Павел Данилин: Как потратить Стабфонд

Качество предложения преемства будет оценивать общество в целом. И в этом грядущие парламентские выборы окажутся одними из самых демократичных. Но будет и вторая тема, не менее важная, хотя и подчиненная по отношению к предыдущей.

Нынешний режим обеспечил стране, выдохшейся от 70-летней гонки и последующих попыток поднять ее на ноги при помощи шокового аппарата, необходимый промежуток времени, достаточный для того, чтобы отдышаться и снова встать в забег. Более того, оказалось, что новый старый игрок – Россия – опережает старых бегунов. Рядом с ней, правда, вырывается вперед Бразилия. Гиганты Индия и Китай дышат в затылок США. В общем, забег крайне интересен. Но только для стороннего наблюдателя.

А для нас вполне очевидно, что для того, чтобы вырваться в лидеры, наших силенок нынче не хватает. Да и организм России работает как-то с перебоями. То высокая инфляция душить начнет, то коррупция в боку колет. Главное же возмущение вызывает то, что в ходе забега Россия умудряется еще и передавать впереди идущим свою жизненную силу, чтобы облегчить им проход дистанции. Речь идет о Стабилизационном фонде.

Громадное количество денег, обслуживающих сейчас экономику развитых стран Запада, не дает спокойно спать никому

Именно судьба Стабфонда станет второй ставкой в ходе парламентских выборов и уж тем более в ходе выборов президентских. Громадное количество денег, обслуживающих сейчас экономику развитых стран Запада, не дает спокойно спать никому. А возможность направить эти средства в «нужное русло» – такая морковка, за которую многие политические игроки готовы будут пойти на что угодно.

На самом деле, причин для того, чтобы не распечатывать кубышку, много, и все они довольно серьезные. Например, вопрос инфляции не может сбрасываться со счетов. Но тут же надо разобраться – а не получится ли так, что инфляция станет благом и то, что сейчас торгуется в долларах, тогда как должно торговаться в рублях (например, отечественная недвижимость или отечественные же автомобили), станет привязано к рублю в большей мере, чем раньше, и, значит, станет более доступно? Да и повышение цен на импорт, понятное дело, станет только на руку нашему, отечественному производителю. Или же вечная боязнь того, что «разворуют»? Это тоже аргумент и немаловажный. Но пример контроля над расходованием средств, выделяемых на приоритетные национальные проекты, доказывает, что возможно вести дело так, чтобы не разворовали. А аргумент о том, что нельзя раздать деньги из Стабфонда всем желающим, потому как все получат с гулькин нос – он как, действенный? Да безусловно! Правда, и против него есть своя контраргументация. Что касается страшилки, что «упадут цены на энергоносители», то она, если верить нашему осторожному правительству, вплоть до 2009 года не может рассматриваться как серьезная. Идея о том, что потратить Стабфонд эффективно наши чиновники не могут, куда как более значима в данном отношении. Но все эти аргументы натыкаются на несколько возражений.

Сейчас, во время благоприятной конъюнктуры, еще не израсходованного советского потенциала, оставшегося в капитальных мощностях, в ситуации достаточно высокой политической стабильности и в столь же стабильной экономической ситуации Стабилизационный фонд как фонд будущих поколений может выполнить свою миссию, только будучи израсходованным на цели обеспечения экономического прорыва страны. Прожирать Стабфонд, когда «станет плохо», – куда как большая глупость, граничащая с преступлением, чем направить его на решение амбициозных задач и гиперпроектов, способных сделать Россию одним из мировых лидеров. В такой ситуации крайне важной становится выработка государством и обществом консенсусных направлений возможной траты Стабилизационного фонда. Я рискну предложить, как мне кажется, компромиссное видение того, как и на что надо тратить эти деньги. То есть такой план, который если и вызовет серьезные споры, то в деталях, а не в целом у подавляющего большинства населения.

Для начала, первое и главное. Мне представляется, что сам факт распечатывания Стабфонда обязан снять хотя бы одно из исторических противоречий в российском обществе. Причем я лично вижу единственную возможность для этого. Например, на вопрос, может ли трата денег из Стабфонда позволить примирить «белых» и «красных» (а такое противоречие в нашем обществе до сих пор встречается нередко), можно только покрутить пальцем у виска. А вот снять противоречия, бытующие в обществе касательно несправедливой приватизации – вполне возможно. Объясню, что имеется в виду.

В 2007 году Стабфонд составит 4 триллиона 250 миллиардов рублей, что равнозначно примерно 160 миллиардов долларов. Стабфонд должен создать новый массовый класс акционеров. Не халявщиков, не неудачников, не обманутых вкладчиков, а держателей акций российских мегакорпораций. Для этого необходимо законодательно или на референдуме определить 5–7 крупнейших корпораций, которые станут основными реципиентами средств Стабфонда. Контрольный пакет в таких компаниях, понятное дело, должен либо уже принадлежать государству, либо быть приобретен после инвестирования и допэмиссии акций.

Министр финансов Алексей Кудрин

То есть государство обязано инвестировать деньги Стабфонда в эти компании, которые, в свою очередь, должны на эти деньги выпустить акции, которые будут распределены между всеми гражданами России в равной пропорции. Лучше всего с отложенным правом распоряжения акциями: для взрослых – сроком на пять лет, для детей – до достижения ими 23 лет, например. Соответственно, каждый гражданин России становится акционером 5–7 крупнейших компаний и, помимо получения дивидендов с акций, участвует в создании новой российской экономики.

Согласитесь, получив свои кусочки Газпрома, Роснефти и других подобных структур, говорить о несправедливой приватизации будет трудно? Ведь никто не заставит вложить деньги человека в какие-нибудь «Рога и копыта»? Нет. Тут все серьезнее! Тут речь идет не о полуразвалившихся заводах, не о простаивающих предприятиях начала 1990-х, не о разноцветных и пустых бумажках, а об акциях крупнейших государственных корпораций! При этом, что немаловажно, Россия приобретет контрольные пакеты в таких компаниях, которые будут признаны перспективными для экономического рывка нашей страны, а компании получат необходимые инвестиции. Все довольны.

Как это будет выглядеть на практике? В России сейчас более 140 млн. граждан, притом что Стабфонд составляет, как мы договорились выше, 160 млрд. долларов. На каждого человека, таким образом, приходятся акции 5–7 компаний на сумму в 1100 долларов. Трудно подсчитать, сколько будут стоить через пять лет акции российских мегакорпораций, тем более, резко увеличивших свою капитализацию, но, думаю, не менее чем в 3 раза дороже. Дальнейшие подсчеты пусть каждый делает сам. При этом нельзя сбрасывать со счетов еще и дивиденды, да и остальные права акционеров, как то: возможность участия в общем собрании акционеров и др. Таким образом, граждане становятся настоящими собственниками своей страны, несправедливая приватизация 1990-х заменяется справедливой новой приватизацией, а мегакорпорации получают серьезные инвестиционные ресурсы.

Тут как раз и настает «момент истины». Конечно, предоставить деньги Газпрому, с тем чтобы тот сам определял, куда и как их тратить, – дело крайне соблазнительное. Но в то же время и крайне неверное. Естественно, в том же законе, который определит компании – выгодоприобретатели от Стабфонда, должны быть обозначены и условия направления расходования средств. Стратегические направления.

Главным из них я считаю развитие атомной энергетики. Современные тенденции потребления энергии не оставляют сомнения: ни нефти, ни газа на планете через 50 лет не останется. Атомной же энергии хватит, чтобы заполнить вакуум по крайней мере до того, как можно будет разработать новые виды энергии и не погрузиться за это время в хаос и варварство. Имеющаяся сейчас программа развития атомной энергетики вполне амбициозна для сегодняшнего дня, но недостаточна для будущего. Тем более что она рискует столкнуться с пределами роста, когда количество вводимых в эксплуатацию энергоблоков превысит физические (число людей, умеющих строить АЭС) и технические (мощности, создающие компоненты АЭС) возможности.

Рядом находится проект развития газовой промышленности. Мы являемся крупнейшим газовым монополистом, и пока что газа в России достаточно; очевидно, что необходимо направлять средства на геологоразведку, с тем чтобы запасы не уменьшались или уменьшались постепенно. Также разумно направлять средства на обеспечение монопольного положения России на рынке торговли газовой энергией. То есть на скупку газораспределительных сетей там, где за газ нам всегда будут платить. Не менее разумным представляется, на первый взгляд, строительство заводов по выработке газового конденсата, но тут необходимы дополнительные расчеты, касающиеся того, кого именно мы будем кормить этим конденсатом и не получится ли так, что, построив заводы, мы потеряем больше, чем приобретем. В России же необходимо, наравне с завершением газификации, обеспечить максимально быстрый и максимально безболезненный переход на общемировые цены на газ, в случае если наша страна хочет быть интегрирована в мировую экономику. За собой это повлечет развитие энергосберегающих технологий. И все вместе это потребует громадных ресурсов, из которых часть вполне может покрыть Стабфонд.

С нефтью у нас, кстати, серьезные проблемы. Она кончится раньше всего

С нефтью у нас, кстати, серьезные проблемы. Она кончится раньше всего. Поэтому и в нефтяной сфере необходимо инвестировать крупные средства в разведку новых месторождений. Помимо этого, представляется актуальным строительство новых НПЗ по России в количестве не менее 10 крупных заводов около крупных мегаполисов и районов концентрации предприятий. Немаловажно и определение стабильной цены на бензин в стране в течение всего года. Это позволит предпринимателям более продуктивно рассчитывать свои затраты. Только реализация этих трех направлений позволит России подготовиться к отсутствию нефти и газа, с которым весь мир столкнется еще при жизни большинства из нас.

Помимо этого, как представляется, Стабфонд должен быть потрачен на то, что можно пощупать, то, чем человек живет каждый день. Например, на реформирование Единого социального налога, что серьезно скажется на наших с вами кошельках. Ставки ЕСН, существующие сейчас, не позволяют вывести зарплаты из тени. Посмотрим на это подробнее: сейчас ЕСН составляет 26%. Шкала регрессии не стимулирует вывод его из тени, так как только с годового дохода в 280 тысяч рублей вводится уплата 20% ЕСН, с годового дохода в 600 тысяч – 4%. В выигрыше оказываются только те, кто получает очень большие зарплаты вбелую – порядка 50 тысяч в месяц. Только им выгоднее показывать реальную зарплату. А если вы получаете, например, 23 тысячи, то бухгалтеру проще показать, что ваша зарплата, например, 13 тысяч, чем поднимать ее вам на 1000 рублей, так как даже регрессия по налогу в этом случае не отобьет выгоды. Получается замкнутый круг. А ведь вопрос решается довольно просто – сокращением ЕСН до 13% по базовой шкале при зарплате до 600 тысяч рублей в год и упрощением регрессии – введением лишь одного деления: после 600 тысяч ЕСН остается на уровне все тех же 4%. Стабфонд в такой ситуации является страховкой для государства, которое, возможно, в первый год работы с новым налогом недополучит некоторой части налоговых поступлений, что, правда, компенсируется вскоре ростом «белых» зарплат.

Аналогичной подушкой Стабфонд может стать и при введении инвестиционной льготы. Модернизация российской экономики без инвестиций невозможна, и это все признают. В настоящее время налог на прибыль составляет 24%. Кто мешает ввести инвестиционную льготу, например, в размере 11%, которая бы позволила руководителю предприятия вкладывать большую часть прибыли в производство? Также интересно, что оставшаяся часть налога в размере 13% соответствовала бы налогу на доходы физических лиц (равно как и предлагаемая мной новая ставка ЕСН), что и упрощало бы отчетность, и служило бы средством дополнительного комфорта для налогоплательщиков.

Ну и, наконец, последнее направление расходования средств Стабфонда – развитие инфраструктуры. Сейчас связность в России попросту отсутствует. Разные регионы страны никак не пересекаются друг с другом, что вполне чревато национальной катастрофой. Подобный сценарий, кстати, признан как возможный и крайне нежелательный на самом высшем уровне – недавно президент России Владимир Путин говорил на тему возможной национальной катастрофы на Дальнем Востоке из-за отсутствия связанности этого региона со всей страной. Надо срочно реализовывать масштабные проекты в сфере транспорта (напомним, что именно так США вышли из Великой Депрессии). Необходимо строительство по меньшей мере двух автомагистралей Восток – Запад, а также 5–6 автотрасс вдоль меридианов. Также необходимо их дублирование железными дорогами – параллельными ветками. Необходима программа развития российского авиастроения, чтобы обеспечить доступность любой точки на территории России. А главное, нужны вложения в разработку новых видов транспорта, в первую очередь грузового. Траты Стабфонда на эти направления будут полностью оправданы.

Ну чем это не национальный консенсус? И чем это не национальный проект 2008–2016?