«Сколько их, никто не знает»

В понедельник в Санкт-Петербурге презентовали исследование «Положение детей мигрантов в Санкт-Петербурге», проведенное Высшей школой экономики по заказу Детского фонда ООН (UNICEF) и регионального отделения Красного Креста. Ученые обошли чуть больше 100 местных школ, пообщались с учениками сотен классов и пришли к определенным выводам.

Никто не встает на позицию охоты на детей мигрантов. Наша задача – обеспечить правовой статус их нахождения в России

Днем ранее «Интерфакс» сообщил о результатах исследования, проведенного Детским фондом ООН (UNICEF) в Таджикистане. Главный его вывод: большинство детей трудовых мигрантов в Таджикистане отрицательно относятся к тому, что их отцы уезжают на заработки в другую страну, а сам отъезд родителей негативно влияет на душевное состояние детей.

Плохие законы

В ходе опроса детей мигрантов в Санкт-Петербурге выяснилось, что самой острой проблемой для детей мигрантов является не ксенофобия (ее исследователи в местных школах практически и не обнаружили, о чем будет сказано ниже – прим. ВЗГЛЯД), не языковой барьер, не что-то еще, а несовершенство законодательной базы. И одна из частых проблем – это истечение срока временной регистрации. Для взрослых такая регистрация по миграционной карте производится на срок 90 дней, после чего им необходимо выехать за пределы РФ и въехать обратно. Но если родители-иностранцы не имеют возможности каждые три месяца вывозить своего ребенка, то он оказывается в статусе нелегала, иногда даже при законном статусе родителя, успевшего продлить регистрацию. А незаконно находящиеся в России дети-иностранцы, в свою очередь, подлежат депортации.

«Решение о выдворении родителей с детьми – законное. Но неверное, – высказал свою точку зрения один из авторов исследования, профессор Высшей школы экономики Даниил Александров. – Мне кажется, школы – это учреждения, которые привязывают к местной жизни больше, чем любые другие факторы. Сначала детей, а затем и их родителей».

То есть от того, что эти дети из-за отсутствия легального статуса шатаются где-то на улице (а лазеек, чтобы избежать депортации, есть немало), никому лучше не станет, ни им, ни нашему обществу, в котором они все равно будут продолжать жить.

Особенно заметно ситуация с приемом в школы детей, не имеющих гражданства РФ, изменилась весной 2011 года, после того как местное УФМС затребовало от комитета по образованию статистику по детям без гражданства и провело проверку в ряде школ.

После этого школы были вынуждены отчислять учеников с нелегальным миграционным статусом. Так, в одной из школ в конце учебного года – 2010–2011 выбыли из-за проблем с документами 52 человека, и только 35 из них смогли вернуться, собрав нужные справки после летних каникул. Еще в пяти школах сообщили, что на 1 сентября у них не числятся дети без гражданства, хотя весной в каждой из них было по 30 таких детей.

На эту тему
• ООН: Дети таджикских гастарбайтеров страдают из-за отъезда родителей
• ФМС: Без притока мигрантов число трудоспособных людей сократится на 10 млн
• Путин предложил вернуть уголовную ответственность за нарушение регистрации
• Сергей Рязанцев: Визовый режим обезопасит самих мигрантов
• Александр Соколов: Инициатива ФСКН - ущемление прав людей

Позиция миграционной службы – нужно строго соблюдать нормы действующего законодательства. Вопрос, конечно, непростой, но люди не поймут, если ФМС будет сама нарушать закон, да и безопасность граждан России должна учитываться прежде всего, отмечают в ведомстве.

«Если семья находится в России незаконно, если принято решение о выдворении, по-другому мы поступить не можем, – отметила руководитель УФМС по Петербургу Елена Дунаева. – Но я бы хотела отметить, что никто не встает на позицию охоты на детей мигрантов. Наша задача – обеспечить правовой статус их нахождения в России, обеспечить легализацию, в первую очередь взрослых, но чтобы и детям не было плохо».

Дунаева отметила, что в незаконном статусе нет ничего хорошего. И тем, что таким детям тяжело получить доступ к образованию, их проблемы не ограничиваются. Находясь вне правового поля, ребенок часто проживает в непригодных для этого условиях, в подвалах, расселенных домах, где соседствует со взрослыми, болеющими, в том числе, опасными заболеваниями.

Впрочем, сейчас на уровне города рассматриваются варианты выхода из сложившейся ситуации. Детям иностранцев могут продлить срок пребывания в школе по крайней мере до конца учебного года, чтобы не выдергивать их посреди учебы из-за отсутствия документов. Также их могут «прикрепить» к родителю, чтобы продление разрешения на работу и пребывание в стране по истечении отведенных законом 90 дней для взрослого автоматом распространялись бы и на ребенка. Но пока это только предложения, не оформленные на практике.

Учет

Второй момент, который отметили исследователи, – это то, что в Петербурге, да и в целом по стране отсутствует единая система учета мигрантов и их семей. Сколько их в городе, причем не только детей, но и взрослых, неизвестно.

#{smallinfographicleft=399381}«Сколько всего детей мигрантов в Петербурге, до сих пор никто не знает, – призналась уполномоченный по правам ребенка в Северной столице Светлана Агапитова. – У нас есть официальные данные только от комитета по образованию, то есть только о тех детях, которые ходят в образовательные учреждения. Это 1083 ребенка в городских детских садах и 7836 детей в школах. Известно также, что в этом году детей – неграждан России в петербургских школах стало на 600 больше. Об остальных, кто не учится, не состоит на учете, ничего не известно».

То же касается и их родителей: «Судите сами: кроме тех, кто официально устраивается на работу, а квота сейчас на Петербург составляет, если я правильно помню, около 200 тысяч человек, сколько еще приезжают к нам в поисках, так сказать, лучшей жизни? Где они растворяются, никому не известно», – рассказала газете ВЗГЛЯД Агапитова.

По данным профессора ВШЭ Даниила Александрова, которыми он поделился с газетой ВЗГЛЯД, в среднем в петербургских школах дети, для кого русский язык – не родной, составляют порядка 9%. Из них 2% – это украинцы и белорусы и 7% – представители иных народов.

При этом в некоторых школах иностранцев и нет почти, а в некоторых их очень много, особенно в Невском районе Петербурга. Также и по классам бывает очень большая разница: в одном – больше половины, в другом – единицы.

Исследователи нашли в Петербурге только одну школу с количеством детей мигрантов свыше 50%. Однако она стала такой не стихийно, а благодаря комитету по образованию, который специально направляет туда таких учеников. То есть у нее своеобразный полиэтнический уклон.

Интересно, что схожие данные по количеству детей мигрантов есть и по Московской области – там средняя цифра также около 10%. В девятых классах – 9,5%, в первых – 10,5%. То есть имеет место небольшой рост от года к году, но разница незначительная – едва ли не в пределах статистической погрешности.

«Во всяком случае, какого-то катастрофического роста, способного взорвать систему образования, не видно», – отметил Александров.

Возможно, исследование ученых сможет улучшить жизнь маленьких мигрантов (фото: Денис Нижегородцев/ВЗГЛЯД)

Кстати, профессор сделал любопытный вывод. В тех питерских школах, где количество детей мигрантов довольно значительное – за 20–30%, все дети, и русские в том числе, учатся чуть лучше.

«Тут важно, что школа чувствует за собой некую миссию. Пусть это толерантность или футбол, или что-то еще. Когда есть такая идея у школы, то и учатся в ней лучше», – так объяснил этот парадокс ученый.

Школы – толерантное место

Третий вывод из исследования – именно школы являются самым эффективным инструментом для адаптации детей мигрантов к российским реалиям, а опосредованно – и их родителей.

При этом выяснилось, что в школах Петербурга межэтнические конфликты – большая редкость. Дети, представляющие этническое большинство, дружат как между собой, так и с иноэтническими школьниками. Правда, дети мигрантов из разных стран все-таки стремятся дружить с другими детьми мигрантов в силу схожего опыта, трудностей переезда в другую страну и т. д.

«В целом можно сказать, что школа – это толерантное место», – заключает один из авторов исследования Даниил Александров.

По его словам, никто из опрошенных детей мигрантов не рассказал случаев этнической дискриминации именно по отношению к себе. Да, все слышали, что такое бывает, и наблюдали что-то в быту, старушек, ворчащих на улице: «Понаехали тут», – но не более того.

Другой интересный вывод: наплевательское отношение к школе у детей мигрантов выражено значительно ниже, чем у коренного населения, а стремление к получению знаний – выше. Причем авторы исследования уверяют, что опрашивали учеников именно «бедных» школ, а не лицеев и гимназий.

Еще любопытная зарисовка: дети-мигранты чаще мечтают стать врачами, юристами и полицейскими, а дети из русских семей – представителями гламурных профессий – дизайнерами и т. д., «в лучшем случае – экономистами».

Для детей и подростков, переехавших в Россию уже в школьном возрасте, главным препятствием к академическим успехам является недостаточное знание русского языка. Дети мигрантов меньше болеют и меньше подвержены рисковому поведению, особенно мусульмане, реже курят, пьют, больше придерживаются семейных ценностей, более послушны. Дети – неграждане России в целом больше занимаются спортом, особенно боевыми единоборствами. И спорт также, особенно это касается мальчиков, является основным занятием, которое объединяет детей всех национальностей.