит, стоит думать, и с трафиком наркотиков, и с подростковыми бандами, и с организованной преступностью в целом. Кто-то своими деньгами (или же, что более вероятно, деньгами казны) поддерживает альтернативное государство с альтернативными законами и альтернативным бюджетом.

Это у нас страна движется вперед, хочется узнать? Какая из, если позволите спросить?

И когда защитники чиновника Митволя говорят, что «ну, проститутки – это к милиции, он-то тут при чем», они явно лукавят, потому что милиции – милицейское, а кесарю – кесарево. И терпеть параллельную структуру у себя под боком можно, или не зная об этом (тогда речь идет о профнепригодности), или имея с этой структуры доход (тогда речь идет о коррупции) – оба варианта крайне плохи для Митволя.

И для всех остальных они хороши не слишком. В случае с префектом САО так и хочется постоянно сказать полушепотом: «Ну, мы же взрослые люди, все понимаем». Понимаем. «Наши», воюя против Митволя, вскрыли слишком большую проблему, чтобы от нее можно было отмахнуться, устроив тяжелую жизнь префекту. Есть кто-то, кто притоны «крышует» (не буду уточнять, кто – вдруг люди обидятся), кто-то покрывает тех, кто «крышует» притоны, – нужно идти до конца и публично говорить обо всех.

И не только в САО. И даже не только в Москве.

Хватит ли на все это молодежного движения «Наши»? Очевидно, что нет. Должна ли власть – просто из чувства собственного достоинства – помочь «Нашим» довести их акцию до конца? На мой взгляд, должна. Или сломав – максимально жестко и последовательно – альтернативную государству структуру прикрытия публичных домов, или легализовав их.

Хуже всего, если «Наши» останутся совсем в одиночестве. Это, к сожалению, будет означать, что каждый предприимчивый мерзавец сможет и впредь, договорившись «с кем надо», устроить хоть бордель с притоном, хоть наркотрафик, хоть перевалочный пункт по торговле людьми.

На фоне активно обсуждаемого сейчас будущего государства подобная вольность выглядит по меньшей мере настораживающее.

Так что «Нашим» можно пожелать только удачи. Как говорят в сентиментальных фильмах, она им понадобится.