Весна идет, несмотря на происки метеорологов и мировую напряженность.
Хочется солнца, радостных лиц и ободряющих новостей. Но событиям закон не писан, поэтому они продолжают прибывать скопом, то в серых, то в багровых тонах.
Изменился внутренний российский мир, изменилась российская поступь на внешнеполитической арене
Мир повсюду трясет и лихорадит. Ho весна все равно идет. И за ней, гуськом, или караваном, тянутся новые надежды.
В этом году весна снова русская. Так сложилось уже несколько лет подряд и пока не меняется. Русская весна в головах и в новостях. Никуда от нее не деться. И здесь, на Западе, это очень ощутимо.
Когда в самом начале 90-х волею семейных обстоятельств я оказалась во Франции на постоянном проживании, отношение к тогдашней России у среднестатистического француза носило сочувственный характер: эвон как вас угораздило!
Из огня да в полымя. Кризис на кризисе сидит и кризисом погоняет. Как нелепо и бестолково вы раздербанили такую великую державу.
И даже первое лицо на вашей нынешней деревне, сам президент у вас теперь стал притчей во языцех: вечно пьяный, мочащийся на шасси самолетов, клоунствующий на официальных церемониях и своим жалким состоянием так удачно оттеняющий западный шик и достоинство.
Можно сказать, ходячее наглядное пособие преимущества западной цивилизации!
Отношение к тогдашней России в тогдашней Европе было отнюдь не высокомерным и не уничижительным. Скорее, искренне соболезнующим такому, по всей видимости, бесповоротному крушению...
Довлело тягостное чувство унылого отречения и опущенных рук. Отводили глаза и смущенно отворачивались, зная: это надолго. Может быть, навсeгда...
В 90-х колесо фортуны пошло вразнос по беспробудному бездорожью и осатанелому разгильдяйству, события мирового масштаба заполонили информационные ленты и мозги, а Россия на некоторое время отошла в тень собственных проблем и была радостно объявлена особо ярыми своими ненавистниками страной, окончательно занявшей «свое место на помойке истории».
Согласно сторонним безразличным наблюдателям, там мало что интересного происходило, кроме элементарного «постыдного выживания» и разрешения собственных внутренних проблем.
Скоротечный интерес время от времени вызывали только очередные жалкие выходки тогдашнего русского президента, с механической поспешностью застарелого алкоголика выставлявшего себя мировым посмешищем от имени страны...
Тяготело четкое ощущение, что никто более в целом мире не воспринимает всерьез потускневших лубочных мужиков и медведей с их звездой, бородой и первым спутником, на который когда-то задирали головы ошарашенный Запад и медитирующий Восток...
Даже «уход веселого» президента прошел практически незамеченным, а на его преемника особого внимания не обратили.
И вдруг. Потихоньку, полегоньку. Тихой сапой, громкой храпой, как говаривали в нашем доперестроечном институте. То там, то сям. И оттуда, и отсюда. Россия снова стала вылезать и появляться в ленте важных современных событий.
Заявлять о себе как-то тверже и спокойнее, не переминаясь с ноги на ногу и тиская шапку в руках, наподобие легендарных ленинских ходоков, явившихся поглядеть на живого «вождя» и спросить совета.
Изменился внутренний российский мир, изменилась российская поступь на внешнеполитической арене.
Все это менялось изнутри, но никто толком не присматривался, и потому, как говорится, сюрприз подкрался незаметно и всех изрядно удивил.
Оказалось, пока на России усердно ставили крест и попрекали серпом и молотом, они там, в своей заброшенной берлоге, под прикрытием креста, серпa и молотa успели наварить таких щей из табуретки и подковать столько блох, что даже начали расплачиваться с застарелыми долгами и всерьез упрямиться, поднимаясь чуть не во весь рост!
Все бывшие перестроeчные «учителя демократии», уже успевшие отвернуться от «русского мира», как от безнадежного двоeчника, вдруг начали вытягивать шеи, пытаясь разглядеть, что случилось.
А когда сфокусировали объектив и увидели общую картинку, начали падать штабелями, кто в ступор, кто в смятение, кто в ужас: она выстрадала, выстояла и теперь в строю. «Разомкните ряды! Всем нам хватит земли...»
Подобной наглости, понятное дело, мало кто ожидал, хоть и говорил потом, что нельзя было пускать русский мир на самотек и давать ему оправиться самостоятельно. Нужно было держать руку на пульсе и с самого начала не доверять «преемнику» всеобщего посмешища 90-х.
Нужно было с самого начала брать за горло и не отпускать. Давно бы уже разобрали на части весь этот ваш «русский мир» и жили бы припеваючи на его дармовых ресурсах.
А теперь вон оно как обернулось, и самое страшное, что многие на Западе теперь этим «миром» восхищаются! Не только признают, но и уважают, поддерживают и даже берут пример.
И это, граждане-сэры, недопустимо! С этим следует неотступно бороться, всеми доступными и не очень средствами, без лишней брезгливости. Вплоть до самых категоричных утверждений, соответствующих «обратной действительности»...
Здесь все дело в том, что вот уже которую весну встречает неутомимая борьба с «русским миром», а он, что называется, и ныне там. И даже, в связи с некоторыми «примкнувшими» к этой новой гонке идеологических вооружений событиями, только укрепляется и множит вольных и невольных почитателей...
Чем больше паники на бирже демократии, тем крепче все растущее убеждение, что не все смешалось в доме Облонских и не хлебом единым жив и западный человек.Еще только тридцать лет назад об этом никто и не вспоминал. А только двадцать лет назад все думали, что «хлеб насущный» лишь русскому миру и необходим, тогда как весь Запад прямо-таки купается в изобилии и вместо хлеба кушает пирожные, по необдуманному завещанию одной несчастной королевы.
А ведь с некоторых пор колесо фортуны опять пошло вразнос по беспробудному бездорожью и осатанелому разгильдяйству, уже повсюду.
И оказалось, что лучше многих прочих теперь удерживает равновесие уже прокатившийся по его беспощадной колее именно русский мир.
Может быть, потому, что в долгосрочном опыте с дураками и дорогами именно он приобрел некую неведомую многим прочим закалку и даже укрепил иммунитет?..
Как бы то ни было, а весна в этом году опять русская, сколько ни крути. В головах, в сердцах и в новостях.
И почему-то кажется, что это надолго...
