Леонид Радзиховский: Есть такая партия?

Чтобы пройти эту извилистую тропку, не потонуть в жиже славословий и не взорваться на мине «деструктивной критики», остается цепляться за посох фактов.

Что такое ЕР?

Начнем все-таки с «тела партии» – с ее состава, кадров, которые решают если не «всё», то, во всяком случае, многое.

В марте 2006 года было объявлено, что в партии – 1 млн членов. В «середине 2006» – 1,1 млн, а на 27 февраля 2008 – 1,8 млн. Рост за 2 года почти в 2 раза. Для сравнения: в КПРФ – 164 тыс. членов, в ЛДПР – 140 тыс., в СР – 144 тыс.

Кто они – «медведи»?

Согласно опубликованным на партийном сайте данным на 1 января 2008 года, в «партийной берлоге» доминируют «медведицы» – 60,3%. Соответственно, сильный пол – 39,7%.

Правящую партию называют «партией чиновников». Так ли это?

Конечно, ЕР станет опираться на «внепартийный авторитет» Путина – и в этом смысле кругом от Путина зависит

59% членов партии – служащие. Надо понимать – государственные. Это, кстати, почти миллион человек. В России всего около 1,5 млн чиновников (кстати, большинство из них – женщины). Значит ли это, что практически все они состоят в ЕР? Нет. Дальше следует более детальная статистика, которая показывает, что это все-таки не так.

17,6% – рабочие. Для меня цифра довольно удивительная. Рабочий класс у нас и сроду-то не отличался большой политической активностью. Тем более сейчас. Кроме того, пусть партвзносы ничтожны, но всё равно – свои, кровные. Поэтому понять мотивы этих рабочих не так-то легко. Может быть, рабочие госпредприятий?

Далее следуют 7,8% «временно не работающие» – тоже довольно загадочная категория. Зачем безработному-то в партию вступать? Но, во всяком случае, среди 5 млн российских безработных – около 130–140 тыс. членов ЕР.

Студенты – 5,5%. Около 90 тыс. из 7 млн студентов.

Пенсионеры – 6,3%. Примерно 110 тыс. на 30 млн пенсионеров.

Предприниматели – 3,8%.

Есть и более детальное описание занятий членов партии, за вычетом, видимо, пенсионеров и временно не работающих.

Госслужба – 9,6%. Органы власти 8,7%. Не понял, в чем разница, но в любом случае – 18,3% чиновников. По грубой оценке, это – около 270 тыс. человек среди примерно 1,5 млн российских чиновников. Почти 20% – большой, но не подавляющий процент.

Образование – 28,1 %. Почти 500 тыс. человек среди 6 млн работников образования.

Здравоохранение – 10,2%. Около 150 тыс. человек среди 4 млн занятых в этой сфере.

По-видимому, эти три категории вместе и составляют 59% членов партии – «служащих». Правда, и тут цифры не вполне сходятся. Если «служащих» мы насчитали около 1 млн, то данные три категории граждан составляют все-таки меньше – где-то 850–870 тыс. человек.

Много неясного и дальше.

30,5% – в «промышленности» (при этом нет категорий «сфера обслуживания», «торговля», «финансы» и т.д. – т.е. областей, где сосредоточено больше половины работающих в России). Очевидно, сюда входят названные выше 17,6% «рабочих» и 3,8 % «предпринимателей». Но рабочих – чуть больше 300 тыс., предпринимателей – около 60 тыс., а «в промышленности» заняты около 500 тыс. членов партии. Кто же еще примерно 140 тыс.?

Но, на самом деле, эти цифры – сходятся они или нет – существенной роли все-таки не играют.

В конце концов, ЕР не просто представитель более чем миллиона не слишком молодых женщин-бюджетниц (54% членов партии – старше 40 лет). Если бы партия просто выражала их интересы и взгляды, то перед нами была бы обычная лево-популистская партия, занятая увеличением ренты для своих членов и близких им избирателей – т.е. партия, давящая на государство с целью увеличением зарплат, пенсий, выходных пособий, налогов на богатых и т.д.

Согласно опубликованным на партийном сайте данным на 1 января 2008 года, в «партийной берлоге» доминируют «медведицы» – 60,3% (фото: Дмитрий Коротаев/ВЗГЛЯД)

Как известно, ЕР как раз – в отличие от КПРФ или СР – не склонна к социальному популизму. Да, конечно, уровень жизни растет, растут зарплаты и пенсии – но это происходит в связи с общим ростом экономики. Безумные популистские бюджеты остались в 1990-х – и принятие бюджетов взвешенных, выполнимых как раз и является чуть не главной заслугой ЕР.

Как же совместить такую особенность с таким составом партии?

Ответ очевиден: рядовые члены партии не имеют возможности навязывать руководству свои интересы и желания, которые превращались бы в политику парламента. ЕР – вертикально интегрированная партия, решения принимаются наверху, в соответствии с ними думская фракция и голосует.

До последнего времени главные решения партии принимались вообще не в партии, а в Кремле. Это не значит – вопреки распространенному мифу – что партия (фракция, а значит, и Дума в целом) просто механически штампует распоряжения администрации президента или Белого дома. Реально вносится много поправок, в комитетах Думы идет достаточно непростая работа по согласованию. Тем не менее принципиально, конечно же, партия никогда не выступает против Кремля и правительства.

Решения же Кремля, воплощающиеся в законы, в экономике и социальных вопросах скорее правоконсервативные, иногда праволиберальные. Такой на деле и является политика ЕР – и едва ли она особенно близка большинству из почти 2 млн «рядовых» членов партии – людей, мягко говоря, далеко не богатых.

Но теперь ситуация может измениться.

Очевидно, что когда Путин стал председателем ЕР, это резко повысило капитализацию партии. И вполне возможно, что руководство ЕР почувствует себя более самостоятельным – по отношению к Кремлю и даже, как ни странно, по отношению к правительству, которое возглавит Путин.

Конечно, ЕР станет опираться на «внепартийный авторитет» Путина – и в этом смысле кругом от Путина зависит.

Но верно и другое.

С того момента, как за Путина перестают прямо голосовать избиратели, у его легитимности есть две опоры. Власть президента, назначившего Путина премьером – и поддержка его партии в Думе. В этом смысле не только партия нуждается в Путине (что абсолютно очевидно), но и Путин начинает нуждаться в партии (что куда менее очевидно). Особенно если допустить какие-то конфликты между Кремлем и Белым домом, Дума (= ЕР) становится чуть не главным арбитром в этих спорах.

Таким образом, политическое значение и, соответственно, амбиции ЕР почти наверняка вырастут, контакты с правительством и Кремлем будут становиться все более двусторонними. А в этой ситуации неизбежно начнет проклевываться и своя идеология – без нее политически действовать просто невозможно.

К какой же самостоятельной идеологии может тяготеть ЕР?

Как известно, сегодня официально дружно присягая Плану Путина, партия делится на три рукава: «либерально-консервативный», «патриотический» и «социальный».

В действительности, такие подходы покрывают всё идеологическое поле современной политики и, вообще говоря, едва ли совместимы в одной партии. Сегодня, когда всё это на уровне разговоров, а не политических действий, идеологических симпатий, а не программ, всё уживается со всем. Но если партия начнет «идеологически заостряться», эти разногласия неизбежно станут разрывать ее изнутри.

Хотя, с другой стороны, все руководители ЕР – каких бы взглядов ни придерживались – кровно заинтересованы в сохранении «единства партии», отлично понимая, что раскол означает их общее ослабление и перспективу утраты политической власти.

Я не берусь предсказать, по какой из классических трех дорог двинется ЕР. Это зависит от слишком многого, прежде всего от объективных социально-экономических обстоятельств, от партии (да и ни от кого, на самом деле) не зависящих. Но ситуация складывается так, что даже помимо желаний тех или иных руководителей ей придется от общих благих призывов «за всё хорошее, против всего плохого» перейти к чему-то более определенному.

То есть куда ЕР двинется – не знаю. Но что станет двигаться – весьма вероятно. И вот тогда конкретный социальный состав партии – а не только общая интерпретация высшим руководством «интересов страны», «необходимости модернизации» и т.д. – может сыграть важную роль в выборе направления этого движения.