Как и все те, у кого в 2014-м дети идут в школу, я озадачен выбором учебного заведения. Изучая тему «Кому вручить ребенка на 10–11 лет», я оказался в тупике – настолько основательном, что в семье всерьез встал вопрос о возможной смене района жительства. Почему?
Классические подходы к оптимизации в одних сферах ведут к их развитию, а в других – к тотальной деградации
В Москве победным шагом идет реформа школ – укрупнение! В стремлении повысить эффективность образовательного процесса и управления школьной инфраструктурой «мудрые» люди в управлении образования города Москвы приняли инновационное решение – укрупнить.
Я как чиновник их понимаю, даже понимаю как администратор, менеджер. Действительно, укрупнение зачастую ведет к оптимизации затрат, но реструктуризация реструктуризации рознь. Не все сферы деятельности и отрасли можно «чесать одним гребнем». Классические подходы к оптимизации в одних сферах ведут к их развитию, а в других – к тотальной деградации. И образование относится ко второй сфере.
Да, отчет у чиновников будет отличный: затраты снизились, ура! Реформа идет отлично, инновации сработали, мы эффективные чиновники.
Но вот взгляд изнутри.
Последние шесть месяцев я хожу по всем школам в районе. Встречаюсь с учителями, завучами, посещаю открытые уроки. Первое, конечно, что я сделал, это пришел на прием к директору школы, которая расположена у нас во дворе.
Сразу скажу, отзывы родителей об этой школе неоднозначные, вот и решил разобраться. Выяснилось, что директор у нас «укрупненный», т. е. у нее три школы и примкнувшие к ним детские сады! Женщина опытна, бывший местный депутат, директор со стажем, смотрела на меня настороженно. Я умышленно не представился «подробно».
Мне сразу дали понять, что я попал в самую прекрасную школу на свете, на стене грамота от Собянина, и «что вам еще нужно?
Мне сразу дали понять, что я попал в самую прекрасную школу на свете, на стене грамота от Собянина, и «что вам еще нужно?». Поскольку я в теме образования уже лет десять (начиная с того, что в Сибири, откуда я родом, несколько лет курировал городскую молодежь и тесно работал с управлением образования, заканчивая тем, что в ФАСе рынки образовательных услуг, а также органы власти, относящиеся к этой сфере, были у меня в надзоре, и приходилось проверять даже федеральный Минобр), то я понимаю, в чем проблемы и риски современной школы. И в разговоре с директором я позволил себе вольность – предложил: «А что если я вам буду чем-то помогать? Я кандидат экономических наук, могу читать, писать, плясать... В общем, я бы хотел, чтобы образовательный процесс моего ребенка был максимально качественным, готов в это вкладывать свои силы и даже готов помогать внедрять современные, эффективные методы и подходы в данной сфере...»
И тут лицо директора помутнело. «Минуточку, – сказа она, – какие это такие новые методы? У нас все программы прошли согласование в департаменте образования Москвы! У нас все по закону и правильно. Что за самодеятельность?»
Я, конечно же, ласковым зайкой отвечаю: «Да нет, вы неправильно поняли, я если и буду что-то предлагать, то только согласованное с департаментом, не переживайте».
«Молодой человек, хочу вам пояснить: если вы хотите что-то предложить, ввести в образование ребенка, то тут, помимо департамента, нужно согласование нашего методкомитета, единогласие всех родителей, и даже если вы все эти согласия получите, то мы можем еще раз это пропустить через школьную методкомиссию, и только тогда...»
Ну, в общем вы поняли: мне ясно давали понять – знай свое место.
Я не сдавался.
«А если я войду в родительский комитет и оттуда начну с вами переговоры?»
Но и здесь оказалась она не промах: «Ну, чтоб войти, надо, чтобы вас приняли... Пишите, конечно, заявляйтесь...»
Я вышел со сложными ощущениями от директора – словно я брал штурмом Зимний, а не пришел в родную школу для ребенка. Нет, я, конечно, могу продолжить атаку и продавлю, возможности есть. Но к чему это приведет? К непрерывной десятилетней войне со школой, директором? А в заложниках – ребенок.
Михаил, чего вы волнуетесь? До ЕГЭ еще десять лет вашему ребенку, расслабьтесь... Как-нибудь дотянет
Скажу сразу, что моя идея по совершенствованию программы в начальной школе возникла не на пустом месте. У нас в районе действительно сложная молва про педагогов, и я готов вкладывать силы в исправление ситуации. Но, как выяснилось, шансов у меня принести «радость» немного.
Любопытно, что в разговоре с родителями я увидел их полное принятие и согласие с положением дел: «А чего искать или бороться? Тут вот пешком до школы добежал – и все. Научат читать-писать, и ладно. Мы ж не пропали, и наши дети не пропадут». Есть, конечно, пара-тройка таких же беспокойных родителей, как и я, но это проблему не решит. Складывается впечатление, что мы сами поощряем своим непониманием и безразличием этот хаос и коллапс!..
И в этот момент я вспомнил об укрупнении. Оказалось, что я в заложниках. Все школы вокруг под этим директором. Укрупнили. И выбора НЕТ. Да, есть оптимизация затрат, есть результаты ЕГЭ. Но то, что это лишило возможности выбора и ведет к барству директора, краху качества образования, мало кого волнует: в отчетах ведь обратное!
Школа – это ЭКОСИСТЕМА директора, педагогов, это свой отдельный мир, это не цех на заводе, не отдел в бухгалтерии. Это тонкий механизм ВОСПИТАНИЯ, а не бизнес-процессы. Бизнес-процессы тоже есть, но не они первичны. Не они должны определять подходы к реформам школы, а смысл школы, специфика этой среды!
Укрупнением выбили из системы массу талантливых, ярких директоров. Не каждый директор, создавший и воспитавший свою школу, после укрупнения с легким сердцем «сдал» объект и лег под нового директора. Многие не смогли смириться, ушли. Из системы стали уходить яркие таланты – те, кто не под гребенку, а понимают цену и смысл образования.
В Москве есть случай, когда после укрупнения 127 (!) педагогов и учеников ушли из школы – не встали под нового хозяина. Я встречался с ними лично, шок от реформ, скажу вам, еще тот (и у меня, и у них).
Великие педагоги – Каменский, Песталоцци, Ушинский, Залкинд и т. п. – в один голос трубят: начальная школа – это главное в образовании, все остальное – борьба с последствиями!
В последующие месяцы я ездил по ближайшим районам и школам в центре, рейтинговым и сильным. Но понял, что логистика убьет идею возить ребенка далеко от дома. Часами в пробках – это катастрофа. И, кстати сказать, я не нашел в Москве ни одной школы, которая бы меня по-настоящему порадовала.
Между тем, у меня были несложные требования (их всего три):
1) Когда презентуется образовательная программа, чтобы мне пояснили – почему именно столько часов и именно такая расстановка предметов, и почему вообще «эта программа супер». Кроме объяснения, что она одобрена департаментом образования и является пилотной, инновационной в проектах Минобра (видел я эти департаменты и чиновников, их одобрение мне безразлично, и даже опасно, учитывая балаган с ЕГЭ), я хочу понять – почему? Я ведь ребенка отдаю.
2) Кто из педагогов начальных классов является любимым среди детей и родителей? Это тайна за семью печатями: «У нас все прекрасные педагоги!» Ага, поверил, как же. Сам, что ли, не учился? Я вынужден добывать эту информацию, как разведчик – анализируя слухи и рассказы уже обучающихся в школе.
3) Будет ли сохранена начальная школа, не заменят ли ее предметниками через год? (Есть такой тренд – убить начальную школу и с первого класса детей учить как старшеклассников: классный руководитель и уроки у разных педагогов-предметников.) Для меня это важный вопрос. Начальная школа в свое время неспроста была выделена из средней. Это особый подход к педагогике – учитывая возраст ребенка, особенности развития его психики: в эти годы дети только формируют, закрепляют основной функционал мозга, и обычные методы преподавания «как у взрослых» им не подходят и даже опасны! Но в Москве повальный переход к предметникам и убиение начальной школы, причем в самых топовых школах. И подается это как инновационный, современный подход... Если начальную школу убьют, я нас «поздравлю», это будут окончательные похороны образования в России...
Вот и все! Всего три вопроса. Большего мне не нужно было. Но получить эти базовые сведения, обоснованные, взвешенные, честные, почти нереально.
Одна из педагогов, устав от моей настойчивости, сдалась: «Михаил, чего вы волнуетесь? До ЕГЭ еще десять лет вашему ребенку, расслабьтесь... Как-нибудь дотянет».
То есть завучу, да и директору, в принципе не важна начальная школа. Все проблемы – в 9–11-х классах: ЕГЭ и т. п. А малыши – как-нибудь дотянут.
А это ведь база для детей – это ИХ УНИВЕРСИТЕТ! Великие педагоги – Каменский, Песталоцци, Ушинский, Залкинд и т. п. – в один голос трубят: начальная школа – это главное в образовании, все остальное – борьба с последствиями! База ребенка формируется (равно как и убивается) в начальной школе. Там либо прорастают все таланты, либо умирают. Не в вузе, не на ЕГЭ, а там, когда вашему чаду пять, шесть, семь, восемь, девять, десять лет!
Уверен, что есть и иные примеры, где еще остался здравый смысл. Но в Москве их почти не осталось, стремительно вымирают. Ищу, хочу верить, что я заблуждаюсь. Но уезжать из своего района, видимо, придется. Или вообще – открывать собственную школу...
Успехов в новом году!
