Андрей Ковалев: Недовольство возрождается

Правда, я тоже Солжа давно не читывал. А вот «Россию-2» видел. Более того, я даже высказался по поводу этого нашумевшего проекта, который Марат Гельман* делал прошлой зимой, во время Московской Биеннале. И даже имел по таковому поводу небольшой конфликт лично-профессионального свойства с Маратом Александровичем.

И сейчас я, собственно, могу повторить, что весьма высоко ценю таланты Гельмана как галерейщика и куратора. Экспозиция получилась очень неплохая и представительная. Но совершенно не верю политтехнологу Гельману, который из вполне обычной выставки пытался сделать политический проект, представив дело таким образом, что художественная элита удалилась под предводительством М. А. под сень струй, подальше от вертикали власти, в новый Эдем, «Россию-2».

Мне показалось, что такой групповой эскапизм из реального социального пространства был во многом обусловлен депрессией куратора по поводу будущего трудоустройства политтехнологов. У меня же депрессия возникла по поводу того, что художники наши вовсе не готовы в этом пространстве работать.

Я совершенно не верю политтехнологу Гельману, который из вполне обычной выставки пытался сделать политический проект

Но особенный дискомфорт я ощутил от некоего дежавю, когда прочел многочисленные отклики западной прессы. Там повсеместно противопоставлялась «официальная» часть Биеннале, на которой на критику Путина и церкви было наложено табу, и «Россия-2», где таковая, как говорят, наличествовала. И таким образом было открыто новое оппозиционное искусство. Статья в Financial Times так и называлась – «Возрождение недовольства».

Как прирожденный анархист и нестойкий атеист полагаю, что такого рода «критика» только идет на пользу и церкви, и государству. Тем более что оскорбились на этот раз не представители реальной силы, как то было в случае с выставкой «Осторожно, религия!», а персонажи совсем уж убогие, из Московского союза художников.

Я лично думаю, что сноба Гора Чохала следовало бы заковать в вериги да отправить на Соловки – изживать присущую ему ересь в духе Григория Паламы. Но такого рода прожекты, честно говоря, не по моей части. Меня же больше всего удручила ситуация, когда художникам навязывается функция оппозиционности. Что сразу же напомнило славные времена холодной войны, в духе которой были выдержаны и пламенные сочинения возмущенных трудящихся кисти и резца («Я выставки не видел, но …»), и яркие тексты западных журналистов.

Времена Cold War были веселые, однако вся беда нашей культуры в том, что художники, использованные в качестве пассивных фигурантов той далекой войны, оказались в искусственно созданном гетто. И по сей день практически исключены, за малыми вкраплениями, из мировой художественной политики.

Вот и сейчас мои попытки обнаружить какие-то отклики манхэттенских аборигенов на выставку «Россия-2» не увенчались успехом. В наличии имеется только превью в New York Times, где опять-таки обсуждался только лозунг выставки – «Плохие новости из России». Повторяю, в культурной столице Соединенных Штатов не был давно, но меня очень сильно интересуют не сколько само показанное там искусство, сколько изменяющийся контекст.

Впрочем, готов представить себе, что такое небрежение со стороны прессы вызвано тем, что «Россия-2» хотя и входит в официальную программу официального суперпроекта «Россия!» в Гуггенхайме, но открылась существенно позже.

Эмилия и Илья Кабаковы с арт-дуэтом «Синие носы»

Все просто: о восклицательной «России» все отписались, медийный лимит на «русские события» исчерпан и на оппозиционную «Россию-2» ни места, ни времени не осталось. Однако возникает неприятное подозрение: дело не только в этом. Профессиональная среда не прочитала в этой – очень неплохой – выставке никакого объявленного политического посыла. Эти простодушные люди полагают, что политическое искусство – нечто иное, чем критика власти, даже если это антинародный режим Путина.

Я ведь тоже по своей глубокой наивности полагаю, что всякое искусство, не только политическое, есть критика языков тоталитарного общества. А концентрация внимания на одном из диалектов неизбежно приводит к самоизоляции. Как то, увы, и случилось с древнесоветским андерграундом. Готов признать, что такая узкая специализация и была неизбежна в период противостояния двух систем, то есть Госдепа и ЦК КПСС.

Но теперь настали гораздо более тяжелые времена, мир подло унифицировался, за Железным Занавесом не спрячешься.

Это самая плохая новость из России. И здесь опять придется вспомнить про группу «Синие носы». Конечно, они самые последние трикстеры, создающие до крайности негативное представление о нашей стране.

Но эти два чудака, сросшиеся с образами пьяноватеньких мужичков, на мой взгляд, едва ли не единственные, кто и занят реальной критикой языков транснациональной коммуникации. С каким-то немыслимым упорством они материализуют самые плоские и дурацкие штампы относительно России и русских. Носители таких штампов (не только западные люди, но и наши) попадают в ловушку, грамматика и синтаксис разрушаются. Что и создает перспективы реальной коммуникации и критики общественных устоев. Следует экспортировать не нонконформизм, а революцию!

* Признан(а) в РФ иностранным агентом