Где оскорбленному есть чувству уголок…
Чацкий
Что за несчастливый человек – режиссер Алексей Учитель! За какой фильм ни возьмется, обязательно сыщутся недовольные. Вот, казалось бы, всем должно понравиться: любовная интрижка государя, почитаемого святым. Название этакое броское, кассовое – «Матильда». И вот опять. Да что ж это!..
В цензуре нет ничего страшного. Она у нас и так была
В чем причина? Не знаете? И почему другим везет? Вот взять «28 панфиловцев». Ну ведь ни диалогов, ни психологизма, ни любовной интриги. Даже разоблачения ужасов сталинизма нет. Ничего нет! Как это работает? Непонятно…
Кстати, любопытно пофантазировать, как Алексей Ефимович снял бы фильм про панфиловцев, кабы на него не нужно было побираться, что унизительно для Художника. Ну, что любовная интрижка там бы появилась, это понятно. А вот между кем и кем? Я замираю. Страшно предположить.
За поруганный невеждами шедевр Учителя вступился протодьякон Андрей Кураев. Это неудивительно. Вот если бы он вдруг вступился за канонизированного его Церковью страстотерпца, было бы удивительно, а так нормально.
Андрей Кураев опытный полемист. Он обратил внимание на тот факт, что суждения критиков основаны лишь на рекламном трейлере фильма. «Дуракам наполовину сделанную работу не показывают», – приложил критиков-торопыг протодьякон.
Имеется в виду, что только умный человек способен оценить шедевр по отраженью в капле росы. Для дураков это плохая новость: им придется смотреть шедевр целиком. Я им, честно говоря, не завидую.
Не государство оплачивало фильм – не государству и его запрещать (фото: ТПО «Рок»)
|
В трейлерах стараются показать все самое интересное. Если так, то самое интересное в грядущем шедевре – это обнажившаяся грудь балерины и то, как наследника престола бьют по лицу.
Охотник ли протодьякон Кураев до таких зрелищ, мне неведомо. Вряд ли. Не думаю. Скорее всего, он вступился за фильм по очень простой причине: те, кто собирал «голоса в поддержку», знали, кому звонить. Нажми на кнопку – получи результат.
И не важно, что результат этот только раздразнит противников фильма (милейшему ли Андрею Вячеславовичу вступаться за гражданственно неоднозначные явления – за него бы самого кто вступился). По большому счету это и нужно – скандал и разжигание вражды.
Для этого такие фильмы и снимаются. Для этого находят режиссеров, готовых их снимать, выделяют им деньги, запускают провокационные трейлеры – и так далее. Важно, чтобы в России как можно больше людей друг друга презирали и ненавидели.
Конечно, нигде никем так прямо не говорится.
Даллес никогда не озвучивал никакой «доктрины Даллеса». (Иначе он был бы не Даллесом, а дураком – сидел бы, фильмы про сиськи с мордобоем смотрел.) Но в упрощенном виде схема именно такова.
В 90-е годы к управлению культурой пришли люди, в глазах которых патриотизм, державность и консолидация общества относятся к негативным факторам. Они никуда не делись. Они работают. С ними дружат «творцы» (все сплошь талантливые ребята), которым грех не порадеть – не подкинуть деньжат на постановочку.
В десятые годы изменилось лишь одно: если раньше эти люди действовали в свое удовольствие, то теперь они еще и ведут борьбу – с «негативными тенденциями»: с теми самыми державностью, гордостью за страну и прочими «проявлениями тоталитаризма», которые вновь поднимают голову.
«Наследнику престола бьют морду? Хорошо! Ах, он еще и эрпэцэшный святой у них… Пусть тогда у нас на забор помочится – вот правда искусства будет».
Людей, которым претит практика запрета тех или иных культурных явлений по мотивам «оскорбленных чувств», я хорошо понимаю. Они боятся, что в первых рядах «оскорбленных» окажутся люди низменные и корыстные. Совестливый человек промолчит, а подлец или агрессивный дурак – выступит.
Дойдет до того, что закон «об оскорблении чувств» станет инструментом конкурентной борьбы. Ну, как в известные времена: понравилась соседская комната в коммуналке – напиши доносец.
Этого, конечно, совсем не хочется. Но нельзя же для того, чтобы предотвратить грядущую подлость, пестовать и холить подлость нынешнюю!
Да, кляузничать и доносить подло. Но и гадить там, где живешь, тоже подло. Растлевать наивных людей, которые в ответ на твою «Матильду» не усмехнутся презрительно, а простодушно примут все за чистую монету, – это не лучше, чем доносить.
Чтобы не провоцировать «охоту на ведьм» и тотальный погром в духе китайской «культурной революции», можно было принять простое решение (в кавычках «простое» – учитывая все те кабинетные и площадные противодействия этому решению, которые непременно возникнут) – не выделять государственных средств на постановки, в которых эти самые чувства будут оскорблены.
Не государство оплачивало – не государству и запрещать. У нас свободная страна, хочется представить отечественную историю «в необычном ракурсе» – на здоровье, но за свой счет и под свою ответственность.
Вот только кто и как будет решать – роняет предполагаемая постановка национальный престиж или не роняет? Для этого понадобятся худсоветы, сценарные комиссии и прочая всякая такая, страшно сказать, цензура. Ну а как еще? Или так – или погром.
В цензуре нет ничего страшного.
Во-первых, она у нас и так была, все эти годы, которые мы прожили якобы без нее.
Не устаю рассказывать и еще раз расскажу: в конце девяностых, в разгар «свободы слова», мой товарищ, литературный критик, написал статью в один известный литературный журнал. Среди прочего там речь шла и о пользе цензуры. Автору сказали: «Мы либеральное издание, у нас цензуру хвалить нельзя». Чик! – и вырезали этот абзац.
Это что касается того, была ли у нас цензура.А что до ее пользы – то вспоминается мне рассказ кого-то из съемочной группы фильма «Покровские ворота» (был ли это сам Козаков или кто-то другой, не помню, врать не буду). Он как раз жаловался на цензуру – дескать, столько хороших придумок выкинула.
Например, когда к Костику приходит «вся такая противоречивая». Костик под завистливым взглядом Велюрова втаскивает ее за руку в комнату – и все. А у нас было так: камера показывает шкаф в коридоре. На шкафу стоит глобус. Глобус начинает ритмично раскачиваться…
И вот этакую «хорошую придумку» (а иначе говоря – пошлость, которую режиссер, увлекшись, не заметил) советская злодейка-цензура заметила и выкинула. (Сегодня, глядишь, в рекламный трейлер вставили бы. Только на глобус обязательно трусы повесить, а то вдруг непонятно будет кому-нибудь.)
Будут резать, будут стричь, творец будет пищать, визжать и жаловаться в комиссию по правам человека, но зато его не вываляют в перьях и не поднимут на кол, когда «негативные тенденции» (общественные чувства гордости и ответственности за страну) окончательно возобладают (а это непременно случится).
Разумный компромисс, как считаете?
