Екатерина Сальникова: Раскольное ТВ

Оно оказалось дальше любой, самой центральной телестудии и сильно дальше самой крутой телетусовки. Цхинвал, Пекин, США с их реакцией на Цхинвал, Европа с ее реакциями на Россию, вся мировая экономика и Россия с ее реакцией на эту экономику и с прочими реакциями – вот где конфликты, вот где события, вот где жизнь.

В этом году трансляции вручения премий «ТЭФИ» не случилось. Можно долго описывать все мелкие прагматические мотивации данного факта. Но глобальный мотив заключается в том, что каналам неохота возиться с заведомым «несобытием», а деятелям и звездам телевидения неохота снова фигурировать в качестве людей из телеящика. Престижнее быть знаменитыми живыми людьми, к которым для простых смертных нет прямого виртуального доступа. Почти как в горячие точки, происходящее в которых тоже не транслируют развернуто в прямом эфире.

Все номинации, касающиеся теледизайна, раздавались глубоко произвольно, опять же с учетом потребностей Первого

Похоже, телеящик впервые за последние лет десять-пятнадцать ощутил, что не он главный. Смотрят не на него и даже не в него, а сквозь него – на мир. Телеящик не то чтобы против. Просто ему как-то странно. Даже «Неделю с Марианной Максимовской» (РЕН ТВ) ТЭФИ честно признала лучшей информационно-аналитической программой. У Максимовской взгляд на мир острее и, кажется, свободнее, чем у других на других каналах.

В целом же расклад премий ТЭФИ выразил несвоевременность раздачи каких-либо громких престижных премий. Раздали, похоже, потому, что Первый канал продолжает хотеть получать главные премии. ВГТРК не желает, что ж, дело хозяйское. А Первый канал не против, СТС тоже весьма не против. Каждому по потребностям. Поэтому и только поэтому «Прожекторперисхилтон» оказался лучшей юмористической программой. Поэтому же «Модный приговор» лидирует в номинации «Развлекательная программа: стиль жизни». Поэтому же «Две звезды» считаются с подачи ТЭФИ-2008 лучшей музыкальной программой. «Ледниковому периоду» (Первый канал) дали специальный приз. Пожалуй, из продукции Первого канала только ток-шоу «Закрытий показ» с Александром Гордоном получило премию не по собственному желанию, а по какой-то более уважительной причине. Действительно хорошее ток-шоу.

Все номинации, касающиеся теледизайна, раздавались глубоко произвольно, опять же с учетом потребностей Первого. Художник-постановщик программы – Дмитрий Ликин с «Временем» и «Воскресным временем» на Первом. Оформление канала в целом – зимнее оформление канала СТС (хотя все в меру напряглись и изобразили Новый год, праздник, предвкушение и прочее по дежурному списку). Дизайн телепрограммы – «Сто вопросов взрослому» (ТВ Центр). А какой и где там особый дизайн?..

Наш теледизайн сейчас, как и львиная доля телепродукции, делается не для премий, а для успешного функционирования в коммерческих целях. Всем не до эстетических прорывов. Те или эти метаморфозы постигнут телекартинку в предварении и завершении рекламы, не суть важно, как и подробности моделирования студий. Форм много, какие из них новые, какие старые, понять и тем более прочувствовать невозможно. Мелькание изображений и сюрных интерьеров происходит, и ладно.

Осень расставила все по своим местам (фото: sxc.hu)

Во многих номинациях победила «Ликвидация» Сергея Урсуляка, и Владимир Машков признан лучшим исполнителем мужской роли – верю. В нескольких номинациях отмечены «Папины дочки» (СТС), потому как легли на душу, – тоже верю, хотя американизированные ситкомы утомляют, даже если их и перешагиваешь пультом. Устаешь от их неуклонного многочасового присутствия в роли развлечения. Если в предыдущие сезоны ситкомы раздражали своей суетой в кадре, в нынешнем они раздражают тем, что в них на самом деле ничего не происходит. Вымученные поводы для диалогов, мелкие проблемы, искусственные конфликты. Скукота. Продукция для тех, у кого нет информационных каналов.

Наличие премии ТЭФИ, как и развлекательного ТВ, в нынешнем сезоне какое-то лишнее и заведомо мнимое. Глупо оценивать телевидение, когда необходимо ежесекундно оценивать и переоценивать весь мир с его политикой и экономикой. Глупо искать придуманных развлечений, когда развлекает сама жизнь. «Вести» – вот первый развлекательный сегодня.

Евро, доллар и рубль – самое популярное трио нынешней телекартинки. Оно заполнило место, пустующее после советской троицы Маркса, Энгельса и Ленина.

А братание с Уго Чавесом, широко растиражированное многими каналами, вызывает невольные ассоциации с советской любовью к свободолюбивому и темпераментному в политике и идеологии третьему миру.

Вообще не покидает чувство, что однажды, годах в 70-х, мы похожее телевидение уже видали. Конечно, тогда на самом деле ТВ было совершенно иным. И аналогии возникают – по аналогии не со стилем телевещания, а с политической ситуацией. Тогда у нас тоже не делали вид, что мир един и глобальные идеологические конфликты преодолены. А такой вид на нашем телевидении делали после перестройки, упорно уговаривая самих себя, что мы с американцами одной крови. И вот только-только эти самоуговоры получили отставку. Поэтому есть странное чувство освобождения от иллюзий и некоего телепрогресса в сторону объективности, а отнюдь не в сторону неадекватной «красной» ностальгии.

Переживание реальной мировой конфликтности – главный предмет телетрансляции сегодня. Предчувствие возможности катастрофы в чем-то аналогично пресловутой «тревожной атмосфере» того периода, когда больше всего боялись атомной войны. Теперь роль атомной бомбы выполняет экономический кризис, перспектива дефолта, обвал каких-нибудь акций и валют.

В 1970-х и начале 1980-х все уже ходили в американских джинсах, жевали жевательную резинку, увлекались пепси-колой за неимением кока-колы и рвались на зарубежное, капиталистическое кино. Но по обязанности ругали капиталистический Запад. То был наш внутренний раскол. Эстетическое восхищение и этическая критика, пускай больше исходившая от официоза. Перестройка попыталась ликвидировать этот раскол. Наше постсоветское телевидение занялось нашим этическим объединением с капиталистическим Западом. Уж не говоря об эстетическом приятии. Американской эстетики нам дали с избытком.

Нынешнее телевидение дает нам пережить возвращение к привычному внутреннему расколу. По всем каналам транслируется американская эстетика, американские форматы, американские жанры, американское кино. И вместе с пиршеством американских картинок, лиц, интонаций и идеалов транслируется наше этическое и политическое размежевание с реальной сегодняшней Америкой. Притом размежевание сие носит более искренний, спонтанный и массовый характер, нежели в наивные 70-е. Телевидение оказывается способно на удивительную петлю во времени, настроении и ракурсе. Оно как будто само смотрит, что с нами происходит в окружающей его и нас действительности.