«Такой ситуации еще не было»

Экономисты начинают подсчитывать убытки экономики России, которые нанесло аномальное лето, спровоцировавшее лесные пожары. По предварительным оценкам, убытки составят примерно 1% ВВП России, или 450 млрд рублей. Причем эта сумма не окончательная, в нее включены только прямые издержки и краткосрочные последствия.

Лучше сейчас восстановить прежнюю централизованную противопожарную лесную охрану с мощным государственным финансированием либо восстановить институт контролеров

Несут убытки не только сельхозпроизводители, урожай которых упал в этом году в несколько раз, но и энергетики, которым придется полностью восстанавливать линии электропередач. К примеру, только в Луховицком районе Подмосковья прогнозируемый ущерб энергетиков от лесных пожаров составляет 23,5 млн рублей.

Вместе с тем потери от пожаров непосредственно в лесу сейчас оцениваются в 15 млрд рублей. Об этом рассказал газете ВЗГЛЯД заместитель директора Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов Дмитрий Замолодчиков.

ВЗГЛЯД: Дмитрий Геннадьевич, скажите, пожалуйста, можно ли сейчас подсчитать потери от лесных пожаров?

Д. З.: Есть суммарная оценка ущерба леса от пожаров, равная 15 млрд рублей. Но она не окончательна.  При этом сложно сказать, что входит в эту оценку. Стандартная оценка ущерба в лесу включает потери сгоревшей древесины, но это сравнительно небольшие цифры. С другой стороны, есть кадастровая оценка леса, которая включает экосистемные услуги, разнообразие видов, соответственно, она на порядок выше. Но по какой методике считался ущерб в 15 млрд рублей, пока непонятно.

На эту тему
• Хорошо, что приехал
• «Пусть отдыхают на Канарах»
• Ситуация не меняется
• Пошел по базам

ВЗГЛЯД: Известно, что при нормальных условиях старый лес должен вырубаться – его нельзя использовать в качестве древесины, да и старые деревья несут ущерб экологии – они потребляют больше кислорода. На вырубку леса также тратятся немалые деньги. Можно предположить, что лесные пожары уничтожили часть старых деревьев, которые предназначались для вырубки?

Д. З.: Если мы берем вопросы, связанные с лесопользованием, то проблем с лесопользованием в районах с развитой инфраструктурой нет. Иначе говоря, те леса, которые могут эксплуатироваться, они эксплуатируются. Что, кстати, вызывает возмущение у дачников, которые недовольны рубкой леса.

Но большая часть лесов вокруг мегаполисов носит не эксплуатационный, а охранный статус. Они используются для почвозащитных функций, для очищения от загрязнений воздуха, для сохранения микроклимата. Соответственно, ничего хорошего нет из того, что эти леса сгорают. А для того чтобы возникло новое лесонасаждение, должно пройти несколько десятков лет.

ВЗГЛЯД: То есть на восстановление того, что сейчас сгорело, потребуется, скажем, 50 лет.

Д. З.: Да, для восстановления до того состояния, в котором лес находился до пожара. Даже при проведении интенсивных лесовосстановительных работ реально на облесение площадей, которые превратились в гари, потребуется два–три года. То есть появятся только маленькие насаждения, которые еще пять лет будут просто набирать силу, прежде чем пойдут в рост. Через 10 лет они вырастут на 4–5 метров. То есть должно пройти 18–20 лет, когда будут молодые посадки, и 50–60 лет, когда это будет нормальный лес.

ВЗГЛЯД: А процедура по облесению дорогостоящая?

#{image=421803}Д. З.: Используются несколько процедур восстановления леса. Наиболее затратная из них – это разведение лесных культур. Обычно требует подготовка почв, грубо говоря, практически вспашка, однако перед этим проводится минерализация – сжигаются остатки, производится раскорчевка, закупка посадочного материала. Это большие затраты. Вообще, восстановительные работы производятся для того, чтобы получить древесину с заданными свойствами.

Надо иметь в виду, что мы находимся в зоне, где лес возобновляется сам. Но самосев: береза, осина, ольха – к сожалению, не очень ценен в хозяйстве.

ВЗГЛЯД: Но все равно же без облесения не обойтись?

Д. З.: Принято решение, что если речь идет о восстановлении хвойных лесов, то будут осуществлять посадки, а лиственный лес будет восстанавливаться сам.

ВЗГЛЯД: А сколько необходимо средств для облесения, скажем, 1 га земли?

Д. З.: По старым расценкам это стоило 8–10 тыс. Но это только на первых этапах, не считая дальнейшего мониторинга и процедуры прореживания. Кроме того, могут быть проблемы с приживаемостью. Два периода прореживания тоже требуют ресурсов.

ВЗГЛЯД: Скажите, пожалуйста, в этом году какая-то специфическая ситуация сложилась с пожарами? Ведь известно, что они и раньше горели.

#{image=421806}Д. З.: Многие смешивают лесные пожары и горение торфяников. Этого делать нельзя. Поскольку проблему с торфяниками решили сразу и довольно оперативно – была подключена 30-километровая труба, которая по дренажной системе доставляла воду к месту пожара. Фактически торфяники задавили.

В этом году смог в Москве спровоцирован как раз лесными пожарами, а не торфяниками, как в предыдущие годы.  Во-первых, экстремальные погодные условия привели к тому, что установилась пожароопасная ситуация. Во-вторых, в этом году лесные пожары стали проходить иначе, чем в предыдущие годы. Лесной пожар подразделяется на две категории: низовой и верховой. Низовой пожар – это когда горит подстилка, сухая хвоя, растительный покров, травы. Некоторые деревья погибают в результате горения корневой системы, но большая часть выживает. В этом ничего страшного нет. В России низовые пожары составляют 80% пожаров, даже больше.

Заместитель директора Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов Дмитрий Замолодчиков считает, что на восстановление леса от нынешних пожаров уйдет минимум 50 лет (фото: из личного архива Дмитрия Замолодчикова)

Но в этом году из-за небывалой суши деревья испытывают дополнительный стресс. Получается так, что от нехватки воды из-за низовых пожаров большинство деревьев засохло, что создало хорошие условия для верхового пожара. Такой ситуации еще не было. Для всех это было неожиданно. При верховом пожаре в основном страдают хвойные деревья, а стволы стоят. А тут при двойной нагрузке горит все. С таким пожаром, как оказалось, справляться намного труднее.

В этом плане следует отметить, что ситуации можно было бы избежать, если бы в 2006 году не была проведена реформы лесного хозяйства. Была упразднена централизованная система охраны лесов от пожаров. Полномочия были отданы либо регионам, либо арендаторам, в том случае если участки переданы в аренду. Поэтому профилактика лесных пожаров с 2006 года практически не проводилась.

Профилактика включает в себя организацию противопожарных просек, которые представляют собой траншеи. Они позволяют огню не распространяться, если вдруг загорелся участок леса. Но просека должна периодически расчищаться – на ней не должно быть никакой травы, потому что это приведет к распространению пожара. Постепенно эти мероприятия стали все больше и больше запускаться.

#{image=421804}Соответственно, в этом году сошлись несколько неблагоприятных факторов, которые привели к такой катастрофе. Если бы этот год был дождливым, то никто бы не говорил про пожары.

В целом реформа по управлению лесами и изменению системы полномочий привела к нашей незащищенности от погодных аномалий в этом году, которые многие ученые связывают с глобальным потеплением, что во многом является заблуждением.

ВЗГЛЯД: Дмитрий Геннадьевич, ответьте на такой вопрос: сегодня министр сельского хозяйства России Елена Скрынник приняла решение об увольнении начальника управления лесного хозяйства по Московской области и Москве Сергея Гордейченко. Как вы считаете, отставки помогут решить проблему?

Д. З.: В России принято искать виновных. Был человек в отпуске, вовремя не вернулся – ему просто не повезло. Ротация кадров, безусловно, должна быть, да и реформы тоже. Ни одна реформа без скрипа, а иногда даже без катастроф не проходит. Но лучше сейчас перестроить систему и восстановить прежнюю централизованную противопожарную лесную охрану с мощным государственным  финансированием либо восстановить институт контролеров.ВЗГЛЯД: Вот еще такой вопрос. Сейчас принята уже программа по обводнению торфяников. На ее реализацию уйдет порядка 25 млрд рублей. Как вы считаете, эта мера будет эффективной?

Д. З.: Это правильная программа, и давным-давно надо было это сделать. Про это много говорили в 2002 году, когда была критичная ситуация. 2003 год был дождливым и холодным – ничего не горело, и про это все забыли. Потом снова загорелось. Их давно надо было затопить – они не используются ни в производстве, ни в сельском хозяйстве.

ВЗГЛЯД: А технически это возможно?

Д. З.: Конечно, если за неделю удалось восстановить дренаж, проложить 30-километровую трубу и подать достаточное количество воды. Часть торфяников уже обводнили, теперь же идет речь об обеспечении устойчивого водоснабжения.

ВЗГЛЯД: А реки не обмелеют из-за этого?

Д. З.: Нет, наоборот, обводнение приводит к выравниванию речного стока. К примеру, почему у нас каждую весну половодье? Снег тает и спускается в реки, которые переполняются. Если есть нормальная природная система с резервуарами, то снег, который тает весной, попадает не в реки, как сейчас, а стекает в те же болота. Потом попадает в реки, но очень медленно – мы получаем плавное расходование воды в течение лета.