Леонид Радзиховский: Золотая моя Москва – 2

В современной Москве это особенно заметно.

– Ну что же… они – люди как люди. Любят деньги, но ведь это было всегда… Ну легкомысленны… ну что ж… И милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… В общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…

Нет! Напоминают-то напоминают, но … ТАК, как сегодня, деньги не любили – на моей памяти – никогда. Это не любовь. Это – Вера. Деньги можно не любить (тем более если они долго не отвечают никакой взаимностью). Но жить без веры нельзя. И наши горожане в любом случае верят только в них. Больше не во что. Все остальные веры – лишь ритуалы (я говорю, понятно, не про каждого человека, а про настроения, господствующие в обществе). Вера в деньги – ЖИВАЯ, действенная. Она и только она горы движет – определяет поведение человека, задает ему направление, определяет реальную жизнь города.

Более того.

Москва – Мекка, религиозный центр России.

Согласно Forbes, из всех городов мира больше всего миллиардеров – в Москве, больше, чем в Нью-Йорке и Лондоне

И религия нашей страны та же – языческое идолопоклонничество, поклонение золотому тельцу. И конечно же, главные храмы этой веры – в Москве. Именно они притягивают истинно верующих совершить свой «хадж» в Москву.

Когда-то, обличая капитализм, великий пролетарский писатель Максим Горький написал про Нью-Йорк «Город желтого дьявола» (говорят, причина его пафоса была весьма прозаична: и «дьявол» ему криво улыбнулся – американские гастроли мало денег принесли, и, главное, ханжеская американская публика не одобрила его гражданский брак с Андреевой).

Сегодня с куда большим основанием можно было бы написать такую книгу о Москве. Хотя, конечно, безвкусно-трескучий прохановский пафос подобного названия может восприниматься только как глупый стеб. А стебаться-то не над чем, точнее, «над кем смеетесь? Над собою смеетесь!».

Конечно, можно только плечами передернуть – что за чушь! Ну, да, деньги нужны для жизни, не более того. Жрать-то надо! И при чем тут «вера», «религия», что, опять же, за пошлые метафоры?

Да, разумеется, деньги нужны для жизни. Но жизнь нужна – для денег. Вот это и называется – Вера. То, что определяет не внешние условия, а СМЫСЛ жизни, то, что задает ей цель.

Другой ЦЕЛИ и оправдания жизни нет – ни у подавляющего большинства горожан (сверху вниз, вдоль всей социальной вертикали), ни у города в целом со всей его бешеной активностью.

Когда спрашиваешь кого-то «Зачем ты делаешь то-то и то-то?», то в качестве всех устраивающего ответа проходит только один – когда называется сумма. Все остальное (интересно, надо, для прикола и т.д.) звучит как-то менее весомо. Нет, последнее объяснение, камень, ставший главою угла, – money, money, money. Дальнейших объяснений – «А деньги-то зачем?» – как правило, никто не требует. Деньги – самодостаточны, они – последняя инстанция.

Вот согласно журналу «Финанс», у одной из горожанок, г-жи Батуриной Е.Н., личное состояние составляет 7 млрд долларов. Горожане вздыхают «ну куда столько?», но тут же понимающе кивают головами: «много не бывает» и «процесс не остановишь».

Да что Батурина … Согласно Forbes, из всех городов мира больше всего миллиардеров – в Москве, больше, чем в Нью-Йорке и Лондоне (нужды нет, что «в Москве» – понятие условное, семьи все больше как раз в Лондоне, а сами живут в самолете). Город стал зоосадом миллиардеров.

Изменило ли это что-то в городском ландшафте? Или просто цены поднялись, а все остальное осталось как было? В конце концов, чем отличаются богатые от нас с вами? «Тем, что у них денег больше», – сострил Хемингуэй.

Конечно, нет. Город стал идеальной экологической нишей для богатства, для миллиардеров, он – весь – стал той пирамидой богатства, на вершине которой они и находятся. И прогресс в городе (в экономике, искусстве, демографии) измеряется одним – ростом капитализации.

«Делать жизнь с кого?» – этот вопрос давно решен. Если в ХХ веке одновременно соседствовали разные герои для разных слоев плюралистичного советского общества – физики, цеховики, чекисты, диссиденты, начальники, воры и т.д., – то сейчас есть четкая «золотая вертикаль» героев с фиксированными делениями. «Сосчитано, взвешено, измерено» – в миллионе СМЫСЛА (драйва, сексапила) в 1000 раз меньше, чем в миллиарде. А другие смыслы занимают подчиненное положение.

Мы стали куда большими марксистами, чем при «совке»: тогда-то мы зубрили мертвые буквы мертвого марксизма, зато теперь Москва стала большой жизненной школой марксизма, тысячекилометровой иллюстрацией к «Манифесту Коммунистической партии». Нет, разумеется, не к бредовым бормотаниям про «пролетариев» и т.п., а к рассказу о «ледяной воде эгоистического расчета», в которой буржуазия легко потопила все ценности пестрого феодального общества, и к гимну огромной созидательной/разрушительной силе буржуазии.

Москва – витрина русского капитализма. Эта витрина выстроена точно по классикам: «Это вырезка из Малой советской энциклопедии. Вот что тут написано про Рио-де-Жанейро: «1360 тыс. жителей…», так… «значительное число мулатов…». Вот-вот! «Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира».

Да, как сказали те же классики, «сбылась мечта идиота».

Главные улицы – не уступают. По богатству магазинов – точно (хотя, честно говоря, как ни странно, пока еще и выбор жиже, и цены гуще, ну да ладно, это вопрос времени). И по великолепию, измеряемому ценой, – тоже не уступают. В остальном, как уже сказано, еще и как уступают – ну так до остального нам и дела нет.

О.Бендер – первый автор модной ныне теории БРИК (Бразилия – Россия – Индия – Китай – зона роста современного капитализма). Он правильно видел в качестве идеала нашего капитализма не обвешанный традициями Париж, а кипящий Рио – наш карнавал потребления и накопления.

Москва – Мекка, религиозный центр России (фото: Сергей Иванов/ВЗГЛЯД)

За всякое удовольствие надо платить. И не думайте, что речь идет о простой торговле «нефть в обмен на «бентли». Нет, тут другая торговля – чечевичная похлебка в обмен на первородство и т.д.

За удовольствие иметь те самые «богатства магазинов и великолепие зданий» надо заплатить превращением Москвы в Нью-Рио. Это значит, что пришлось сбросить с яхты современности ненужный балласт, пыльный хлам – тяжелую науку, высокую культуру и т.д. Нет, муляжи всего этого добра остались, стоят, пылятся, по своему обыкновению, языками чешут… Но они уже – вне игры, вне мейнстрима, вне Большого Нефтедолларового Смысла Жизни.

«Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями» – пролетела в Шереметьево и Куршевель, а оттуда назад на Рублевку, в «Марио», в «Монолит», на Венский бал в Москве. «Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще они сидели в траве, чихая и отряхиваясь».

Речь идет сегодня, разумеется, об «искателях приключений духа» – всех этих физиках-шизиках-лириках, доцентах-с-кандидатами… Нет, конечно же, бутики прекрасно сочетаются с большой наукой – в Лондоне или Калифорнии. А у нас для того и другого земли и души мало – уж либо то, либо это. Нас долго принудительно с ложки кормили «тем», зато теперь мы радостно выбрали «это».

Из Нью-Москвы уехали, может быть, сотни (точно – десятки) тысяч людей. Ученые, их дети, их семьи. Невелика, незаметна потеря – они тут просто не нужны. Ну истончилась ноосфера над городом, так не больно и хотелось… Те, что остались, или стали маргиналами, или «ушли в бизнес», стали вполне успешно обслуживать (мозги штука ценная) строительство Нью-Москвы. Интеллигенция – народ хитрый, гибкий, хорошо приспосабливается к любым временам, будь то эпоха вульгарного социализма или вульгарного капитализма.

А вместо уехавших в Москву нахлынуло «значительное число мулатов». Говорят, их уже миллиона с три будет… Они приехали в Москву с ЕДИНСТВЕННОЙ целью: взять от этого города то и только то, что он может дать. ДЕНЬГИ. И город рассматривает их как орудие добычи денег, и они город точно так же. Город выжимает их, они обогащают город. А вместе – город и мигранты – вращают колеса, которые мелют деньги еще быстрее, еще быстрее…

Героини Чехова рвались в Москву – за простором, смыслом, рвались, чтобы сохранить в нем свою душу. Мои бабушки и дедушки рвались в Москву за образованием, рвались приобщиться к русской культуре, стать детскими врачами, научными работниками.

Сегодня в Москву рвутся только за баблом.

Справедливо, всякая Москва притягивает свое, то, что ей нужно.

Москва – эта ненавистная стране столица страны – задает смыслы, нормы, образцы, ориентиры. Во всем.

Сейчас это мидасовские нормы. Надеюсь, все помнят: царь Мидас мечтал превращать в золото все, к чему он прикасался. И умер с голоду – золото несъедобно.

Ну, до этого нам еще далеко.