Павел Руднев: Выживание «Театра.doc»

В этот день в подвале в Трехпрудном переулке соберутся лучшие артистические силы «Театра.doc» – в лучших традициях дивертисмента.

Сборы с билетов пойдут на самые минимальные нужды: аренду подвальчика и погашение долгов за коммунальные услуги, на то, чтобы этот уникальный театр прожил хотя бы еще один год. Но эта статья – не анонс вечера, а разговор о том, как выживает сегодня некоммерческое поисковое искусство.

О проблеме финансовой выживаемости авангардного, экспериментального или даже просто негосударственного театра буквально «кричало» все последнее десятилетие.

Судите сами: со славной эпохи перестройки, эпохи хозрасчетных театров, когда государство отменило монополию на театр, на культурной карте страны едва ли остались один-два театра, открытые на просторе этой вольницы середины 80-х.

Театр, как и любое производство, не поддержанное корпорациями, сетевым маркетингом или госмонополией, разваливается и гибнет

Театр, как и любое производство, не поддержанное корпорациями, сетевым маркетингом или госмонополией, разваливается и гибнет, если не производит рейтинговый продукт. Из блистательной плеяды авангардистов конца 80-х, развивавшихся на энергетическом топливе перестройки, в строю ныне только театр Дмитрия Арюпина «ЧерноеНЕБОбелое», испытывающий трудности проката и содержания высокотехнологичных спектаклей.

Более того, ситуация «хужеет». 2000-е годы в российском театре – годы без театрального авангарда, без изобретения новых форм и даже без потребности в них.

Театр нарабатывает капиталы на традиционном реалистически-мхатовском репертуаре, стиле игры, актерской технике психологического переживания. Этому феномену материнской привязанности к русскому психологическому театру отчасти есть объяснение. Советский театр не только утвердил мхатовскую модель искусства как догматическую, но (по причине существования в СССР цензуры) не прошел опыт раскрепощения театра через драматургические новации второй половины XX века.

Европейский абсурд 60-х и 70-х разрушил в европейском театре веру в звучащее слово, веру в логику сценического действия, веру в психологизм как единственно верный способ постижения жизни на сцене.

Не прозвучав для русского театра, абсурд не совершил в русском театральном искусстве очистительную функцию. Сценический язык в России в основе своей остался очень позитивным, очень «мхатовским», очень «нравственно-морализаторским».

Это было бы еще ничего, но есть более страшный вывод: только такое театральное искусство, реалистическое и психологическое, можно назвать продаваемым. Остальное – на грани выживания.

В России (в отличие от Запада) театральный авангард не продается. Более того – он не поддерживается государством программно, как должны поддерживаться, ну, скажем, новации в области науки. Государство поддерживало до сих пор только модель репертуарного театра с классическими формами и традиционным укладом.

В чем конкретно «несчастье» «Театра.doc»?

Он пал участью своих героев и даже своей публики. Театр документальной пьесы занимается изучением различных социальных групп, в большинстве своем неблагополучных, рискованных.

В «Театре.doc» работают, в большинстве своем, студенты-дебютанты и молодые театральные звезды, чьи скромные гонорары пока еще позволяют выходить им на подвальную сцену. К публике здесь всегда относились хорошо, дорогими билетами не баловали, более того – большинство культурных акций проходит бесплатно, во имя соприкосновения публики и искусства.

А в России, что ни говори, имеет власть следующая пословица преферансиста: «Деньги идут только к деньгам». Так было всегда и так складывается сегодня.

Драматург Михаил Угаров

Если ты не гламурен, то ты неудачник, тебе помогать не надо. «Театр.doc», как и весь театральный авангард, неформатен. И тщетны были и будут попытки руководителей «Театра.doc» Елены Греминой и Михаила Угарова обращаться к государству: поддержки не последует.

Единственный выход для такого рода театра – западные деньги, на средства которых «Театр.doc» начинал работу. Но, как назло, экономические реформы в России увели из страны любые иностранные фондовые деньги, и в этом смысле, опять же, театральному авангарду рассчитывать не на что.

Нет, конечно, помощь государства была всегда – ну или почти всегда. «Театр.doc» получал гранты и ФАККа, и Комитета по культуре города Москвы. Но жить на гранты – это как жить при богатом дядюшке, за настроением которого надо тщательно следить: он то щедр, то капризен, то обидчив, то требует регулярных визитов.

Так произошло с театром в этом сезоне, когда ему отказали во всех инстанциях, – вероятно, власть полагает, что театр за несколько сезонов мог сильно обогатиться и стать способным содержать себя самого.

Фактически сегодня «Театр.doc» существует как частный театр, фактически нужный только его организаторам – драматургам Елене Греминой и Михаилу Угарову. А так как в нашей стране труд драматургов оплачивается совсем не так, как представляется завистникам, полагающим, что «Театр.doc» – филиал «Роял Корта» с прямым финансированием из Великобритании, то отдают на театр деньги совсем не лишние, буквально вырывая из семейного бюджета.

Общественно полезный «Театр.doc», редкий театр в Москве, который ставит перед зрителем вопросы национальной значимости и постоянно открывает таланты, – существует на деньги двух не самых богатых частных лиц, в этом же театре работающих. «Пайщики!» – сказали бы мы и тут же усмехнулись нелепости такого сравнения.

«Театр.doc» как организация – под стать какой-нибудь младокомсомольской бригаде или самодеятельному театру на селе. Его открыли драматурги-подвижники – люди, благодаря усилиям которых некогда началось – с чистого нуля – движение за современную пьесу на современной сцене.

Двое драматургов фактически отказались от собственного творчества ради того, чтобы вложить свои силы в общественное дело, в объединение драматургических сил страны. Те пятнадцать лет, которые прошли с тех пор, когда началось движение «Любимовка», свидетельствует о том, что Гремина и Угаров выиграли неравную битву с косным театральным организмом: российская новая драма вырвалась на сцены страны и даже приобрела немало поклонников на западе.

«Театр.doc» продолжил дело «Любимовки» и, более того, дал драматургическому движению ее первую, завоеванную боями, сценическую площадку. «Театр.doc» объединяет толпы творческой молодежи, о нем в Москве ходят легенды.

Наверное, сегодня можно было обвинить «Театр.doc» в элементарно плохом менеджменте (он, по правде говоря, всегда страдал). Но художники (театром правят драматурги) имеют право не быть менеджерами, а на хорошего директора еще нужно заработать или по крайней мере резко изменить эстетические критерии театра. Но здесь всегда исповедовали идеологию нестяжательства, внепартийности и булгаковский принцип ни о чем никого не просить.

Драматург Елена Гремина

Театр строится по принципу конфедерации – редчайший принцип устройства театрального организма, обычно тоталитарно-тиранического. Актерско-режиссерские команды собираются здесь на один спектакль и полностью ответственны за весь процесс от начала репетиций до проката, включая уборку помещения, рекламу и администрирование.

Денег за аренду тут ни с кого не берут, руководство ответственно лишь за коммунальные расходы (именно этих денег «Театру.doc» сегодня и не хватает) и минимальный контроль за территорией. «Театр.doc» находится в подвале элитного дома в Трехпрудном переулке. Подходы к подвалу фактически не оборудованы: железная дверь, шаткая, выщербленная лестница, рядом вход в вентиляционные шахты, в «логово» слесарей.

Сцена и зрительный зал имеют минимум удобств и пространства – по сути это театр в двух малометражных комнатах. Для театра, о котором много и восторженно пишет центральная пресса, – положение плачевное, но и концептуальное: гражданское искусство не бывает гламурным. Театр, где презирают театральность, должен презирать и комфорт, и буржуазный театральный стиль.

«Театр.doc» возник как театр проектный, посвященный одной весьма модной тенденции современной театра – документальной пьесе, технологии verbatim.

Как драматургическая техника, verbаtim противостоит игровому театру, театру выдумки и фантазии.

Здесь, по сути, занимаются наукой, социологией, физиологией общества. Драматург (зачастую в компании с актерами и режиссером) идет «в народ», где записывает диалоги и монологи интересующих его людей. Стена между героями пьесы и ее прототипами, таким образом, рушится, они оказываются тождественны.

С помощью легкой литературной обработки и не слишком изобретательной режиссуры (она просто обязана тщательно сохранить документальный текст), в которой актеры реализуют наблюдения за проинтервьюированными персонажами, выстраивается спектакль, где самая важная вещь – познание, изучение, попытка понять персонаж, человеческий тип, ситуацию, современного героя, списанного с реальности.

«Театр.doc» – пространство безграничного гуманизма, изучения человека человеком. С помощью документа театр избавляется от фальши, театральности, подлой необходимости быть в театре «инаковым». А само театральное высказывание обретает газетную остроту, актуальность, ритм, плоть и кровь современной жизни.

В «Театре.doc» зритель сталкивается с реальностью лицом к лицу, он избавляется от вечного страха перед действительностью, характерного для нашей эпохи. «Театр.doc» – театр гражданского самосознания.

«Театр.doc» открылся в марте 2002 года. Что было сделано маленьким скромным подвальным театром на 50 зрителей со скромными средствами за эти четыре года?

Театр поддержал и вывел в люди двух главных новаторов современного российского театра – Ивана Вырыпаева и Владимира Панкова, здесь были выпущены прославившие отечественный театр на западных фестивалях спектакли «Кислород» и «Красной ниткой».

Здесь говорили о чеченской и афганской войнах – в спектаклях «Цейтнот» и «Солдатские письма». Здесь говорили о судьбе женщины в современном мире – в спектаклях «Про мою маму и меня», «Красавицы. Verbatim» и «Преступления страсти».

Здесь внедрялись в высшие эшелоны российской политики – в спектакле «Трезвый PR». Здесь впервые в российском обществе замечен и выведен на сцену новый класс – класс менеджеров среднего звена, более похожий на клан с особой системой ценностей, – в спектакле «Манагер».

Президент России Владимир Путин в обращении к народу говорит о необходимости повысить рождаемость, но это, скажем так, библейское пожелание

Здесь дали высказаться заключенным женщинам в спектакле «Яблоки земли». Здесь дали высказаться наркоманам в спектакле «Вилы». Здесь в спектаклях Театра простодушных социально реабилитируются актеры с синдромом Дауна.

Здесь началось движение «Кинотеатр.doc» – фестиваль документального кино, выросший в самостоятельную влиятельную промоутерскую структуру. Здесь выпускали свои дипломы ученики Камы Гинкаса.

Здесь в «Большой жрачке» оценивали степень аморальности современного телевидения. Здесь разговаривают с публикой о российской демократии в спектакле «Демократия.doc». Здесь решали геополитические вопросы и говорили о достоинствах миграции и ужасе ксенофобии в спектакле «Война молдаван за картонную коробку».

Здесь заговорили о национальной совестливости, бедственном положении отечественной медицины и подвиге сельских врачей в спектакле «Док.тор». Здесь, наконец, впервые в нашем обществе, покрытом системой запретов и табу, заговорили о Беслане в спектакле «Сентябрь.doc» – причем представив на равных сразу несколько точек зрений на проблему исламо-христианского конфликта.

Впечатляет даже не интенсивность жизни театра документальной пьесы и даже не количество общественно-важных тем, поднятых нищим, аскетичным театром, а прежде всего та уникальная ситуация, при которой «Театр.doc» оказывается первым и единственным театром России, обращающимся к вопросам, без общественного обсуждения которых мы не имеем права называться нацией.

Беслан, национальный вопрос, миграция, гибель села, падение профессии, аморальность телевидения, самоощущение поколения next. Если театр в России, по словам Гоголя, все еще является кафедрой, с которой можно заговорить с публикой, то единственным настоящим театром, выполняющим общественную функцию разговора о наболевшем, является «Театр.doc». Больше никто не осмеливается.

И вот парадокс. Театр, подымающий общественные проблемы национального масштаба, не получает ни копейки денег от государства, общества, нации.

Впрочем, что же тут говорить – разве только лишь в театре дело.

Только в России может случиться подобный казус: президент России Владимир Путин в обращении к народу говорит о необходимости повысить рождаемость, но это, скажем так, библейское пожелание не обеспечено ни одним государственным, административным шагом по улучшению условий материнства в России, где воспитание, медицинское обслуживание и кормление детей целиком и полностью ложится на плечи самих родителей. Будто действительно дети рождаются не для того, чтобы поддержать генофонд и нацию, а на риск и страх самих родителей, готовых или не готовых на свои экстра-деньги «завести» ребенка, как собачку.

Так и Елена Гремина с Михаилом Угаровым теперь всю жизнь будут расплачиваться за театр, который приручили, потому что закрыть этот проект у них просто совести не хватит.

Если ситуация с «Театром.doc» будет разворачиваться так, как сегодня, и театр будет все чаще чувствовать себя театром, нужным только самому себе и способным существовать только на общественных началах, доброй инициативой их создателей, то мы будем вынуждены признать нескрываемую фальшь культурной политики государства.

Получается, что в лице репертуарного театра власти выгодно поддерживать комфортное, «народное» искусство, развлекательный театр, искусство успокаивающее и не тревожащее сознание аудитории.

Государство берет на себя право быть монополистом в высказываниях по общественным вопросам, а театру оставляет нишу «утешения» общественных нравов. Эпоха демократии закончилась, господа.

Более подробно о вечере поддержки «Театра.doc» можно прочесть на сайте театра.