Максим Григорьев: Действительная идеология российской правящей элиты

С точки зрения русского языка использованное им новообразование «корпоративистское государство» вряд ли можно считать правильным. Представим на суд читателя сомнения в его состоятельности с точки зрения социально-политических наук.

1.

В своей статье в газете «Коммерсантъ» (23.01.2006) и интервью на радио «Эхо Москвы» (23.03.2006) А. Илларионов подробно описывает предложенное им новообразование «корпоративистское государство». Под ним он предлагает понимать государство, которое находится под контролем некоей «корпорации». Эта «корпорация» «не ограничивается российской территорией» и «не знает деления по национальному или этническому принципу». Например, по мнению известного эксперта, Г. Шредер также является членом этой «корпорации». В качестве ее идеологии бывший советник использует устоявшийся термин «корпоративизм».

Читатель может прийти к выводу о том, что бывший чиновник занимает позицию левого критика современного капитализма

В современной западной литературе это понятие нередко связывают с процессом глобализации, который ведут транснациональные корпорации. Еще ранее такие публицисты, как Джордж Оруэлл, приходили к выводу о том, что корпоративизм является естественным развитием капитализма и свободного рынка. Учитывая явную критическую составляющую новообразования «корпоративистское государство», знакомый с предметом читатель может прийти к выводу о том, что бывший чиновник занимает позицию левого критика современного капитализма и «корпоративного глобализма». С такой точки зрения становится логичным его высказывание о том, что российское корпоративистское государство одновременно является проявлением и «российского империализма».

С другой стороны, А. Илларионов известен в качестве сторонника западных транснациональных корпораций, а его рекомендации направлены на удовлетворение именно их потребностей: устранение ограничений на иностранные инвестиции в энергетику, полномасштабную приватизацию всего энергетического сектора, использование средств Стабилизационного фонда исключительно за пределами страны, отказ от создания «газового ОПЕК» и т.д.

2.

А. Илларионов известен в качестве сторонника западных транснациональных корпораций

Объяснить такое несоответствие возможно только предположением о том, что известный эксперт неосторожно использовал термин «корпоративизм», неточно помня его содержание. Эту точку зрения подкрепляет то, что под ним он понимает нечто отличное от общепринятого: «Идеология корпоративизма лишь на первый взгляд кажется нечеткой... Это «своизм», или «нашизм». Это идеология предоставления льгот, кредитов, субсидий, полномочий, власти «своим», это государственное лоббирование «наших», это предоставление всех видов ресурсов и государства, и страны членам корпорации, действительным и перспективным».

Как известно, обычно под корпоративизмом понимается нечто другое, а именно система, в которой определенной законодательной властью наделяются общественные структуры, представляющие экономические, промышленные, профессиональные и другие группы.

Версию о первоначальном ошибочном использовании им этого термина подкрепляет его интервью на радио «Эхо Москвы», в котором он старательно пытается провести различие: «Термин, который я попытался предложить для использования, является не «корпоративным», а «корпоративистским». Было бы нелогичным после этого настаивать на том, что «корпоративизм» является содержанием и «корпоративистского государства», и «корпоративного государства». Тогда зачем было бы придумывать новое сочетание?

Вероятно, на неудачный первоначальный выбор «корпоративизма» повлияло желание использовать термин «корпоративное государство» (идеология, в которой государство сводится к совокупности публичных служб – корпораций, выполняющих определенные социальные функции), чтобы вызвать необходимые известному эксперту ассоциации с Италией времен Б. Муссолини и Испанией времен генерала Франко. Несообразность с научной точки зрения компенсировалась бы удачным PR-эффектом. Схожесть написания «корпоративное» и «корпоративистское» создает необходимую известному эксперту аналогию между российской и фашистской властью, а выбор «корпоративистского» пути – это, условно говоря, выбор фашистского.

3.

В такой же неудобной ситуации, движимый целями PR, оказался Г. Явлинский

В такой же неудобной ситуации, движимый целями PR, оказался Г. Явлинский. В своем интервью он на пять лет раньше А. Илларионова использовал по отношению к современной российской власти термин «корпоративное» в виде «корпоративно-полицейского государства». Однако в западной литературе под этим понятием (сorporate police state) обычно понимается форма наднационального правительства, ассоциированная с транснациональными корпорациями с развитой вертикальной интеграцией. Считается, что для увеличения прибыли корпораций такое государство готово использовать силу и ущемлять свободу, а в качестве примера такого государства обычно указывают на режим А. Пиночета. Г. Явлинский же пытался использовать этот термин как аргумент для демонстрации близости В. Путина и советских лидеров («Роднит его (Путина) с советскими лидерами… курс на создание в России корпоративного полицейского государства», – интервью радиостанции «Свобода» 11.02.2001).

Возвращаясь к А. Илларионову и вспоминая, что для определения идеологии новообразования «корпоративистское государство» он также задействовал слова «нашизм» и «своизм», мы наталкиваемся на очередную несообразность. По убеждению известного эксперта, автором движения к «корпоративистскому государству» является А. Чубайс, другие же члены «корпорации», к которой он относит И. Сечина, являются его «способными учениками, но все-таки учениками». Вероятно, только сильная личная антипатия к А. Чубайсу заставила бывшего советника сделать вывод о том, что известный своей правой и «прозападной» политикой нынешний глава РАО «ЕЭС» является вдохновителем использования Россией модели Ливии, Анголы, Чада. Злые языки связывают эту антипатию с отказом А. Чубайса в бытность Министром финансов РФ взять к себе известного эксперта на работу.

В любом случае очевидно, что предлагаемое А. Илларионовым таким странным способом новообразование «корпоративистское государство» сложно счесть непротиворечивым и тем более научным. Использовать же понятие «корпоративное государство» для описания российских реалий неверно с научной точки зрения в силу отсутствия корпоративного характера государства.

Для того чтобы читатель смог передохнуть от обилия терминов и снижая градус научного обсуждения, предложим несколько вариантов названий А. Илларионову: «совсем-не-такое-какое-надо государство», «не-такое-как-я-говорю государство» или просто «очень-плохое государство». Любое из них не будет вызывать критики и будет являться «личным делом трудящихся».

4.

Несмотря на неудачную попытку А. Илларионова сформулировать общую идеологию корпорации, управляющей государством, сама попытка представляется важной и содержательной

Кроме того, предлагаемая А. Илларионовым на роль идеологии правящей элиты конструкция «нашизма-своизма» разрушается достаточно простым доводом. Не проще ли было получать тот же Юганскнефтегаз не в собственность государства, а в свою личную, частную собственность? Нынешний политический и административный ресурс власти легко мог бы это позволить через ту же «Байкалфинансгруп», особенно с обеспечением гарантий иностранным вложениям, продажи части пакета американцам и запуском пары социальных программ для избирателя. Надо ли говорить, что ничего подобного мы не наблюдали?

Сделаем несколько выводов.
Новообразование «корпоративистское государство», предложенное экспертом А. Илларионовым, обладает рядом существенных противоречий, пробелов и несообразностей: неудачная попытка использования в качестве его сути термина «корпоративизм», его неправильное понимание, последующий фактический отказ от него, объяснимая лишь личной антипатией попытка позиционирования А.Чубайса в качестве основного идеолога этого подхода и тому подобное.
Это раз.

Несмотря на неудачную попытку А. Илларионова сформулировать общую идеологию корпорации, управляющей государством, сама попытка представляется важной и содержательной. В одном с бывшим чиновником можно согласиться: правящая элита достаточно консолидирована в своей пока еще фрагментарной, но идеологии. В действительности к этой идеологии относится: 1) сохранение суверенитета страны; 2) сохранение демократического строя в России; 3) укрепление национального капитала; 4) интеграция в мировую экономику на выгодных для России условиях. При этом неважно, как называть одну из составляющих этой идеологии – «суверенной демократией» или «демократией при наличии всеобъемлющего государственного суверенитета». При всей содержательной лаконичности первого варианта суть обоих одинакова. При этом ни наличие фрагментарной идеологии сейчас, ни появление целостной в будущем не является достаточным и не отменяет обсуждения эффективности действий власти.
Это два.

Продолжение следует.