«Шансы сохранить Союз были»

Беловежские соглашения о роспуске СССР и образовании Содружества независимых государств (СНГ) были подписаны ровно 20 лет назад, 8 декабря 1991 года, руководителями России, Белоруссии и Украины.

Теоретически возможность пресечь Беловежский заговор у Горбачева была, и батальона десантников для этого бы вполне хватило

Этому событию предшествовало сильное ослабление высшей власти СССР. После попытки переворота, устроенной ГКЧП в августе 1991 года, реальная власть в стране перешла к республиканским правящим элитам. Президент СССР Михаил Горбачев пытался договориться с ними о сохранении единого (хотя и конфедеративного) государства, но тщетно.

Ускорился так называемый парад суверенитетов, в ряде республик выросли сепаратистские настроения. 1 декабря на Украине прошли выборы президента и референдум о независимости («за» высказались 90,32% участников голосования). Президентом стал Леонид Кравчук. 5 декабря Кравчук объявил о денонсации Украиной договора от 1922 года о создании СССР.

После событий на Украине президент России Борис Ельцин решил, что Союз как государство уже не должен существовать. Это соответствовало его давнему соперничеству с Горбачевым за власть. На 7 декабря недавно избранный главой Верховного совета Белоруссии Станислав Шушкевич пригласил Ельцина и Кравчука на переговоры, которые прошли вдали от Минска – на правительственной даче в Вискулях в Беловежской Пуще.

В начале встречи Ельцин передал Кравчуку предложение Горбачева: Украина может внести любые изменения в договор о создании единого государства, но подписать его. Ельцин обещал подписать договор только после Кравчука, который, однако, сразу отказался сделать это. В этот момент судьба СССР была решена.

После этого лидеры республик, обсуждая варианты исключения Горбачева из власти, подготовили проект СНГ и утром 8 декабря утвердили его. Как тогда отмечалось, прекращение действия договора 1922 года юридически было абсурдным, потому что договор 1922 года был поглощен Конституцией 1924 года, а для пересмотра Основного закона предполагался другой порядок.

Узнав о решении, принятом в Вискулях, 9 декабря Горбачев предложил созвать Съезд народных депутатов СССР. Но на следующий день Верховные советы Украины и Белоруссии ратифицировали соглашение о создании СНГ и денонсировали договор о создании СССР. То же самое 12 декабря сделал Верховный совет РСФСР: «за» были 188 депутатов, «против» – шесть, воздержались семеро. Также было принято постановление о выходе РСФСР из состава СССР («за» – 161, «против» – три, воздержались – девять).

На эту тему
• Чем сейчас занимаются герои августовских событий 1991 года
• Бурбулиса отправили на пенсию
• Лукашенко рассказал, что погубило СССР
• Назад в СССР хотят все меньше россиян
• Первый президент России Борис Ельцин дал интервью
• Сегодня исполняется 75 лет Борису Ельцину
• Сергей Станкевич: Союз в 1991 году разрушили коммунисты

За это решение голосовали не только сторонники Ельцина, но и коммунисты, стремившиеся таким образом устранить Горбачева. После того как 21 декабря к СНГ примкнуло большинство остальных республик, Горбачев 25 декабря вынужден был прекратить свои полномочия как президент СССР. Советский Союз перестал существовать.

Хотя минуло уже 20 лет, выясняются все новые подробности о событиях, которые предшествовали и способствовали распаду СССР. В недавнем интервью журналу «Итоги» Леонид Кравчук признался, что в Пущу его пригласил Борис Ельцин тайком от Михаила Горбачева.

«И как-то Ельцин, когда мы прогуливались, говорит: «Слушайте, надо бы серьезно поговорить. Сами видите, что у нас все зашло в тупик, за что ни возьмемся, ничего не выходит. Я так думаю, что нам надо поговорить без Горбачева. Здесь он нам поговорить серьезно не даст». Я эту идею поддержал, а Шушкевич и Назарбаев не возражали», – рассказал Кравчук, добавив, что видели, как «Горбачев тормозит процесс, думает только о себе и активно ищет любые способы, чтобы остаться при власти».

Ельцин, по словам Кравчука, предлагал провести встречу в Киеве, однако тогдашний украинский лидер предложил «партизанскую Белоруссию».

Кравчук открыто признался, что в Беловежской Пуще был совершен государственный переворот, только, в отличие от того, что был в августе 1991 года, успешный. Однако сразу после подписания соглашений он почувствовал себя неуютно, опасаясь, что Горбачев все же проявит жесткость и пришлет спецназ с целью пресечь попытку переворота.

Как вспоминает Кравчук, находиться долго в Беловежской Пуще подписанты опасались. «Пошли поужинать. Стол получился большой – где-то 46 человек, и мы опять сидели с Ельциным друг против друга. А после ужина он подходит ко мне и тихо говорит: «Леонид Макарович, нам надо быстро отсюда уезжать». Как я понял, кто-то – возможно, маршал Шапошников – предупредил Бориса Николаевича из Москвы, что здесь у нас могут быть сложности. Охрана у нас была не слишком большая, поэтому на все про все хватило бы одного взвода ОМОН... И я, конечно же, последовал за Ельциным на аэродром. В Киев летели, на всякий случай не указывая карты полета. То есть практически инкогнито», – признался Кравчук.

История не терпит сослагательного наклонения, но факты говорят о том, что, прояви Горбачев в этот день больше жесткости, события в стране могли бы развиваться по совершенно другому сценарию. О том, что в истории распада СССР было предрешено, а что зависело от воли политических лидеров, газете ВЗГЛЯД рассказал бывший народный депутат РСФСР, один из лидеров тогдашней оппозиции, ныне – замдиректора Института развития гражданского общества и местного самоуправления Илья Константинов.

23 апреля 1993 года. Илья Константинов, народный депутат Российской Федерации, сопредседатель Фронта национального спасения (ФНС) на митинге в Москве накануне Всероссийского референдума (фото: РИА "Новости")

ВЗГЛЯД: Илья Владиславович, что, если бы Ельцин поздней осенью 1991 года все же преодолел свою личную неприязнь к Горбачеву и достиг бы с ним компромисса? Мог ли Союз уцелеть во главе с двумя этими политиками? Ельцин в тот момент еще пользовался большой популярностью, причем популярностью не только в РСФСР, но и в республиках. Горбачев по инерции еще воспринимался как лидер, имеющий все права по руководству Союзом. Он не был популярен внутри РСФСР, но все еще пользовался уважением в других республиках, например в Средней Азии. Удалось бы им вдвоем не выпустить Кравчука?

Илья Константинов: Осенью 1991 года шансы на сохранение Союза еще были, хотя проведение после августа 1991-го референдумов о суверенитете и государственной независимости в ряде союзных республик свело эти шансы к минимуму. Разумеется, в сложившейся тогда ситуации сохранить единство государства возможно было лишь с использованием силовых методов. В случае с Украиной, полагаю, достаточно было угрозы (но реальной) ее применения.

ВЗГЛЯД: А насколько сложно было бы удержать также Закавказье, учитывая, что в Грузии нарастал национализм, а между Азербайджаном и Арменией уже шла война?

#{ussr}И. К.: Сохранение Закавказья требовало широкомасштабного применения силы. Ситуация в этом регионе была настолько перегрета, что существовала вероятность перерастания конфликта в большую общекавказскую войну. Короче говоря, сохранить Закавказье можно было лишь ценой большой крови.

ВЗГЛЯД: Оставались ли шансы со временем втянуть в обновленный союз и Прибалтику, или это был уже отрезанный ломоть?

И. К.: К концу 1991 года республики Прибалтики стали уже фактически независимыми. Силовое их принуждение к союзу грозило серьезным осложнением международной ситуации и внешнеполитической изоляцией страны. Прозападная ориентация прибалтийских республик, на мой взгляд, исключала (и сейчас исключает) втягивание их в новый союз.

Фактически речь могла идти лишь о тех или иных условиях признания их независимости, например подписание многостороннего соглашения о демилитаризации этой зоны, о статусе русскоязычного населения и прочее.

ВЗГЛЯД: Если бы Горбачев, осознавая, что теряет власть, набрался бы храбрости и успел бы прислать в Вискули батальон десантников с приказом «арестовать путчистов»? Они ведь были популярны в своих республиках. Пришлось бы их позднее отпустить при определенных условиях?

И. К.: Теоретически возможность пресечь Беловежский заговор у Горбачева была, и батальона десантников для этого бы вполне хватило. Но нужно понимать, что такие действия вызвали бы массовые волнения по всему Союзу, в первую очередь в Москве. Арестом трех путчистов дело не могло ограничиться, ни на какой компромисс с Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем Горбачев рассчитывать не мог.

ВЗГЛЯД: Если Горбачев пошел по этому пути, ему пришлось бы следом вводить режим ЧП на большей части СССР. Где он мог бы взять материальные ресурсы, чтобы успокоить полуголодный народ? Горбачева в России не любили, а значит, люди не стали бы терпеть его правление в условиях ЧП, если бы их материальное положение продолжало вдобавок быстро ухудшаться... Может быть, следовало распечатать продовольственные стратегические запасы, хранившиеся на случай войны?

И. К.: Введение режима ЧП стало бы логическим продолжением линии на силовое сохранение Союза, причем ЧП пришлось бы вводить на всей территории страны и на довольно длительный срок. Экономически это было возможно лишь при условии введении режима мобилизационной экономики (включая карточную систему). Понятно, что это требовало использования стратегических резервов, которые на тот момент были почти не тронуты.

ВЗГЛЯД: Как скоро Запад примирился с такой новой жесткой линией Горбачева? Сумел бы Горбачев убедить Запад, что так будет лучше?

И. К.: Действия союзного руководства по силовому сохранению Союза были бы встречены Западом без восторга, но едва ли привели бы к военному конфликту. Лишь за исключением Прибалтики, принадлежность которой к СССР всегда ставилась Европой и США под сомнение... Горбачев вполне устраивал западных политиков как человек, с которым можно договариваться, а сохранение контроля над ядерными технологиями всегда находилось в числе главных приоритетов американской внешней политики.

ВЗГЛЯД: Какую идеологию мог бы предложить своим гражданам «новый Горбачев» в качестве объединяющей, чтобы преодолеть центробежные силы? Великорусский шовинизм только оттолкнул бы национальные республики. Коммунизм давно всех разочаровал...

И. К.: Единственной идеологией, которая могла в известной мере легитимировать Союз после операций по пресечению сепаратизма, мог быть общегосударственный патриотизм с модернизационным уклоном, то есть нечто подобное идеологической линии, проводимой нынешним руководством Китая или декларируемой сегодня Путиным и Медведевым.

Понятно, что работать безгранично долго этот идеологический ресурс не может и рано или поздно дезинтеграционные тенденции вновь дали бы о себе знать. Однако за это время можно было бы провести целый комплекс экономических реформ, предотвратить деиндустриализацию страны, моральную и интеллектуальную деградацию населения.

В заключение замечу, что осуществить вышеизложенные меры горбачевская команда была не в состоянии. Из-за личностных особенностей лидера.