Валерий Федоров: «Эксит-поллы помогают обеспечить честность выборов»

– Расскажите, кто ввез эксит-поллы в Россию, когда они были впервые опробованы в нашей стране?
– Родина эксит-поллов – США, где они получили признание и широкое распространение. В Россию впервые эта технология была экспортирована в 1993 году. В начале 90-х это было очень популярно – американцы, европейцы приносили нам опыт демократии, активно учили тому, как правильно проводить выборы, исследования. Первый российский эксит-полл был проведен во время референдума по поводу доверия президенту и Верховному совету. Исследование проводили параллельно три компании, в том числе ВЦИОМ. Результаты оказались очень близки к тому, что показал Центризбирком, и это положило начало более активному использованию новой технологии в России и странах СНГ.

В случае СПС в Мособласти, когда партия заявляет, что за нее проголосовали 7,2% избирателей, а ЦИК – что лишь 6,98%, эксит-полл помочь никак не сможет

Эксит-поллы стали неотъемлемой частью практически всех выборов, только на думской кампании 2003 года их параллельно проводили пять исследовательских групп. А на Украине на знаменитых президентских выборах 2004 года эксит-поллы сыграли откровенно политическую роль. Когда по результатам второго тура официально победил Янукович, а эксит-полл показал победу Ющенко, это послужило основанием для признания недействительными результатов голосования, после чего был назначен третий тур. Кроме России и Украины, эксит-поллы проводились в Азербайджане, Грузии, Казахстане. Была попытка провести эксит-поллы на последних выборах в Белоруссии, но там отношение властей к социологии очень предвзятое, и идея не реализовалась.

Из последнего российского опыта можно вспомнить недавние региональные выборы, когда ВЦИОМ проводил эксит-полл в 10 из 14 регионов. Через полчаса после закрытия избирательных участков мы уже выдали данные, которые оказались весьма близки к официальным результатам выборов.

– Партии делают вам заказы на проведение эксит-поллов или предпочитают обходиться собственными силами?
– Некоторые партии доверяют проводить исследования лишь собственным социологическим службам, считая, что хотя это будет сделано не очень профессионально, зато дешево, быстро, и информация никуда не утечет. Например, так поступили коммунисты, которые, по некоторым сообщениям, вели на последних выборах параллельный подсчет голосов. Другие партии понимают, что это очень сложная задача и что провести все в надлежащие сроки, собрать информацию и качественно ее оценить могут лишь ведущие социологические организации. Другое дело, что не все могут себе позволить сделать такой заказ. Эксит-поллы – довольно дорогая процедура, требующая оплаты интервьюеров, их контроля, транспортных и коммуникационных расходов. Кроме партий эксит-поллы заказывают и государственные структуры: например, на последних выборах в Госдуму проведение одного из эксит-поллов финансировал Центризбирком.

На эту тему
• Политика о двух ногах
• Валерий Федоров: Мы и наши «братья»
• Медведеву доверяют
• Россияне довольны родиной
• Валерий Федоров: Белоруссия – оглушенные выбором

– А зачем это ему понадобилось?
– Проконтролировать, насколько правильно, эффективно и честно работает сама избирательная система России. Она же огромная, громоздкая, многоуровневая. Мы, например, контролируем собственных интервьюеров – потому что понимаем, что идеальных людей не бывает. Поэтому у нас обязательно работает группа контроля. И на последних региональных выборах она показала, где опрос прошел нормально, а где поле «подкачало». Особенно хорошо сработали наши интервьюеры в таких напряженных регионах, как Санкт-Петербург или Ставрополь, где была нешуточная борьба и где данные эксит-поллов приобрели политическое звучание. Более того, там не только мы, но и представители самих политических партий проверяли – стоят ли наши интервьюеры у избирательных участков или нет.

Сейчас в ЦИК пришел новый состав. Центризбирком, который заботится о своей репутации и напрямую заинтересован в том, чтобы общество приняло официальные итоги выборов, признало их честными и достоверными, должен быть заинтересован в дополнительном контроле над работой избирательных комиссий.

Генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров

– Насколько эксит-поллы могут достоверно отразить итоги голосования и какая в среднем допускается погрешность?
– Все зависит от бюджета и от количества точек опроса. Например, в Питере на мартовских выборах мы сделали 200 точек. Это очень большой охват, и в результате разница между нашими подсчетами и официальными итогами составила не более 0,93%. Но в целом допускается отклонение в 2%. Поэтому, например, в случае с СПС в Московской области, когда партия заявляет, что за них проголосовали 7,2% избирателей, а ЦИК утверждает, что лишь 6,98%, эксит-полл помочь никак не сможет.

– А были случаи, когда разница между официальными итогами голосования и итогами эксит-полла была существенной?
– На последних региональных выборах у нас были существенные отклонения в Томской области. Правда, они оказались вполне объяснимы – нам не хватило времени на подготовку интервьюеров, и опрос проводился лишь в 60 точках. Но это были отклонения не в том духе, о которых сейчас дискутируют. Оппозиция сегодня заявляет, что у них украли победу и отдали их голоса другим партиям. Однако, по нашим данным, единственное существенное отклонение результатов эксит-полла от итогов ЦИКа оказалось лишь у «Единой России». То есть, по нашим опросам, за нее проголосовало больше людей, чем по данным ЦИК. Во всех остальных случаях разница оказалась несущественной.

– Можно ли использовать результаты эксит-поллов для признания итогов выборов недействительными?
– Юридической силы результаты эксит-поллов не имеют, но они могут либо подтвердить легитимность власти, либо поставить ее под сомнение. То есть если у общества будет впечатление, что выборы фальсифицированы, эксит-полл может дать недовольным толчок для начала борьбы. Социология – это страховочная сетка, которая может помочь. Конечно, и у нас случаются ошибки. Например, на последних президентских выборах в США, когда выиграл Буш, а проиграл Керри, эксит-полл показал прямо противоположные результаты. Это стало очень серьезным ударом по авторитету американских социологов. Мы не можем дать стопроцентной гарантии, но 98% – даем.

– Сами люди охотно идут на контакт или все-таки не решаются открывать тайну того, за кого они голосуют?
– За последние годы население меньше стало доверять и менее охотно участвовать в опросах. Пожилые люди к социологам относятся как к представителям государства – можно им соврать, но ответить надо обязательно. Только самые упертые коммунисты традиционно отказываются участвовать в опросах. Но в результате это получается хуже для них самих – рейтинги КПРФ оказываются ниже, чем могли бы быть. А это оказывает отталкивающее воздействие на потенциальных сторонников партии. В среднем число отказывающихся от ответа – 15–20%.

В регионах, где идет особо напряженная политическая борьба, число отказавшихся доходило до 35%. Люди старшего возраста, которые считают государство и его силы безопасности могущественными и все знающими, просто боятся. Молодые люди более самостоятельны, они сами принимают решение, нужно ли им принимать участие в опросе или нет. Ведь прагматической пользы от этого не будет – денег не заработаете, время потеряете. Поэтому молодые более открыты, но отвечают реже.