Екатерина Сальникова: Новости против Нового года

Первый этап. Люди и ТВ долго предвкушали Новый год, притом людей пытались заряжать новогодним настроением от телевизора. А телевизор, надо полагать, заряжали от рекламодателей и гражданского долга продюсеров. «У бизнеса должны быть прибыли!» – «У народа должен быть праздник!»

А что такое праздник в теперешнем представлении? Отключка от текущей жизни, от политики с экономикой, от всего, что не есть восторг и наслаждение. Побольше оптимизма, поменьше драматизма. Новый год на ТВ – это теперь попытка коллективного самоизъятия общества из действительного мира.

Новый год – это ТВ с ограниченными возможностями. Ничего серьезного, ничего грустного, ничего о неразрешимых проблемах и бедствиях.

Новый год на ТВ – это теперь попытка коллективного самоизъятия общества из действительного мира

Прайм-тайм предновогодней недели буквально ломился от рождественских мелодрам. Прайм-тайм переполняло семейное счастье в одних отдельно взятых квартирах и коттеджах. Это производило омерзительное впечатление. И совсем не потому, что я против счастья или против мелодрамы, допустим, за ее неправдивость.

Нет прямой жизненной правды в мелодраме. Но нет ее и выше, в драме и трагедии, я на сей счет не обольщаюсь.

Современная мелодрама, особенно рождественская, – это не штучный товар, а серийное производство. Чтобы в искусство, даже в самое неправдоподобное, можно было поверить, оно должно казаться искусством. Коммерческий цинизм не должен выпирать. Его неприкрытое присутствие напоминает о грубой, художественно необработанной реальности, что разрушает иллюзию достоверности хуже, чем самые идиотские репризы или сюжетные зигзаги.

Когда серийный коммерческий продукт смотрится как нечто полноценное на ТВ? Когда он оказывается в приличной компании разных жанров и форматов. Когда по одной программе идет детектив, по другой – элитарно-авангардный фильм, по третьей – боевик, по пятой – триллер. Тогда рождественская сказка по шестой программе будет смотреться как заветная мечта усталого человечества.

Когда рождественские сказки доминируют в телесетке, наступает девальвация жанра. Когда по всем кнопкам сплошные слюни, сопли, выяснения отношений, мордобои, стрельба с переодеваниями в Дедов Морозов на фоне наряженных елок, горящих каминов и прочего праздничного декора – тогда это издевательство, лишение аудитории права выбора, запудривание мозгов и отношение к зрителям как к безмозглым кретинам.

Потому что охваченные взором все скопом отечественные рождественские мелодрамы производят впечатление откровенной халтуры, которая ни минуты не интересна тем, кто в ней участвовал. И какого черта мы должны отсматривать эти бесконечные поводы для чьих-то гонораров и успешных продаж?

Второй этап. В новогодний вечер и ночь оказалось, что уже все показано и выкрикнуто. И делать телевидению, в общем-то, нечего. Надо как-то убивать время в меру вкуса и финансовых возможностей. Всюду пели и двигались люди с микрофонами. Что и как они пели, во что были одеты и как двигались – мелкие и ничего не значащие подробности.

Самым российским и новогодним ансамблем уже второй год подряд оказывается ABBA, в оригинальном и глубоко неоригинальном исполнении.

Все новогодние медийные лица делились на вездесущих, попадающих в кадр на всех кнопках, и географически локальных. Вездесущие раздражали. Локальные – радовали уже тем, что на них не натыкаешься по десять раз при переключении каналов. Порадовал Евгений Дога, появившийся на канале «Столица». Порадовала Анастасия Заворотнюк – тем, что она не по всем каналам. Порадовал Дмитрий Люсек Сорокин – тем, что он не оккупировал собою центральные каналы, как многие прочие звезды «Комеди Клаб», а пел себе свои милые зарисовки по ТНТ.

Максим Галкин* был основным ведущим на проводах Нового года Первым каналом. Однако я устала от него так, как будто он распространился на весь телеэфир. Алла Пугачева появлялась везде и по многу раз. Но вот какой парадокс – от нее я не уставала, и не потому, что я ее ужасно люблю, а потому, что «на круг» ее оказалось немного.

Чем Алла Борисовна отличается от Максима Галкина*, кроме очевидных вещей? Галкин – человек шоу-культуры. Для него самое главное – пребывание в кадре и на сцене. Его энергетика бушует и ведет наступление на аудиторию, чем бы Галкин ни занимался, – пускай хоть ничем. Его личный, индивидуально проживаемый кайф от существования в центре всеобщего внимания и есть его message. И таков сейчас склад большинства артистов.

Чем Алла Борисовна отличается от Максима Галкина, кроме очевидных вещей?

Алла Борисовна – человек досегодняшней, допостмодернистской культуры. Она консервативна. Она женщина, которая именно поет. Вокал для нее – на первом месте, а не на последнем. Когда она просто пребывает на сцене в студии, никакого чуда в кадре не происходит. Это женщина с очень пышной прической, и ничего больше. Без своего голоса, без настоящих песен, каковые у нее имелись ранее, Пугачева – не Пугачева.

Никакой эйфории от элементарного пребывания в центре кадра у Пугачевой нету. Она прожила основную часть своей карьеры в эпоху медлительную, при стагнации. Но успела стать собой и получить всенародное признание тогда – до эпохи скоропалительных раскруток. Естественный ход времени с приобретениями и утратами – святая тема для Пугачевой. Она ее открыла и много чего откровенного сформулировала по поводу женщины во времени. И даже в новогодний вечер запечатлелось спетое ею «я не успела встретить с тобой рассвет. Может, успею встретить с тобой закат».

РТР обязался долго и много шутить – и, как всегда, делал это из рук вон топорно. Если бы не парочка из «Городка», даже транзит с первой кнопки на третью был бы мучителен.

На «Первом» оказалось больше всего декораций и переодеваний. Однако последние и погубили шоу. Потому как дать современным звездам петь шлягеры прошлого – значит загубить шлягеры, а главное, выставить известных артистов в самом невыгодном свете. С дурной режиссурой, требовавшей, видимо, от всех кривлянья, да побольше, артисты выглядели чудовищно необаятельно.

В прошлом году на всех каналах чувствовалась прививка стиля СТС. В этом году сильнее задает тон стиль ТНТ. «Дискотека Авария» потрясла некоторых добропорядочных граждан именно тем, что была показана по НТВ. И на четвертой кнопке запросто восседали и вертелись взятые крупным планом девушки топлес, и длилась эта вакханалия от нечего делать довольно долго.

«Домашний» выпендрился и упорно показывал индийское кино. В качестве приятной приправы всем остальным каналам. Если не любишь индийское кино, приправой этой невозможно воспользоваться. Однако само сознание, что есть на худой конец какая-никакая киноэкзотика, немного согревало.

В целом же более рядового, проходного и дежурно-приподнятого новогоднего эфира давно не случалось.

Третий этап. А потом умер Александр Абдулов.

И стало ясно, что праздничный Новый год кончился. Наступил новый год, и он – настоящий. В нем есть жизнь и есть смерть, а не сплошные стеклянные шары, скалящиеся физиономии, банальные пожелания и реклама благосостояния.

И на некоторое время у телеэфира случился катарсис. Когда в новостных выпусках на разных каналах сообщали о смерти Абдулова, от телеэкранов шло переживание утраты. Во всех репортажах чувствовалось искреннее потрясение случившимся, спонтанная сопричастность судьбе артиста. Телевидение как бы прозрело и признало, что перманентный Новый год – это иллюзия. В мистерии человеческого бытия не бывает перерывов.

Ничего особенного про талантливого актера, который так безвременно от нас ушел, подготовить сразу же ТВ не успело. Но о том, что Абдулов стал в конце советского периода символом эпохи, сказали неоднократно. При жизни о нем эти слова произносили не слишком часто... В вечернем эфире «Первого» появилось «Обыкновенное чудо», а по РТР – «Гений». И сами перемены в сетке вещания обострили ощущение экстремальности, которая на ТВ обычно и выражается в том, что в программе «произошли изменения». Быстротечную жизнь трудно запрограммировать полностью.

Вычленить праздничное время из потока настоящей жизни не получилось. Далее в новостных выпусках случился обвал драматических событий большого мира. Тут и нефть подорожала, и Хиллари Клинтон замелькала в очередной выборной кампании, и выборные конфликты в Грузии обострились, и катастрофа в Азовском море произошла. Ведущие и корреспонденты подавали все это не без эйфории. На самом деле всем давно осточертело праздновать.

Новости выступили против однообразия новогоднего эфира и против искусственности самой концепции праздника. И с новостями стало как-то лучше на душе. Потому что право человека на перманентный драматизм было восстановлено. Телевизор снова стало возможно смотреть без отвращения.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом