Вчерашняя церемония вручения «Ники» – неописуемое позорище. Но я попробую.
Изначально было понятно, что позиционирование «Ники» как интеллигентской, вольнодумной премии в пику лоялистскому, державному «Золотому орлу» Михалкова – путь к саморазрушению. Вот и наблюдаем сейчас традиционные русские руины. Традиционные потому, что у нас всегда так: сколь бы ни был мерзок Икс, живущий оппонированием ему Игрек рано или поздно становится еще мерзее.
Дурь ли это бабья или провокация от засланного в хмурые оппозиционные ряды казачка (поговаривают про Собчак и такое) – того не ведаю
Чтобы ни одна морда не забыла, сколь изряднопорядочные люди собрались в Крокус Сити Холле, либеральные выверты сопровождали каждый акт, начиная от поминания всуе Быкова с Ефремовым, заканчивая награждением Басилашвили «За честь и достоинство», причем о «замечательной гражданской позиции» Олега Валериановича поминали через слово. Спору нет, позиция замечательная, но то, что вручал статуэтку верный номенклатурный путинец Хазанов, добавило событию сомнительного драматизма.
В итоге либеральные камлания вылились в триумф смирновской «Бабы» (фильм «Жила-была одна баба» Андрея Смирнова – прим. ВЗГЛЯД) – рыхлой, занозистой, кособокой, зато на диво рукопожатной. За рукопожатность её и награждали, потому что больше не за что. Я недолюбливаю Звягинцева, но «Бабе» до «Елены» как клоунам-«асисяй» до Цирка дю Солей. Но как же было не наградить «Бабу», если Андрей Смирнов – классово свой, а на михалковского «Золотого орла» его фильм вообще не номинировали. Там, напомню, победила «Елена», значит, на «Нике» она уже победить не могла, тут по железному принципу живут: «если этот – за, то мы – против». Вот тебе, маманька, уши – отвалилися. Кино? Объективность? Нет, не слышали. Вручайся «Ника» при зрелом Брежневе, победы фильмов типа «Председатель колхоза» и «Депутат Райсовета» (при разгроме, например, Тарковского) были бы обоснованы тем же, чем и нынешняя победа «Бабы»: «политической зрелостью».
При этом показательно, что «Елену» чествовали во многих других номинациях (включая «за операторскую работу», где на победу объективно напрашивалась «Мишень», также не замеченная «Орлом»). То, что премия за режиссуру досталась все-таки Звягинцеву, а не Смирнову, – это бы еще ладно, это еще более-менее достоверно выглядит, но одновременная победа в номинации «лучшая женская роль» Екамасовой («Баба») и Маркиной («Елена») выглядит уже комедией, а все разговоры про закрытое голосование сотен киноакадемиков – детским враньем. По всему ведь выходит, что распределяли «Ник» хорошие, проверенные люди (человек 15–20) и распределяли по принципу «чтоб никому обидно не было». Награда «открытию года», столь же внезапно разделенная между Астраханом (на шестом десятке сыгравшем в «Высоцком» и открывшем в себе харизматичного актера) и 12-летним Мишей Процько («Сибирь. Монамур») – лишнее тому подтверждение. Гусман, делающий круглые глаза и удивленно восклицающий, мол, как замечательно, что столь хорошие люди набирают одинаковые сотни голосов, интересно, понимает ли, что борода на нем – от Чурова?
Сам я, к слову, при прочих равных болел бы не за «Елену» (которую, безусловно, стоило наградить), и не за – прости, Господи! – «Бабу», и не за «Шапито-шоу» (ибо я его попросту не смотрел), а за погодинский «Дом», который ни разу не шедевр и не факт, что вообще искусство, но это крепкая жанровая работа от выдающегося ремесленника, которые в нашем кино случаются нечасто. Однако если «Дом» чем и силен, то никак не поднадоевшей сермягой от Гармаша, утащившего-таки «Нику» за лучшую мужскую роль.
Ну а форте-фортиссимо вечера стал, безусловно, вопрос от Ксении Анатольевны Собчак, обращенный к Чулпан Наилевне Хаматовой: если б не больные дети, вы Путина поддержали бы, ась? Дурь ли это бабья или провокация от засланного в хмурые оппозиционные ряды казачка (поговаривают про Собчак и такое) – того не ведаю, как и не ведаю, на что рассчитывала вопрошающая. Ответь Хаматова «да», моргая в либерально-рукопожатную залу, выглядела бы дурой, инородным элементом, причем о детях и благотворительности все тут же бы забыли. А альтернатива в виде коленопреклонения с криком «простите меня, люди, ведь не по собственной воле...» (мол, лгала я во благо, но Вам, Ксения Анатольевна, уважаемая, лгать никак не могу, совесть душит) – это вообще фантастика. Это как тазик дерьма выкушать, а потом все-таки признаться – да, жрет наш Государь младенчиков, факт, а как обидчив – все знают, и теперь еще шесть лет показательно жрать будет, не простит меня, да и хрен бы с ними, главное – жить не по лжи пред Вашими, Ксения Анатольевна, очами. В сухом остатке получается, что Ксения Анатольевна подставила всю Болотную, одним из лиц которой является, выдав сцену неуместного, отвратительного хабальства. А на то, что Хаматова ей в духе мушкетерской песенки ответила – «Я не сказала «да», милорд... – Вы не сказали «нет»! – на то только те внимание обратят, кому положено и кто не может не обратить. Человеку со стороны, скорее, покажется, что младенцев прямо на Болотной жрет как раз Собчак, и осадочек у него нехороший останется.
Источник: Блог Дмитрия Дабба
