Андрей Левкин: Берия снова с нами

Потому что привычный ход жизни таков: некий журналист занимается какой-то тематикой, углубляется в нее, становится вполне отраслевым специалистом. Кто про правозащиту, кто про экономику, еще кто-нибудь – про военное дело и международку.

Для журналиста тут проблема в том, что он может чересчур закопаться в какую-то такую отдельную тему, которой, кроме него, никто не занимается, да и не особо она кому-то еще нужна. А он этого не замечает, потому что у него энтузиазм и сужение кругозора.

Ладно бы просто показали сериал, так ведь нет – пустили заодно еще и две серии фильма о взаимоотношениях Шолохова со Сталиным и Хрущевым

Например, для журналистов определенного типа такой темой могут стать просто они сами. Зато на телевидении работает и такая схема. Впрочем, это уже не журналисты, а авторы-ведущие передач.

Такой персонаж может быть публицистом, историком, писателем – не важно, главное – «сидит» на теме. Кто на собачках, кто на кухне, кто на тайнах прошлого. Последних очень много. Радзиховский, скажем, или Васильева со своими кремлевскими женами. У этих людей как бы такой погреб, в котором хранится запас картошки, которую они постепенно и пускают в расход.

Не в том беда, что такой запас не вечен. Вопрос в том, кому могут быть интересны эти запасы. Ведь историй у каждого, как у дурака фантиков. Кого могут так уж интересовать подробности семейной жизни кремлевских чиновников и их семей в изложении от Васильевой?

Дело, видимо, в подаче, главное, чтобы сам автор был уверен в том, что все это позарез существенно, народ и подтянется. Энтузиазм заражает. И, разумеется, чужая бытовуха всегда влечет, а тут еще и доза привычного холуйства – начальство же.

Вот и вперед, узнавать подробности отношений Буденного с его женами и особенности его мироощущения. Или о том, как вышивала крестиком безвинно посаженная жена М. И. Калинина, всесоюзного старосты, титана мысли. Чрезвычайно важные темы, кто спорит. Но, исходя из этого, понятно, почему все рассказы про историю на российском телевидении заканчиваются на Горбачеве – потому, что свои запасы фантиков всегда распродает поколение, которое уже не при делах.

Вообще-то Сванидзе в «Исторических хрониках» занимается примерно тем же. Но вот программа прошедшей недели из общего ряда выскочила. Потому что Берия - это такая точка в истории, что понять ее все еще сложно. Ясно, что в 1953-м году происходил выбор дальнейшей истории, причем выбранный вариант и привел к тому, что все покатилось под горку. Была ли альтернатива? И вот тут не понять, кем же именно был Берия.

С одной-то стороны известно: самый мрачный персонаж советской истории и т. п., с другой – в последние годы появилось изрядное количество сведений о его проектах государственного переустройства. Но традиция рекомендует относиться к нему как к законченному маньяку, так что эти сведения в систему не сводились. И в сумме не учитывались.

А Сванидзе, со всеми своими историческими ресурсами и родственными связями, эту работу выполнил: фактически завизировал достоверность этих версий. Не зря, в общем, он грузил раньше кремлевскими интригами и т. п. В результате обрел право быть нотариусом, удостоверившим реабилитацию Берии. В известных пределах, разумеется, но есть разница между серийным растлителем малолетних и государственным деятелем, которого по-быстрому грохнули за антикоммунистические мысли и планы. При всей его предыдущей деятельности

Лаврентий Павлович Берия - это такая точка в истории, что понять ее все еще сложно

И вот это, кажется, был единственный случай, когда использование исторических запасов привело к конкретному результату. События 1953-го, в известной степени продолжающиеся и теперь, стали более понятными. Равно как и действующие силы, и мотивы лиц, занимавшихся управлением державой. Вот как все могло стать уже конкретно, а вместо этого – «оттепель», «возвращение к ленинским нормам», тьфу.

Только в конце там ерунда получилась. Идет рассказ о том, как именно Берия собирался обеспечить себе власть, хотя со всем остальным руководством отношения успел испортить. Версия душераздирающая: он собрался ввезти в Кремль водородную бомбу и осуществить вот такой вот шантаж. В самом деле, бомбу-то он сделал, лежит она, вполне реальная, в институте на шоссе Энтузиастов, провезти ее в Кремль через всю Москву вполне возможно – Берия, якобы, даже хотел обставить этот процесс публично… А вот почему это не сложилось – не узнать. Минут на 10 раньше, чем положено по сетке, врубились «Вести +». Но не так и важно – не провез же все равно. В общем, и вся эта история про Берию не так чтобы бомба, но поучительна.

Но это редкий случай, когда запасы, ресурсы и личные истории имеют какой-то смысл, кроме как удовлетворение беспредметного любопытства по части интриг во власти и личной жизни невзрачных лиц, ее осуществлявших.

Другой мощный случай предъявления стратегических запасов был произведен на «Первом». Конечно, «Тихий Дон». Ладно бы просто показали сериал, так ведь нет – пустили заодно еще и две серии фильма о взаимоотношениях Шолохова со Сталиным и Хрущевым. Просто какая-то тотальная утилизация всего подряд, что накопано.

Ф. Бондарчук использует семейное наследие, «Первый» это транслирует, подкрепляя притянутой к показу историей Отечества. И это еще не говоря о рекламной кампании в прессе на тему возвращения неведомого шедевра на родину. Но уж лучше бы без шумихи – предвкушение события с последующим обломом телезрителей расстраивает.

Вообще, что тут было главным? Роман Шолохова (или не Шолохова)? Но роман тут ни при чем, куда больший интерес вызвали иноземцы и иноземки, изображавшие казацкие страдания. Опять же, иноземцы и проблемы казачества, уничтожаемого как класс, – это странно. И, собственно, Шолохов же не писал сценарий сериала, так что он тут совсем ни при чем. Мало того, фильм про Шолохова и генсеков заканчивался рассуждением про то, что не важно, на самом-то деле, сам Шолохов написал «Тихий Дон» или нет, – главное, что произведение великое. Ну вот, теперь оно и на «Первом».

Кадр из фильма «Тихий Дон»

Впрочем, документалка про автора на пафосе и величии не удержалась. В первой серии еще держалась, а во второй все пошло вразнос. Там уже рассказывали, как Шолохов ничего не пишет, а только пьет. С ним даже Сталин перестал встречаться, а Брежнев – даже на порог не пустил. Отчего нобелевский лауреат и орал на весь ресторан в ЦДЛ: «Я вам такое напишу, что Солженицын вам своим покажется». Но почему-то так и не написал. А когда Бондарчук приехал снимать «Они сражались за Родину» в эту самую Вешенскую, то съемочная группа начинала с шампанского на халяву, а заканчивала водкой. Шолохову что, денег полно. А на съемках, по причине данного времяпровождения, умер стахановец выпивки Шукшин.

В принципе движение навстречу бесхитростному зрителю налицо, только это уже используется не исторический, а общечеловеческий ресурс. В общем, не работает использование личных запасов авторов, нет. Дыры в эфире заткнуть можно, а так – не работает.

Но вот главная тайна текущего телевизионного момента. Чьим ресурсом и стратегическим запасом является беллетрист Веллер? Он же уже целый месяц повсюду, у Соловьева успел дважды побывать. Мало того, в прошлый четверг он там действительно появился как стратегический резерв – заменив отозванного партией Митрофанова. Чей он запас и ресурс?! Ведь он же доконает весь политический, пардон, дискурс российского телевидения, потому что это не человек, а чисто психотронный пулемет. Отечественное политтелевидение в опасности!