Леонид Радзиховский: Праздник травмы рождения

Но день рождения государств – совсем другое дело. Государство (и другие организации), как вино, – чем старше, тем благороднее. Ничто так не ценится в здоровом социуме (и ничто так не держит социум), как клей традиций. Поэтому день рождения государства – всегда самый главный праздник. День независимости США, день падения Бастилии, 7 ноября в СССР и т.д.

А вот с 12 июня – днем рождения РФ – с самого начала как-то не задалось. Большинство граждан (согласно опросам) не знают, что это за праздник такой – День России (хорошо еще, что знают, что это за страна такая – РФ). Выходной, и ладно…

И если бы 12 июня кто-то вздумал поздравлять знакомых и незнакомых «с праздником!», как делают 9 мая, на Новый год, на Пасху, не уточняя о каком празднике речь, – то на него посмотрели бы примерно так, как врачи посмотрели на Швейка, провозгласившего на медкомиссии «Да здравствует государь-император Франц-Иосиф I!».

Провозгласить: «Долой РФ, да здравствует призрак СССР» ни один психически нормальный лидер РФ, разумеется, не может

А вот те, кто помнит о сути праздника, – те, как правило, не слишком радуются. 12 июня 1990 года съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. Там было записано, что законы РСФСР – первичны, законы СССР – вторичны. Все. Гвоздь в гроб СССР был вбит – хотя формально ликвидация Союза произошла только через полтора года.

Итак, «День независимости»! «НЕЗАВИСИМОСТИ» – ОТ КОГО?! Таков обычный риторический и довольно агрессивный вопрос. Подтекст очевиден: этот день развала СССР не может считаться праздником! СССР, в конечном счете, несмотря на «большевистское название», и был Россией. И даже не какой-то «Большой Россией», а просто Россией, в ее «естественных берегах».

Не может Россия быть независима от России, от ее истории и геополитки! Не может Россия радоваться своему развалу, своему «усыханию»! Пусть прибалты радуются, коль им приспичит, «Дню России», пусть танцует Грузия и поет «гуцулочка в Карпатах» или «смуглянка-молдаванка»… Но русским людям, но патриотам России, тут в ЧУЖОМ пиру веселиться нечего! В конце концов, Британия тоже не устраивает СВОЙ праздник из Дня независимости… США!

Может быть, так резко это обычно не формулируют, но нечто подобное в России сегодня чувствует – рискну предположить – большинство политизированной публики.

Да, рождение всегда – боль, разрыв, психологическая (а то и физическая) травма. Есть термин «травма рождения». Но иногда травма ОПРАВДАННА, иногда – НЕТ. В зависимости от того, ЧТО родилось. В случае рождения РФ из разорванного чрева СССР, травма – НЕ ОПРАВДАНА. Так что мы сейчас празднуем не «травму рождения», а «ТРАВМУ-БЕЗ-РОЖДЕНИЯ», ПРАЗДНУЕМ – ТРАВМУ!

И хотя я, мягко говоря, не сочувствую такой точке зрения, но понять (не принять!) эту логику конечно же могу. Больше того. Только трусостью (спасительной трусостью? Вполне возможно!) наших политиков объясняется тот факт, что эти вопросы широко не обсуждаются.

Празднование Дня России на Красной площади (фото ИТАР-ТАСС)

Впрочем, как раз в этом году группа депутатов во главе с Райковым и Митрофановым что-то пискнула было о необходимости отмены праздника 12 июня, о замене его на 12 апреля – аполитичный, но торжественный День космонавтики. Да, кстати, этот день – день триумфа Советского Союза, советского ВПК – не такой уж и аполитичный. В общем, лучше праздновать годовщину победы СССР, чем годовщину его разгрома…

Разумеется, власть (что бы там в душе ни чувствовали отдельные ее представители) пойти на такую «сильную рокировочку» никак не могла. Ведь в этом случае РФ оказалась бы государством… без дня рождения! Хуже того. ОТМЕНЯЯ свой день рождения, ОТРЕКАЯСЬ от него, РФ фактически признает свое рождение вообще нелегитимным, едва ли не преступно-позорным. А уж отсюда всего один шаг до того, чтобы оказаться вообще нелегитимным государством – не полноценной страной, а каким-то историческим и геополитическим «выкидышем», «огрызком СССР». И если идти по такой логике, то РЕВАНШИЗМ – самый откровенный (хотя и бессильный сегодня) становится единственной логически допустимой государственной идеологией. Со всеми вытекающими весьма роковыми последствиями.

В общем, провозгласить: «Долой РФ, да здравствует призрак СССР» ни один психически нормальный лидер РФ, разумеется, не может. Но вопросы, накопившиеся по поводу праздника, от этого не исчезают.
Напомню вкратце, что же происходило тогда, в 1990-м.
По всему СССР стоял великий треск – страна рассыпалась.
Три процесса шли параллельно, то попадали в резонанс друг другу, то разбегались на разные рукава, но все время бежали наперегонки.

Социальная революция – массовое антиноменклатурно-антикоммунистическое движение. С одной стороны, мотив был совсем простой – «У них (номенклатуры) денег куры не клюют, ну а нам, блин, на водку не хватает!», отнять икру из распределителей и разделить «каждому по потребности»! Впрочем, что уж там касательно икры, когда в 1990-м и с хлебом были проблемы… С другой стороны, было общее мощное движение к «демократии» и менее массовое, но тоже соблазнительное – аж «к капитализму». Что это за штука такая, признаться, мало кто толком понимал, но желание «жить, как белые люди», «жить, как в Европе», было практически всеобщим. По крайней мере, в тех крупных городах (Москва, Ленинград, Свердловск), кто реально и мог сделать революцию.

Национально-освободительное (или, если угодно – сепаратистское) движение. Прежде всего в Прибалтике, затем Грузия, Западная Украина. Да, их, конечно, завоевали – но так и не присоединили… Верно сказано: «ЧУЖОГО не копи. Своим не станет». Вот на этой ЧУЖОЙ арбузной корке и растянулся СССР.

Парад суверенитетов: 16 ноября 1988 – Декларация суверенитета Эстонии, 18 мая 1989 – Литвы, 28 июля того же года – Латвии. На подходе была Грузия, бурлила Украина. И только Средняя Азия все удивлялась – зачем такой большой шум?

Празднование Дня России на Красной площади (фото ИТАР-ТАСС)

И третий, субъективный момент. Воля к власти Ельцина и его окружения (а у Ельцина еще и «мотив Монте-Кристо» – отомстить!).
Конечно, повторяю, все эти линии сплетались. Например, национальная борьба имела ярко выраженный буржуазно-демократический характер, да и воли к власти там тоже хватало. Ельцин ясно понимал: враги Горбачева – КПСС – СССР (а эти три понятия были реально неразделимы) – его союзники. То же самое понимали и лидеры Прибалтийских народных фронтов (что понимал Гамсахурдиа понять не так-то просто – «своеобразный» был человек, скажем так). На Кремль двигались с двух флангов: социального и национального. И «как будто руки сошлись на горле – холеном горле дворца».
Вот в этом контексте и была принята та самая декларация.
Так обстояло дело тогда, в 1990-м.
Как это может восприниматься сегодня?
Действительно ли Россия освободилась, обрела независимость от «удавки Империи»?
Но ведь Россия и была Империей! Что же она – от себя самой стала независимой?!
Это и есть ГЛАВНЫЙ вопрос. Не 1990-го, а 2006 года.

Ответ на него возможен такой: империя – это не большая страна с многими народами. Это лишь внешняя форма. Империя – это содержание, это – авторитарный стиль, внутренняя несвобода страны и людей. Вот в ЭТОМ смысле – избавляется ли Россия от своей имперской генетики?
Но, простите, – а при чем тут СССР?
Притом, что развал СССР был условием необходимым, хотя и далеко недостаточным для ВНУТРЕННЕГО ОСВОБОЖДЕНИЯ России.
Почему так, какая тут связь? Потому, что «нельзя быть свободным, угнетая других», «За нашу и вашу свободу».

На все это есть тысячи гневных (иногда даже искренних) возражений: кого это мы «угнетали»?! Да они, неблагодарные свиньи, жили в тысячу раз лучше нас! Да они… Да если бы не мы… Да мы им… Да мы для них…

На все это есть простой ответ. Если «они», со всей своей неблагодарностью хотели избавиться от нас, с нашими благодеяниями – значит, мы их угнетали. Может быть, под Наполеоном Россия бы тоже жила лучше – европейское просвещение, знаете ли, и все такое. Но – спасибо, не нужны нам такие благодеяния! Ведь в протекторат к США Россия не пойдет ни за какие коврижки. Верно? Ну, вот, и они, «неблагодарные», – точно так же. Не хотят своего счастья, а хотят этой глупой свободы и суверенитета. Как мы. Как все.

Но, перестав силой держать (в этом смысле – угнетать) других, стала ли сама Россия СВОБОДНОЙ?
Газманову легко петь «За Россию и свободу – до конца, до конца». В ответ на это часто спрашивают: а чей конец раньше наступит – России или свободы?
Или же все-таки соединяется Россия и свобода?
Много приводится здесь аргументов – часто с большим перехлестом эмоций.
Леонтьев (не Михаил, а Констанин!) гордо заявлял, что «русский человек специально не создан для свободы».
Что это значит?
Ответ не прост.

Чего-чего, а бытовой свободы за эти годы стало куда больше. И неправда, что мы настолько дики, что «дай нам свободу и …». И ничего такого страшного не случилось. Пьяных на улицах валяется куда меньше, и грязи стало меньше, и хамства в магазинах, и даже в госучреждениях, чем во времена советской «несвободы и порядка».

Празднование Дня России на Красной площади (фото ИТАР-ТАСС)

И открытое общество – со свободой выезда, свободой получения информации, с возможностью сравнивать «здесь» и «там», этот главный ночной кошмар советской власти – отлично прижилось. Попробуй сегодня отнять, скажем, право свободного выезда из страны! Но, что самое интересное, никаких ужасов, которыми себя морочили насмерть запуганные идеологи КПСС, не случилось. «Наши люди, увидев реальную западную жизнь, со всеми ее удобствами – не сбежали «всей толпой» на Запад; не запрезирали свою страну; не превратили Россию в колонию Запада. Никаких страшных последствий свободы (которыми сотни лет – задолго до КПСС – пугали друг друга русские философы и писатели, от Гоголя до Победоносцева) не произошло. Наоборот, пожалуй, патриотизма (и весьма агрессивного) стало еще больше.

Но вот тут и парадокс: теперь уже не отдельные Гоголи и Ильины, бывающие на Западе (или живущие там), а миллионы наших соотечественников, регулярно бывающие в Европе, пользующиеся и внутри России многими западными свободами… при этом пугают друг друга разговорами про «опасность» этих свобод для России! Хорошо, Гоголь – Достоевский – Победоносцев считали, что «НАРОД» не готов. У народа они это тогда спросить не могли, но как же сегодня может так считать САМ НАРОД, который реально всем этим УЖЕ ПОЛЬЗУЕТСЯ? Едим ложками – и говорим: «ну, отрава!» Пользуемся – и считаем, что «нет, не готовы». Ну, значит, и впрямь «не готовы». Умом, как известно, не понять …

Ответа – однозначного – на такие глобальные вопросы не бывает. Ответ – сама история страны. С ее вечными рывками «к свободе» и вечными откатами «к порядку». Значит, и то и другое для нашей страны органично, а синтеза никак не получается.
Тем не менее «процесс пошел». Даже за ту – очень важную! – бытовую свободу, которой мы пользуемся, НЕОБХОДИМО было заплатить гибелью СССР. Почему?
Потому, что альтернатива к 1990-му была проста: или удерживать СИЛОЙ, или – конец СССР. Удерживать силой могла только военная диктатура, но не ГКЧП, а НАСТОЯЩАЯ, с кровью.

Вот тут бы и произошло: «Бей своих, чтобы чужие боялись»! Действительно, нельзя быть свободными (минимально свободными!), держа кого-то за шиворот. И если «наведение порядка в Чечне» не слишком придушило бытовую свободу, свободу бизнеса и т.д. в России (хотя и сильно прижало ПОЛИТИЧЕСКУЮ свободу), то вот силовое удержание Прибалтики–Украины–Грузии означало бы действительно высокую меру НЕСВОБОДЫ В РОССИИ. Ту самую меру несвободы (включая личную, бытовую), которую народ обозначил словом «СОВОК».

Даже та относительная свобода, которую мы имеем, должна была начаться с освобождения от ВНЕШНЕЙ империи. Теперь, может быть, понемногу будет меняться и внутренняя империя.

Разумеется, травма была. О ней так много говорят, что еще раз ее подробно расписывать смысла нет. Хотел бы лишь заметить, как нам крупно повезло – ведь могли иметь травму масштаба 1917-1920 года или 1990-х в Югославии. В любом случае травма рождения 1991 года с моей точки зрения многократно оправдана тем, что родился хоть и рахитичный, с плохой наследственностью, аллергиями на СМИ, на Запад, на инородцев, на многое другое, закомплексованный – а все-таки живой и свободный ребенок. А детей полагается любить. Тем более своих, тем более больных.