Анатолий Аксаков: «Банкротство – крайняя мера»

О том, как отразится принятие закона на потребительском кредитовании и что ждет тех, кто подпадет под процедуру банкротства, газете ВЗГЛЯД рассказал депутат Государственной думы РФ, президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков.

Законопроект о банкротстве физических лиц направлен прежде всего на защиту заемщика, а не банкира

– Анатолий Геннадьевич, какова на сегодняшний день просроченная задолженность физических лиц перед банками в процентном соотношении?
– Просроченная задолженность физических лиц в общем объеме потребительских кредитов сегодня составляет примерно 3,4%. Цифра не критическая. По оценкам экспертов, критической величиной является 10%. Мы знаем и о практике Южной Кореи, где на фоне кризиса потребительского кредитования задолженность достигла 14%. Вот это уже критическая отметка.

– А есть ли в России сегодня банки, которые стоят на грани ухода с рынка из-за этой проблемы?
– В принципе, никто не собирается уходить с этого рынка. Просто отдельные банки сворачивают программы потребкредитования, но это больше связано с кризисом ликвидности. Сегодня банки более жестко относятся к подбору заемщиков. И это факт. Они стали со всей ответственностью подходить к анализу заемщика, принимая решение, выдавать кредит или нет. Раньше многие кредитные организации оформляли экспресс-кредиты, сама процедура занимала не больше часа. Но, столкнувшись с ростом случаев невозврата, такие программы были закрыты.

Опасная динамика увеличения объема просроченной задолженности началась с 2004 года, когда потребительское кредитование в России только стало набирать силу. Объем потребкредитования чуть ли не удваивался. А вместе с этим темпы роста невозврата превышали темпы роста кредитования в три раза.

Начиная с середины 2007 года ситуация стала меняться. Это было связано, во-первых, с принятием Центробанком указания об эффективной процентной ставке и, во-вторых, еще ряда законодательных решений. Все это простимулировало более критичное отношение банков к заемщикам. И сегодня динамика темпов роста невозврата кредитов не выглядит столь удручающей, как это было еще год назад.

– Если банк столкнулся с проблемой «плохих» кредитов, кто в таком случае может их перекупить?
– «Проблемные» кредиты банк передает такому коллекторскому агентству – организации, которая специализируется на работе с должниками, действуя собственными методами. И этот бизнес довольно быстро развивается.

«На мой взгляд, закон о банкротстве физических лиц необходимо принимать вместе законом о потребительском кредитовании», – говорит Анатолий Аксаков (фото:Эвелина Гигуль/ВЗГЛЯД)

– В мае в нижнюю палату парламента должен поступить законопроект «О банкротстве физических лиц». Решит ли принятие закона проблему невозврата потребительских кредитов?
– Здесь всё зависит, во-первых, от содержания самого этого документа. Может получиться обратный результат – стимулирование роста невозвратов. Ведь законопроект о банкротстве физических лиц направлен прежде всего на защиту заемщика, а не банкира. Поэтому может возникнуть ситуация, когда заемщику будет выгодно не возвращать кредит: проще объявить себя банкротом и не выполнять никаких обязательств перед банком в течение определенного промежутка времени. При этом он рискует только тем, что в течение пяти лет его фамилия будет фигурировать в кредитном бюро под знаком «негативный заемщик». Но остановит ли это его – еще вопрос. На мой взгляд, закон о банкротстве физических лиц необходимо принимать вместе законом о потребительском кредитовании. И при этом предусмотреть меры ответственности заемщика, в том числе и уголовные, за невыполнение своих обязательств перед банком.

– А как это может отразиться на потребительском кредитовании? Если закон всё же примут в России, где число заемщиков по потребкредитам измеряется в миллионах, не станет ли банкротство «популярным» занятием? Ведь любителей брать деньги в кредит становится всё больше.
– Быть банкротом – непопулярное занятие. Тем более, из жизненного опыта, а может быть, даже где-то генетически люди чувствуют и понимают, что быть банкротом – значит сесть в долговую яму, быть отстраненным от общества и так далее. Поэтому подавляющее число людей не ориентировано на то, чтобы стать банкротом. Даже чисто психологически они не захотят им стать. Хотя не исключаю, что в то же время достаточно много людей вполне могут пойти по этому пути. Конечно, заемщики мало задумываются о том, что рано или поздно, а деньги придется вернуть. Как говорится: берешь чужие, а возвращаешь свои.

Угроза стимулирования невозврата существует. Поэтому повторю: закон надо принимать в пакете, вместе с законом о потребительском кредитовании. С одной стороны, должны быть предусмотрены меры ответственности банка за предоставление недостоверной информации о кредите, за введение заемщиков в заблуждение. С другой стороны – ответственность заемщика за невозврат кредита. И банкротство заемщика должно стать крайней мерой и только при чрезвычайных обстоятельствах. До этого необходимо использовать все способы погашения кредита, которые должны быть прописаны в законе о потребительском кредитовании или о потребительском кредите.

– Обретут ли тем самым банки гарантии справедливого удовлетворения требований за счет имущества должника?
Судя по тому тексту документа, который был озвучен, думаю, гарантий у банков будет меньше. Скажем, если у человека есть квартира или дача, но они единственные, изъять их у него нельзя. А ведь подавляюще число граждан, берущих потребительские кредиты, располагают именно одной квартирой и одной дачей. Соответственно, имущество, на которое можно было бы обратить взыскание, минимизируется, что ставит кредитора в безвыходную ситуацию.

– Несут ли ответственность за банкрота ближайшие родственники – жены, мужья, дети, родители?
– В том случае если они не выступили поручителями заемщика, никакой ответственности они не несут.

– А как тогда быть с ситуацией, когда человек кредит не погасил, но взыскать его имущество нельзя, так как всё оно записано, например, на жену или мужа?
– Я могу привести случай. Муж и жена на правах долевой собственности обладали двумя квартирами. Под залог этих квартир они получают приличный кредит, после чего оформляют фиктивный развод, таким образом разделяя имущество: мужу достается одна квартира, жене – другая. И всё: на данный залог обратить взыскание нельзя, так как имущество оказалось уже не в долевой собственности. Об этом случае мне рассказывали сами банкиры. Все закончилось тем, что последние обратились к коллекторам, которые, видимо с помощью «утюга и паяльника», все-таки взыскали долг с этих хитрых супругов.

Законодательство предусматривает привлечение к ответственности как за мошенничество, так и за незаконное получение кредита.

На эту тему
• С банкрота спроса нет
• Банки обещают не врать
• Онищенко требует в рублях
• Кредиты нужно отрегулировать
• Граждане жалуются на банки

– Отсюда напрашивается вопрос: каким образом будет выявляться преднамеренное банкротство?
– Это непростой вопрос. Если даже в отношении предприятия определить преднамеренное банкротство очень тяжело, то в отношении физического лица – еще тяжелее. Я думаю, это самое сложное. Именно поэтому так необходим закон о потребительском кредите, где были бы предусмотрены меры ответственности заемщика за незаконное получение кредита, которое подспудно предполагает в будущем и преднамеренное банкротство.

Существуют две разные статьи: мошенничество и незаконное получение кредита. Предоставление фиктивных справок о зарплате, доходах, имуществе – это именно незаконное получение кредита. В итоге оказывается, что собственность, указанная заемщиком, принадлежит жене, детям и так далее. Значит, он уже был готов к тому, чтобы объявить себя впоследствии банкротом. А вот привлечь его к ответственности нельзя. Как и мошенничество, то есть получение денег с заведомой целью невозврата, это трудно доказать. Ведь заемщик может сказать: «А я не хотел никого вводить в заблуждение, я просто собирался получить кредит и честно его вернуть». И попробуй докажи, что он действительно не хотел возвращать долг.

В настоящее время статья за незаконное получение кредита распространяется только на предпринимателей и юридические лица. Физическое лицо привлечь к ответственности нельзя, даже если человек представил справку о недостоверных доходах и имуществе.

Поэтому норму, о которой я сказал, необходимо распространить в том числе и на физических лиц.

– Означает ли это, что вы сторонник более жесткого механизма банкротства?
– Да, я вообще считаю, что банкротство – это крайняя мера. И случаи банкротства физлиц должны быть единичными. Вместе с тем людям надо дать возможность выходить из сложившейся ситуации с помощью процедуры банкротства. Однако и здесь предусматривается погашение долга в течение определенного промежутка времени. Но повторюсь: случаи банкротства должны быть единичными, а механизм – жестким.

– Статус банкрота присваивается россиянину, накопившему более 100 тыс. рублей долга. Чем вы можете объяснить эту цифру? Для одних такая сумма действительно бывает непосильной ношей, для других – это сравнительно небольшие деньги. Будут ли учитываться возможности конкретного заемщика?
– Когда определяли сумму в 100 тыс. рублей, видимо, исходили из московской практики. Очевидно, что здесь не учитывается социальное расслоение общества, разный уровень жизни населения в различных регионах страны. Я думаю, эта цифра должна корректироваться и, действительно, надо исходить из возможностей заемщика с учетом его доходов. Можно пойти по примеру ОСАГО, когда сумма дифференцируется в зависимости от региона.

– Если должник всё же нарушит установленное расписание «рассроченного» погашения собственного долга, каким образом банки смогут вернуть деньги?
– Незаконное получение кредита – то, о чем я говорил, – предусматривает возможность трудовой деятельности на погашение кредита. Работы сейчас много, и в России можно заработать деньги, чтобы вернуть кредит.

– А если человек стал нетрудоспособным?
– Существует так называемое списание долгов на убытки. И банки это практикуют. Здесь уже должна действовать система страхования кредитов, например в связи с несчастными случаями. Но любая страховка приводит к удорожанию кредита. Сегодня этот вид страхования уже находит своих клиентов. Когда страхование кредитов приобретет массовый характер, то и сами кредиты станут дешевле. Однако некоторые банки, пользуясь тем, что услуга застрахована, начинают безответственно подходить к выдаче денег. Важно, чтобы и страховые компании ответственно относились к страхованию.

– Какие издержки ждут заемщика, попавшего под процедуру банкротства?
– Конечно, судебные издержки, но они и должны быть возложены на заемщика, ведь именно из-за него возникла ситуация, связанная с «плохим» кредитом.

– Но судебные расходы в состоянии оплатить только средний класс. Получается, что малоимущим россиянам предусмотренный законопроектом механизм и вовсе не по карману?
– Ситуация очень простая. Если будет принят закон о потребительском кредитовании, то банк в соответствии с ним должен будет тщательно оценивать заемщика, предоставлять полную информацию о кредите.

В нормах закона будет предусмотрено, чтобы заемщик ответственно получал кредит, а банк ответственно его выдавал.

Конечно, если последний выдал деньги заранее неплатежеспособному заемщику, то впоследствии он и должен брать на себя судебные издержки.