Андрей Архангельский: Девочка экономики

Со спамом электронным я, допустим, знаю, что делать. Но вот что делать со спамом телефонным?

Ежедневно двадцать из тридцати звонков в редакцию являются фальшивыми: какая-нибудь девушка из «фффшшн-продакшн» (звучит неразборчиво, и не надо) спрашивает мармеладным голосом, есть ли у меня «свободная минуточка», и начинает посыпать своей «информацией».

– Здравствуйте, я Юлия, пиар-менеджер компании… Мы проводим акцию – звезды политики, кино, эстрады будут развешивать скворечники…
– Здрасьте, меня зовут Лера… мы презентуем фестиваль чая и кофе…
– День добрый, хотели бы пригласить Вас на фильм «Хеппи-энд–2»…
Всё это они бубнят по телефону, читая с листа.

Человек, воспитанный рекламой, с почти стопроцентной вероятностью будет тратить гораздо больше, чем зарабатывать – ведомый соображениями престижа

То есть их используют в качестве буквосчитывающей машины – но не более. Потому что стоит задать им какой-то уточняющий вопрос – например, спросить, кто режиссер фильма, который они пиарят, – машина сразу же глохнет. Их дело – набубнить и отвалить, всё.

Попробуйте перезвонить этой девочке самой – в ее пиар-компанию, которая занимается продвижением фильма или акции, уточнить какой-то ключевой вопрос – условно говоря, каков бюджет фильма (мне это нужно для работы)?

Клянусь, это не журналистский стеб, это – правда.

Пять минут уходит на то, чтобы выслушать запись: «Вас приветствует компания… нам очень важен Ваш звонок…» – и всё то же самое на английском языке. Всё это булькает неспешно, вельможно, как в екатерининские времена. Девушка на ресепшене переключает на пиар-менеджера.

Пиар-менеджер, строго: «Я сейчас уточню у координатора проекта» (слышно в трубке, как они напряженно переговариваются между собой: «Алла, блин, ты че, сказать не можешь? – Катя, я тебя умоляю, иди в баню! Пусть звонят Салахову, это не мой вопрос»).

– (Катя, в трубку) Извините, но мы не можем ответить на Ваш вопрос. Вам нужно уточнить у нашего менеджера по связям со СМИ Евгении… переключаю…

Евгении нет на месте. Но есть Анастасия. Ее зам. Она берет трубку.
– Это может подсказать только наш гендиректор. Переключаю на его секретаря…
Секретарь (это уже пятая девочка):
– К сожалению, Александра Григорьевича сейчас нет на месте (это у нее хорошо получается говорить).
– А кто еще может…
– Нет, кроме него никто не может ответить Вам на этот вопрос.
– Аблииииин! (это уже про себя).

Эти девочки (работают там и мальчики, но всё-таки подавляющее большинство – девушки), населяющие офисы пиар-компаний и агентств, по моим ощущениям, составляют, наверное, треть всей работающей Москвы.

Глупо тут упрекать экономику – она на 80 процентов состоит сегодня из сервисных услуг (распространение информации – тот же сервис), а значит, наличие таких девочек на телефоне неизбежно.

Однако не может не смущать уровень, качество этих работников. Их словарного запаса не хватает даже на то, чтобы описать суть мероприятия. То есть они не способны выполнять ту единственную функцию, которую должны были бы, – посредническую.

При этом у них в конторах, как правило, жуткая заорганизованность: звонят, например, из одного и того же агентства дважды и трижды, присылают по пять-шесть одинаковых писем, дублируя друг друга. При этом в пиар-конторах царит жесточайший тоталитаризм: все мало-мальские решения принимает только главный босс – который либо в отпуску, либо отсутствует на месте. Личная инициатива не допускается, дополнительной информацией сотрудники либо не располагают, либо им запрещено ею делиться под страхом увольнения.

На кой тогда… То есть, я хотел сказать, что такие «посредники» часто не только не помогают, но и вредят делу.

Например, абсолютно исключено получить от них телефон человека, продвижением которого они занимаются: начинается бесконечное «дать телефон не могу, но могу связать с ассистентом…», «телефон дать не могу, но могу переключить на помощника директора…» Даже е-мейл не дают. Как заметил мой коллега Дмитрий Губин, телефонные секретари выполняют ту же функцию, что и папуасы при вожде племени – они отгоняют злых духов.

Кроме того, это вполне соотносится и с их личными принципами. Девочки на телефонах свято верят, что взаимоотношения между людьми строятся по тому же принципу, что и у девочек с мальчиками. А девичье железное правило жизни №1 гласит: «Незнакомому мужчине телефон не давать». Стало быть, незнакомому журналисту – тоже. Она до сих пор не может представить, что телефон нужен не для флирта, а для получения информации. То есть то единственное, чем секретари могли бы помочь человечеству, они как раз не будут делать ни под какими пытками.

Существование огромного количества этих девочек на телефонах наталкивает на одну мысль: если они неэффективны, то почему экономика их терпит? А экономика их терпит – потому что год от года число девочек на телефонах только растет. И все они получают заплату. Значит, от существования таких девочек экономике есть какая-то другая польза, выгода – но в чем она состоит?

Такое ощущение, что современной экономике сегодня, вероятно, гораздо важнее не эффективность работника, а чтобы человек, что называется, «был чем-то занят» – по принципу «надо чем-то занять ребенка». То есть чтобы у человека создавалась иллюзия его занятости и даже нужности.

То есть сегодняшней экономике гораздо важнее не эффективность труда, а поддержание работника в состоянии прострации и анабиоза. Этой экономике важнее всего, чтобы человек до конца жизни не задумывался о смысле своего труда – и, шире, не задумывался вовсе. И работа для такого человека специально придумана соответствующая, элементарная: звонить, бубнить, переключать – чтобы человек чувствовал себя постоянно «занятым».

Выгода, если вдуматься, от существования такого работника – огромная.

Во-первых, политический аспект: с таким работником спокойнее и государству, и крупному бизнесу. Такой работник не будет требовать перемен или соблюдения гражданских прав. Бессознательный исполнитель не будет настаивать на чём бы то ни было.

А девичье железное правило жизни №1 гласит: «Незнакомому мужчине телефон не давать». Стало быть, незнакомому журналисту – тоже (фото: sxc.hu)

Психологический тире экономический аспект: такой человек при вступлении во взрослую жизнь, к своим 17–20 годам, уже полностью воспитан и сформирован огромной махиной потребления. Смысл жизни для него, условно говоря, формулируется так: потреблять круче или хотя бы на уровне «Катьки из соседнего подъезда» (в идеале – как Ксения Собчак). Такой человек, воспитанный рекламой, с почти стопроцентной вероятностью будет тратить гораздо больше, чем зарабатывать, – ведомый соображениями престижа (Ж. Бодрийяр). Такой человек будет брать кредиты – то есть жить в долг. Остается только подыскать ему работу и платить зарплату – чтобы он поскорее начал ее тратить (и, конечно, платить налоги).

Кроме того, и сама работа заставит тратить.

Поступление на работу есть акт социализации человека, вовлечение его в общество. Когда молодая особа приходит на работу, у нее появляется дополнительная возможность знакомиться. Следовательно, работа помогает поскорее выдать девочку замуж. Если девочка на телефоне и мальчик из отдела маркетинга образуют молодую семью, запросы удваиваются: теперь они оба будут озабочены соображениями престижа – то есть будут уже брать крупные кредиты.

Впрочем, если замужество не входит в планы девочки, экономика и тут предусмотрела ее сверхтраты. Девушка неизбежно начинает контактировать с другими девочками на телефонах; они начинают вместе обедать в кафе напротив – и вновь начинается волшебная игра по удвоению расходов.

Когда одна девочка видит у другой мобильный телефон – красссиивый! – на следующее утро она идет покупать себе такой же, но самой последней модели (самые дорогие телефоны сегодня – у референтов и секретарш). Когда одна девочка в кафе заказывает свежевыжатый сок, четыре других делают то же самое – потому что, как гласит дворовая мудрость, умри, но понт держи; если одна, не дай бог, закажет морковный не свежевыжатый, она будет навеки изгнана из приличного общества.

Далее – одежда, обувь. Начинается негласное соревнование друг с дружкой, причем – скромность, скромность! Они уже прочли в «глянце», что самая дорогая одежда должна выглядеть скромно – и поэтому «надо покупать самое дорогое, но такое, которое выглядит как простенькое, хотя стоит в три раза дороже». А сотня глянцевых журналов поможет им обосновывать новые траты соображениями моды и, опять же, престижа.

Следующие два пункта – летний и зимний отдых. Это тоже входит в понятие престижности – надо отдыхать там, где Принято. Я невольно слышу эти разговоры в кафе после отпусков – которые строятся по принципу «а у нас было вот так – а у нас было так же, но немного по-другому»… Такое ощущение, что ради этих разговоров они и ездят за границу. И еще ради того, чтобы повесить «фотки» в свой ЖЖ. С подписями. «Я и Эйфелева башня», «здесь, на самой высокой вершине Острова Родос, у меня сломался каблук…», «а здесь мы едим с Димкой индонезийскую пиццу – представляете, она почти не отличается от московской…»

В итоге через год-два вместо обычной девушки мы имеем матерую Потребительницу Товаров и Услуг (ПТУ). Этого и добивалась экономика: иметь тех, кто постоянно будет тратить больше, чем зарабатывать.

Экономика готова ей платить деньги ни за что – лишь бы девочка их тратила ни на что и вдвое больше.

Недавно я познакомился с редактором одного из многочисленных девичьих сайтов (основные темы – «Почему мужчина лежит на диване? Почему он молчит? Как кормить мужчину?»). Редактор этого бреда – как это обычно бывает – весьма образованная и умная женщина и вполне осознает ограниченность своей аудитории. Я спросил ее, как она представляет себе основного читателя? Видимо, домохозяйки?.. Ответ меня поразил: «Вот сидит девушка на ресепшене, на телефоне в фирме. И ей нечем заняться в рабочее время. Вот для таких мы и существуем».

Вот. Ради этой формулировки и был задуман весь материал. «Сидит на работе, и ей нечем заняться».

Это совершенно новый тип работы и новый тип культуры.

Казалось бы, такое было возможно только при советской власти – когда на работе вязали, шили, болтали с подругами (см. фильмы Рязанова). Но тут, как мы видим, другое: руки-ноги заняты и формально задействованы мозги – но ровно в той степени, чтобы не ощущать себя «ничем не занятым». Мозг задействован в той же степени, что и при просмотре сериала: он скользит по поверхности, ни на чём не задерживаясь. Когда и от этого однообразия он устает, то переключается на общение в аське, на те же сайты, переписку в ЖЖ (откуда берется время у людей на такую муть? – иногда думаешь, когда почитаешь. А вот откуда.).

Такая работа и такой досуг имеют общую цель: они призваны постоянно поддерживать мозг человека в режиме поверхностного скольжения, суетливой деловитости и одновременно мыслительной пассивности. Все придумано с одной целью – чтобы человек ни во что не был погружен или вовлечен полностью, «с головой». Чтобы он ни над чем не задумывался – и жил, и поступал по инерции.

Такому волшебному избирателю и потребителю можно простить его непрофессионализм и глупость: ничего, что он занимается чепухой на работе – зато как тратит!

Пусть работает.