О природе глобального кризиса известно намного больше, чем принято считать в либеральных экономических кругах. И в его проявлениях гораздо больше логики, чем в речах многих аналитиков.
Если положение России здесь лучше, чем положение стран Западной Европы или Соединенных Штатов, то это следствие меньших усилий по поддержанию мировой финансовой стабильности
Существуют две версии мирового кризиса. Согласно первой, биржевые падения августа – октября могут означать лишь приход второго кризиса. По другой версии, «вторая волна» есть не более чем новая острая фаза глобального кризиса, начавшегося в 2008 году. Традиционно именно обвал фондовых и сырьевых рынков считается точкой отсчета кризисов в экономике. Но единожды показав кризис, биржи – часы экономики – не обязаны делать это постоянно. Просто с этого момента широкому вниманию становятся доступны давно проявившиеся признаки спада.
Момент выхода из кризиса определяет не оживление в реальном секторе, способное оказаться ложным: искусственным или преждевременным. Должны быть устранены причины, вызвавшие падение. Лишь затем возможен переход экономики из состояния депрессии к устойчивому росту. Обычно для преодоления кризисов достаточно ликвидации товарных излишков, снижения стоимости продукции через обновление производства, восстановления платежеспособности компаний. Немалую роль играет удешевление кредита. Однако бывают такие кризисы, для победы над которыми недостаточно этих стандартных изменений.
Кризис 2008 года в глобальной экономике не закончен не потому, что правительства забыли применить стандартные меры. Их результатом стала стабилизация рынков в 2009–2011 годах. Оборотной стороной этого оказался рост государственных долгов: от проблемы частного долга мир перешел к проблеме громадных государственных долгов. И если положение России здесь лучше, чем положение стран Западной Европы или Соединенных Штатов, то это следствие меньших усилий по поддержанию мировой финансовой стабильности. Более того, российские монополии оказались в выигрыше от ее побочного эффекта: взлета цен на нефть и металлы. Но тревога по поводу последствий «второй волны» вполне обоснована; порождает ее все тот же кризис.
Совершенно не случайно, что глобальная экономика остается в зоне проблем четвертый год подряд. Обычные промышленно-торговые по своей природе кризисы редко длятся более одного–двух лет. Но наряду с такими кризисами существуют большие периодические кризисы.
Надвигавшийся в 2007 году глобальный экономический кризис должен был стать необычным кризисом. По логике регулярно повторяющихся с 1770-х годов (начало эры промышленного капитализма) каждые 16–30 лет больших кризисов от нового кризиса можно было ожидать особой разрушительной силы и продолжительности. Согласно представленному 9 июня 2008 года докладу нашего института, завершения кризиса не стоило ожидать ранее 2012–2013 годов. Опыт показывает, что большие кризисы могут тянуться до 10 лет. Именно таким оказался кризис 1810–1820 годов, имевший сразу несколько ложных оживлений.
Каждый раз в период крупных кризисов подготовляется новая длинная волна Кондратьева (ученого, их открывшего), повышательная или понижательная. Промежутки между большими кризисами, доходящие до 30 лет, заполняют обычные промышленные циклы. Продолжительность больших кризисов определяется невозможностью без системных (не только структурных) перемен в экономике преодолеть промышленное перепроизводство. Всякий раз при смене волн возникают новые отрасли и открываются новые рынки. Происходят политические перемены, радикальные реформы и революции. В 1899–1904 годах мир пережил новый большой кризис, для России оказавшийся особенно тяжелым и завершившийся только в 1907 году. Великая депрессия 1929–1933 годов оказалась одним из таких кризисов. В 1949 году кризис не смог получить развития, но в США оказался чрезвычайно острым и вынудил власти реагировать немедленно, вкладывая в восстановление Западной Европы.
До 1973 года мировая экономика находилась на подъеме. Она переживала очередную повышательную волну: темпы экономического роста были очень высокими. Но наступивший кризис оказался системным и волнообразным. Его проявлениями стали валютный и сырьевой кризисы, доллар полетел вниз, золото резко подорожало, а нефть поднялась в цене невиданно высоко. Выход из кризиса начался лишь в 1982 году. Победа неолиберализма в тот период, информационная революция открыли возможности для нового этапа развития – глобализации. Крайне велика была роль расширения мировой торговли за счет новых, постсоветских рынков. Промышленный подъем 2000-х годов давал уже признаки вызревания предстоящего большого кризиса. Одним из них был новый взлет мировых цен на нефть и иное сырье, другим – ослабление доллара. Его стабильность в 1990-е годы отражала стабильность всей системы иерархичной глобальной экономики.
Период 1982–2007 годов являлся временем понижательной волны. Они охватывают периоды экстенсивного освоения центрами мирового хозяйства ресурсов мировой периферии. В период понижательных волн финансовые операции имеют приоритет над вложениями в производство, подчиняя его своим интересам. Ставка процента из-за активного накопления капиталов имеет тенденцию к понижению. Рабочая сила также дешевеет или не дорожает, поскольку предложение на рынке труда превышает спрос. Немаловажно, что именно этот ресурс сыграл огромную роль в запуске длинного подъема 1982–2008 годов. Рост цен на сырье и энергию соединился к 2008 году с невозможностью снижать себестоимость товаров за счет дальнейшего удешевления рабочей силы. Последним кочевьем транснационального капитала стал Китай; в нем завершилось движение инвестиций, начавшееся с Латинской Америки и Южной Европы.
Понижательные волны отличает прогресс коммуникаций, от транспорта до связи, и медленное развитие технологий производства. Все эти черты были налицо в 1980–2000-х годах, тогда как длинный подъем 1950–1960-х годов имел черты повышательной волны.
Повышательные волны характеризуются быстрым технологическим прогрессом индустрии. Рабочая сила дорожает, поскольку потребность в квалифицированных специалистах растет. Капиталы также оказываются дорогими, стимулируя рост производительности труда. Общественная ценность знаний возрастает. Повышательные волны сменяют понижательные, когда экстенсивное использование ресурсов мировой системы теряет эффективность, а положительный результат может дать лишь максимально рациональное их применение.
За время последней понижательной волны накопилось много проблем. Благодаря выносу немалого числа промышленных предприятий произошло падение реальных доходов трудящихся в Северной Америке и Западной Европе, налицо был сырьевой кризис. Российскому бизнесу казалось, что нефть вскоре дойдет до 200 долларов за баррель и продолжит расти. Однако удорожание сырья было признаком тупика. Как следствие названных проблем возник кризис с долгами населения. Кризис был неизбежен, но порождали его не просчеты монетарной политики или «безответственность банкиров», а противоречие между спросом и предложением. Не было, нет и не может быть либерального плана восстановления высокого спроса со стороны населения. В кризисе не только экономика планеты, но также старая экономическая политика.
Кризис в завершении каждой волны – революция, дающая путь новой волне развития
Каждая из волн по-своему эволюционна. Кризис в завершении каждой волны – революция, дающая путь новой волне развития. Какие бы острые политические формы ни принимал системный переворот в экономике на стыке длинных волн, рыночное его значение состоит в обеспечении на долгое время условий возрастающего спроса. Всякий раз он имеет новую структуру, и даже главными потребителями оказываются не те люди, что были прежде. В прошлом дворянство и мелкобуржуазные слои играли огромную роль; в XX столетии их место заняли наемные работники стран Запада. В современных условиях значение их упало, место остается вакантным. Его, вероятно, займут трудящиеся ныне периферийных и полупериферийных стран.
Назначение обрушившегося на мир кризиса состоит в глубинном изменении его экономики. Он не мог завершиться до выполнения этой работы. Модель неолиберального капитализма потеряла эффективность, и требуется не починка ее, а слом. Вполне логично ожидать, что новый этап развития – уже после надвигающейся депрессии – будет основан на глубокой региональной интеграции. Кризис ставит вопрос о перевороте в энергетике, чтобы обеспечить индустрии дешевое электричество. В промышленности перемены должны породить новые отрасли. Требуется разработка новой системы экономического регулирования.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
