Дискуссия по поводу того, что уже было названо «национализацией бюрократии», удивляет двумя вещами. Во-первых, удивляет сам факт дискуссии. Казалось бы, запрет на зарубежные счета должен был вызвать однозначное одобрение в обществе и объединить представителей всех сообществ, кроме некоторой части чиновников, которые «пострадают» от этого решения. Однако на деле со стороны «болотной» оппозиции (которую давно пора называть «интеллигентской» оппозицией) мы слышим крики о «железном занавесе». Крики о том, что мы двигаемся к диктатуре, что, начав с запрета зарубежных счетов для чиновников, мы придём к запрету выезда за границу и тотальному контролю со стороны государства над нашей с вами (!) частной жизнью.
Формируется новый заказ со стороны верховной власти – заказ на чиновника нового типа
Противоречие? «Интеллигентская» оппозиция запуталась и в своей «принципиальной оппозиционности» стала защищать тех самых чиновников, которых всегда ругала и считала «жуликами и ворами»? Может быть, но возможен и другой мотив. Антипутинская оппозиция давно поняла, что никакая «болотная» революция невозможна в условиях, когда в стране налицо элитный консенсус. И не исключено, что, защищая коррупционные возможности для чиновников, «болотные» ищут союзников в элитах. Исходя, как всегда у «революционэров», из принципа «чем хуже – тем лучше». В этом смысле удивление насчёт того, что иностранные государства, в банках которых наши чиновники держат счета, могут влиять – мягко или жёстко – на их деятельность, выглядит как минимум лукавством. Особенно на фоне высказывания Бжезинского, который, напомнив именно об этих счетах, заявил в своё время, что «ещё неизвестно, чья это элита – ваша или наша».
Другое возражение, которое можно назвать «пессимистическим», заключается в том, что «всё равно ничего не получится». Всё равно найдётся тысяча способов обойти эти решения и законы. И тут происходит странное: сторонники закона начинают доказывать, что «всё получится». Начинают входить в технические детали и говорить о том, что, даже если не всё получится, можно потом подправить закон – и вот тогда уже получится с гарантией.
И тут у меня появляется второй повод для удивления. Какая разница, сколько и как чиновников и депутатов смогут обойти закон? Закон принимался не для того, чтобы пополнить бюджет и отечественные банковские активы. Он принимался, во-первых, для того, чтобы у чиновников не возникало сомнений в том, что их счета в зарубежных банках – противозаконны. А во-вторых, он принимался – в числе прочих – для того, чтобы задать новые правила игры. Символическое значение этого закона гораздо важнее, чем реальное, хотя и оно, конечно, важно.
В чём на самом деле смысл закона о запрете зарубежных счетов для чиновников и депутатов? В том, что он наряду с другими законами которые имеют ярко выраженную антикоррупционную составляющую, формирует новые правила игры. Я бы сказал, что при помощи этих законов (контроль над доходами и расходами, запрет на зарубежные счета и др.) формируется новый заказ со стороны верховной власти – заказ на чиновника нового типа. Коррумпированный чиновник, который ставит свои личные интересы выше государственных, – это уходящая натура. И здесь важно, что «уходящая», а не «сбегающая»...
Борьба с коррупцией, которая набирает обороты, приведёт к одному следствию, о котором мало говорят. Она приведёт к тому, что снова заработает социальный лифт. На место коррумпированных чиновников неизбежно придут другие. И новые законы отвечают на вопрос: какие чиновники придут? Вот для чего нужен этот пакет законов. Для новых людей, которые заместят ушедших, задаётся новый контекст. Молодой человек, выбравший профессию бюрократа, теперь заранее (!) будет знать, что он будет ограничен в некоторых возможностях, что его приватная жизнь в какой-то части перестанет быть приватной. И причём сразу, заранее будет понятно, в какой части, без волюнтаризма.
В этом главный смысл новых законов, в том числе закона, который запрещает чиновникам и депутатам иметь счета в зарубежных банках. Эти законы задают новый контекст, который, в свою очередь, создаст условия для появления «национальной бюрократии» (а в будущем хочется надеяться на появление «национальной буржуазии» и т. д.).
Однако тут есть ещё одно важное обстоятельство, и оно тоже высвечивается пакетом указанных новых законов. Перед представителями чиновничьего сообщества, которые втянуты в коррупционные схемы, имеются две перспективы. Одна – быть пойманным за руку и предстать перед судом. Другая – принять ответственное решение и уйти, не доводя дело «до цугундера». И само наличие этой альтернативности принципиально важно для страны. Представим себе фантастическую ситуацию: скорое и массовое отстранение от управления государственной машиной всех (!) коррумпированных чиновников, от мала до велика. Это означает паралич власти, анархию и развал страны. И не будем забывать, что смена старой коррумпированной элиты на новую эффективную и патриотическую – это очень опасный как для верховной власти, так и для страны в целом этап. Надо быть реалистами и понимать, что эта старая элита может решиться на ответный удар.
Именно поэтому громкие коррупционные дела сопровождаются принятием законов, которые недвусмысленно говорят действующим чиновникам, что те из них, у кого рыльце в пушку, могут успеть уйти сами. Тем самым достигается важный результат – постепенность замещения той элиты, которая, сыграв свою историческую роль (сохранение страны), не может обеспечить новую жизненно важную задачу – строительство эффективного социального государства. Нас ждёт новый и очень креативный этап – смена элит, но без потрясений, сохраняя не только управляемость, но и, по возможности, стабильность.
