Леонид Гозман выразил тут общелиберальное мнение о том, что Путину пора «уходить», в форме публичного обращения на страницах сайта «Эхо Москвы» и у себя в блоге.
Леонид Яковлевич ведет себя как типичный представитель позднесоветской номенклатуры
Ничего особо нового оппозиционер не пишет: «…баланс успехов и неудач очевидно сместился в негативную сторону… люди начинают это чувствовать… качество жизни зримо падает… союзников у нас не осталось вообще… люди снова боятся говорить что думают».
И далее по тексту все то же самое, только повторенное на разные лады, а завершается этот крик либеральной души вполне очевидным: «Ваше Высокопревосходительство, господин президент, уходите! Уходите как можно быстрее. Это лучшее, что Вы сейчас можете сделать для России».
Все эти тезисы звучали от самых разных оппозиционных ораторов, нового в них решительно ничего. Но в данном случае мы имеем повод еще раз посмотреть, что такое мышление либерального оппозиционера обыкновенного.
Для начала – сам обличительный и коллективный пафос этого письма заслуживает отдельного внимания. Гозман постоянно говорит про каких-то «нас», про неких «людей», которые все меньше доверяют Путину. Интересно, о ком он? О тех 14 пресловутых процентах российской оппозиции?
Но они, в общем-то, никогда и не доверяли. И, кстати, для них фраза о «балансе успехов и неудач» Путина явно удивительна. По их мнению, у Путина в принципе нет и не было никогда и никаких успехов.
Что касается «союзников», которых не осталось вообще, то здесь опять же понятно: это такой новый тренд в либеральной среде про «Россию в тотальной изоляции». Ну, допустим, на Капитолийском холме у нас особо союзников с начала холодной войны не было, а то и раньше. И понятно, что для либералов именно этот холм и его окрестности – это и есть и центр мира, и весь свободный мир.
Все остальное просто выпадает из поля зрения. Все эти БРИКС, ШОС, АТЭС, ЕврАзЭС, ТС и прочие альянсы и объединения – это все «не считается». Вот трансатлантическое торговое партнерство, которое США втюхивает ЕС и которое для европейских национальных рынков губительно – это да, это был бы настоящий, полноценный и равноправный акт партнерства, если бы и Россия для такого коммерческого грабежа распахнула свои двери.
Понятно, что огромная часть рядовых, молодых и рьяных либералов все эти слова Гозмана примет за чистую монету, искренне поверит, потому что хочет верить и действительно «так видит». Но вот по поводу самого Леонида Яковлевича и степени его искренности есть все же некоторые сомнения.
Во-первых, сам Гозман уже давным-давно, что называется, «интегрирован» в западную элиту. В менее демократичных государствах, нежели Россия, это называлось бы «завербован в качестве агента влияния». Но такие формулировки были бы слишком прямолинейны. Стоит просто констатировать, что Леонид Яковлевич имел – и есть версия, что и сейчас имеет – тесные связи с NED, Национальным фондом демократии, структурой, которая практически напрямую финансируется Госдепартаментом США.
Гозман был выпускником программы исследовательских визитов Института Кеннана. Это подразделение Центра Вильсона. Пресловутый центр также имеет вполне понятные источники финансирования.
Но самое интересное здесь – это история с закрытием московского офиса Института Кеннана. Закрывали его не как «иностранный агент», не как филиал НКО из патриотического «стоп-листа». Инициатором закрытия выступило руководство в Вашингтоне, и было это «связано с потерей государственного финансирования в США и смертью основного спонсора».
А далее появилось письмо «российских ученых» с требованием уже к российским властям не закрывать этот филиал. В числе подписантов фигурировал и Гозман. То есть, по сути, Леонид Яковлевич и другие «выпускники программы института» требовали от РФ поддержать филиал американского НКО, которое официально занимается «политическими исследованиями», в том числе и на территории РФ. Если это не политическое лоббирование западных общественно-политических структур, то что тогда лоббирование?
Есть версия, что кроме «политики международных отношений» у Леонида Яковлевича был и свой коммерческий интерес. Оказывается, Фонд Макартуров выделяет на поддержку российских выпускников Центра Вильсона, частью которого является и Институт Кеннана, 345 тысяч долларов только на ближайшие два года.
Есть подозрение, что защита Института Кеннана была не бескорыстной, а расценивалась в качестве акта «ответной поддержки» со стороны «выпускников» alma mater, если эту структуру можно так назвать.
Ну и понятно, что Леонид Яковлевич в своих политических позициях вполне последователен. Последовательность у него, впрочем, достаточно гибкая и часто соответствует позиции США по поводу России и многих бывших республик СССР.
Есть высказывания Гозмана о том, что ультранаци на Украине, в общем-то, не такие уж плохие ребята и «они не безоружных убивали, нападая толпой на одного, как наши скинхеды, а с «Беркутом» сражались – и это, думаю, обеспечивает, на время по крайней мере, некоторую толерантность по отношению к ним со стороны украинского общества».
А когда началась информационная кампания вокруг Кадырова, Гозман, естественно, тоже включился, и теперь уже поднял на флаг повестку русских националистов образца 2008–2012 годов про то, что Чечня – это корень всех бед, всего зла в России, уберите уже Кадырова куда-нибудь.
Напомним, что либералы только в десны не лобызались с руководством «независимой Ичкерии», то есть с очевидными террористами, в девяностые годы. Они их тогда, правда, называли «борцами за независимость», «полевыми командирами» и «повстанцами».
Само письмо к Путину Леонида Яковлевича удивительнейшим образом повторяет фрагменты выступлений Барака Обамы. У президента США Россия тоже уже практически уничтожена, наша экономика «порвана в тряпки», мы «обрекли себя на изоляцию от всего мира», ну и «санкции, несомненно, приносят успех», особенно если они адресные и касаются «коррумпированных друзей Путина». Американскому президенту такое, в общем-то, уже простительно.Он, во-первых, «хромая утка», у него истекает срок полномочий, во-вторых, как показали события последних лет в США, школа восточноевропейских вообще и российских исследований находится там в глубочайшем интеллектуальном кризисе.
Но вот почему так старательно копирует эти штампы в своих манифестах Гозман? Он-то здесь живет. И, есть мнение, живет весьма неплохо. Похоже, что Леонид Яковлевич ведет себя как типичный представитель позднесоветской номенклатуры.
В тот момент, когда все эти партийные и комсомольские деятели уже понимали, что СССР жить осталось недолго, но продолжали петь в унисон руководству Партии с высоких трибун. Верили они в то, что говорили, или нет – этого они и сами толком не знали, да и не интересовало их это. Задача поставлена – надо как минимум отчитаться.
Примерно то же самое происходит сейчас не только с Гозманом, но и многими другими либералами. Им, в общем-то, все равно, что «петь». Мелодия задается в Белом доме.
И дело здесь даже не в деньгах, а в особенностях вот этого конъюнктурного, шаблонного мышления. Не важно, что тут на самом деле в России, важно, что хотят услышать «спонсоры».
