Андрей Левкин: Саммит культуры и отдыха?

Но была проблема, как вообще этот саммит освещать. Обычно в таких случаях имеются антиглобалисты, чьи битвы с полицией разнообразят протокольный пейзаж саммитов. В данном случае на антиглобалистов особенно рассчитывать не приходилось, они хоть и добрались до Петербурга, но отнюдь не в промышленных масштабах. Так что требовался новый сюжетный ход, протокольными мероприятиями эфир не заполнишь.

Подход был продемонстрирован уже в «Формуле власти» господина Гусмана («Россия»). В этих программах, если кто не знает, Гусман крайне торжественно обсуждает вечное с каким-нибудь заграничным лидером. В данном случае в полчаса были упакованы сразу восемь человек, точнее, все семеро гостей, а тон был таким: «Раз в год эти политики собираются вместе... Прежде всего личное общение – на саммитах не подписывают никаких документов. Все происходит в узком кругу... Совместные решения саммита будут вырабатываться в уникальных зданиях Константиновского дворца». Тут зазвучали фанфары, перешедшие в рассказ о реставрационных работах с резюме: «Чудо-дворец отворил свои двери!» Немедленно было добавлено, что вот именно теперь и исполнились слова Петра I насчет окна в Европу.

Что же, российскому телевидению хорошо уже от того, что они приехали? Что, вот этот факт и был главным пунктом?

Далее уже муси-пуси: Ширак читает свой перевод «Евгения Онегина», встык некто исполняет Первый концерт Чайковского, «закадр»: «Ах, как хотел бы оказаться сейчас на месте этого пианиста премьер-министр Канады!» Похоже, все эти господа отправлялись в СПб на гулянку в соответствии с обещанием Гусмана: «У всех гостей будет возможность провести время по интересам». Дадут, значит, канадскому премьеру концерт отыграть. В общем, мероприятие радостное и почти отпускное. Так это тут саммит или выезд партактива в область на предмет развеять чувства?

Разумеется, Гусман покрыл не весь телеформат. «Россия» как официальный вещатель саммита получила «всю полноту первичной «картинки», были добавлены 20-минутные информационные выпуски, а в 23.00 в воскресенье произвели и дополнительный выпуск «Вестей недели». Уже с субботы С. Брилев анонсировал будущие прямые эфиры, лично (то есть за штурвалом) рассекая на катере вдоль Петропавловки (за оператора было тревожно – как он там, на носу, бедолага?). Ну а мимо Петропавловки затем, что там «Россия» оборудовала студию, откуда и посылала в эфир свой креатив. Зачем именно возле Петропавловки? Потому что романтично: «Подведен итог первого, «пристрелочного», дня в Стрельне», – высокохудожественно сообщил субботней ночью Андрей Кондрашов, имея за спиной Неву и – далее – Ростральные колонны с зажженными факелами в легких сумерках белых ночей.

Формат телепоказа явно склонился к освещению массовой беспримесной радости, как если бы освещался, скажем, ежегодный праздник «Московского комсомольца». Это, конечно же, позитивно, поскольку свидетельствует о позитиве внутри самой «восьмерки». Ведь только накануне в «Судите сами» Максим Шевченко предложил собравшимся обсудить, готов ли Запад видеть в России равноправного партнера. А из формата телепоказа однозначно следует: раз уж они приехали, то мы равноправны.

Откуда и некоторая задумчивость. Что же, российскому телевидению хорошо уже от того, что они приехали? Что, вот этот факт и был главным пунктом? В субботу Первый даже особо подчеркнул, что «накануне саммита ходили слухи, что кто-то из «восьмерки» может и не приехать». Ну а раз они уже здесь, то можно радоваться. Кажется, в этом подходе проглядывает некоторая закомплексованность.

Премьер-министр Франции Жак Ширак

Вот в чем проблема. Стоило ли тогда все время говорить о сложностях мировой политики, вызовах, угрозах, войне цивилизаций и прочих неприятных делах, если все оказывается так просто и мило? Вот в момент вылета господина Буша на саммит нефть как раз подскочила до 78 долларов, поскольку начался конфликт на Ближнем Востоке. Казалось бы, вот сконцентрированная мировая политика, нет – основное внимание к культурной программе и светской жизни. Что для телевидения важнее, саммит, его тематика и решения или же тот факт, что саммит принимает Россия? Или задача именно в том, чтобы уйти в сторону от проблем, превратив дело в «праздник белых ночей»? Но зачем тогда, например, Д. Медведев рассуждал накануне саммита о финансовой нестабильности мира, предлагая российский вариант решения?

И еще предотпускное мероприятие. Закончился сезон в Совете Федерации, отчего «Клуб сенаторов» прошел в интимном варианте: Виталий Ушканов и Сергей Миронов. Миронов не так чтобы отчитывался перед общественностью, но давал свои версии различных явлений действительности. Объяснил смысл национальных проектов; пояснил, почему Совфед штампует законы; рассказал, как и зачем выбил себе право отчислять сенаторов без объяснения причин; выразил уверенность в том, что без помощи государства никто вообще рожать не будет (по крайней мере не в надлежащем количестве). Все было вполне обтекаемо, в общем, как и сами темы. Но был и конкретный вопрос – все эти проблемы с акцизными марками и вымыванием алкоголя. С этой темой на основных каналах поступили скупо, она была отражена только накануне рокового дня 1 июля, причем освещалась так, что понять, откуда ситуация возникла, было невозможно. Ушканов и задал наконец вопрос месяца, а то и года: «Вы пьете вино?»

Миронов: «Нет». Ушканов, похоже, удивился и продолжил: «А как у граждан возникнет уверенность в том, что власть, которая допускает кризисы на ровном месте, может справиться с такими проектами, как демография, жилье?»

Ушканов и задал, наконец, вопрос месяца, а то и года: - Вы пьете вино?

Миронов ответил как по писаному: «Это случай, когда абсолютно правильный закон с точки зрения его исполнения... Кто мешал правительству еще в начале года позаботиться о том, чтобы было необходимое количество акцизных марок?» И добавил, что прошлая история с монетизацией не пошла правительству впрок, а получились те же грабли. Не очень понятно, честно говоря. Потому что с монетизацией хотя бы Зурабова упоминали, а в данном случае – вообще никого. Да и представить себе, что все правительство коллективно рисует эти самые акцизные марки, хоть и увлекательно, но сложно. Опять же, как быть с вопросом о том, что именно в состоянии сделать власть, которая не может разрулить даже такой бытовой момент? Из ответа Миронова надо понимать так, что Совет Федерации тут ни при чем. Конечно, глядя на Миронова понятно: решительно ни при чем. Даже странно предположить, что законодатели в целом и Совет Федерации в частности могут быть вообще при чем-либо.

Но это уже о политике, которая к данной колонке имеет косвенное отношение, хотя и проявляет себя через телевизионное поведение отдельных политических фигур. Речь о телевизионной составляющей. А тут вот что любопытно: совершенно исповедальный формат, никакой дискуссии, вопрос – ответ, один на один. Учитывая вменяемость Ушканова и полное отсутствие у него и намека на подобострастность, было даже странно: кто тут ведущий, а кто – третье лицо в государстве (или второе)? Поменять их местами – хуже бы точно не стало. Не то что давняя история с Владимиром Соловьевым, отчего-то реанимированная в начале прошлой недели.

История такая. На сайте «На злобу» появилось интервью , которое Соловьев дал Марии Арбатовой года четыре назад. Интервью чрезвычайно пафосное, и даже понятно, по какому случаю его реанимировали. Как раз грохнули Басаева, вот кто-то неведомый и вспомнил соловьевско-арбатовскую историю. Потому что в интервью Соловьев рассуждал о том, что Басаев из семьи русских поселенцев, получил медаль за защиту Белого дома, обучался в России, после чего возглавил Конфедерацию горских народов. «А чеченский батальон был интервенцией с территории России на территорию независимого государства Грузия на наши с вами деньги. Но только почему-то мы об этом забыли».

С какой целью это было вывешено, понять трудно. Скорее просто самодеятельность из желания продемонстрировать осведомленность. Но в интервью был и другой кусок. Отвечая на вполне серьезный вопрос о том, намеревается ли он идти в президенты, Соловьев сказал: «Во-первых, я очень категоричен как человек для того, чтобы быть президентом. Но мой уровень выше, чем у Путина, мой уровень совсем в другом. Моя ответственность состоит в том, чтобы делать то, что я делаю. Для меня гораздо важнее быть гуру». Разумеется, тут вопрос, для кого именно гуру? Но это детали, зато стали понятны идейные основания творчества Соловьева.