Блейк, или Последнее путешествие художника

Отужинав с любимой подругой – действительно любимой, без всяких растиражированных романистами неожиданных подробностей личной жизни, – он отправился со знакомым священником пропустить по рюмочке. Вернувшись, обнаружил Терезу Дункан мертвой.

Шок, горе, недоумение, боль – что значат эти слова теперь? Что они значили в день 17 июля, за сутки до похорон Терезы Дункан, когда Блейк сел на метро и направился в сторону Бруклина, где у него была назначена встреча. Спустя некоторое время в полицию позвонила женщина – мужчина утопился! Одежда, бумажник и короткая предсмертная записка на берегу. Через пять дней рыбак найдет тело Джереми Блэйка, дрейфующее вдоль Нью-Джерси. Последнее путешествие художника.

Символы нового века

Поколение ХХХ, которое ставит порнографию выше философии, а в зрелой особи ценит прежде всего половозрелость, их не приняло

Красивые, молодые, талантливые и гламурные, чем-то похожие на героев Фицджеральда, Джереми Блейк и Тереза Дункан стали метафорой нашего времени – прекрасного и смертельно-ядовитого.

Оказалось, ни успех, ни карьера, ни счастливая любовь не гарантируют счастливой жизни. Очередное «потерянное поколение» – и его живое, верней, уже мертвое воплощение. Известные при жизни лишь глиттерати и арт-журналистам, после смерти Блейк и Дункан стали чуть ли не символом нового века.

Это двойное самоубийство успешной и прекрасной пары поставило перед нами чересчур много вопросов.

Кое-кто вспомнит схожую ситуацию, когда 21 ноября 1811 года другое двойное самоубийство потрясло мир – Генрих фон Клейст и Адельфина Генриетта Фогель, поэт-романтик и его случайная «птица». 196 лет без четырех месяцев – история, как известно, всегда повторяется.

Самыми первыми, может быть, были Ромео и Джульетта, но их самоубийство, скорей, несчастный случай. Со времен романтиков же художники воспринимают это как досадную необходимость. Может, искусство и счастье не ходят рука об руку?

Как свойственно многим артистичным натурам, Блейк и Дункан настороженно относились к окружающему миру, по-улиточьи заползая в свой собственный мир, который имел все меньше общего с реальностью. Жизнь все больше превращалась в картины Джереми – мрачно-размытые, призрачные, как его трилогия по дому Сары Уинчестер – самому известному американскому дому с привидениями.

Тот дом был построен как послание в никуда, с его провисающими в пространстве лестницами, как в гоблинском «Лабиринте» с Дэвидом Боуи. Сара Уинчестер, наследница и заложница построенного на крови состояния изобретателя знаменитой винтовки, искренне верила, что, пока она жива, дом должен строиться. И дом строился – чем-то похожий на постмодернизм, насквозь цитатный, нелогичный, не имеющий ни конца, ни начала. Нелогичный, как вся наша жизнь.

Дункан и Блейк познакомились, когда он работал над обложкой для ее диска. Совместное творчество постепенно переросло в сожительство – у творческой молодежи всегда так, как смеет заверить ваша покорная слуга. Анимационный фильм, над которым они работали вместе с Карен Килимник, под названием «История гламура» был показан в рамках биеннале Уитни в 2000 году. Тереза работала и над полнометражным фильмом «Алиса под землей», и те, кто видел пилотные записи, говорят о ней как о женском варианте Мишеля Гондри – сложный визуализм, замороченная интеллектуальная картинка.

Блейк же занимался тем, что сплавлял воедино анимацию, кино и компьютерную графику. Его называют пионером медиаарта, его работы можно найти в Музее современного искусства в Лос-Анджелесе и в Музее современного искусства в Нью-Йорке, не говоря уж об участии во всевозможных выставках, биеннале и т.д.

Работы Блейка продавались в ведущих арт-галереях, но Дункан переживала творческий кризис – «Парамаунт» не оставил на очередном ее сценарии строчки на строчке.

Паранойя эпохи

На эту тему
• Игрушки довели до самоубийства
• Погиб топ-менеджер дома Burda
• Петля для певицы
• Последние слова Насырова

Блейку и Дункан казалось, что люди замышляют против них что-то недоброе – особенно подозрительными казались им сайентологи. В 27-страничной хронологии событий, которую Блейк подготовил в октябре для судебного слушания в духе «народ против церкви сайентологии», которое так и не состоялось, он утверждает, что работы художника и его подруги регулярно подвергались нападкам сайентологов, включая Тома Круза, режиссера и художницу Миранду Джулай, писателя и режиссера Пола Томаса Андерсона и других.

Учитывая недавний скандал с запретом фильмов Круза в Германии, новость не удивляет. Сайентологи стали чем-то вроде Opus Dei из «Кода Да Винчи» в реальной жизни. В 90-х годах они казались ключом ко спасению, в 2000-е они стали козлом отпущения. Вполне в духе эпохи.

Конечно, история всегда находит «дядю со стороны», непременно виновного во всех бедах. Но дело не в сайентологах. Блейк и Дункан, прекрасная пара, не вписавшаяся в эпоху, не вписавшаяся в тираж, – как статья, написанная после дедлайна.

«Они словно две части одного человека – очень, очень привязаны друг к другу. Оба очень яркие, очень интеллектуальные. С ними можно было говорить о чем угодно – от истории электричества до политики», – сказал о них писатель Гленн О’Брайен в некрологе в одной из нью-йоркских газет. Может быть, чересчур интеллектуальные для информационного общества? Для общества, которое и в информации ценит поверхностность, энциклопедичность, не заглядывающую чересчур глубоко. Поколение ХХХ, которое ставит порнографию выше философии, а в зрелой особи ценит прежде всего половозрелость, их не приняло.

Другая особенность – глубокая привязанность, чуть ли не симбиоз. Сейчас так не модно, но они действительно ни одной ночи не провели раздельно – и это за 12 лет совместной жизни. Да и 12 лет – невозможная, «чертова» дюжина для современности, мыслящей в рамках партнера на ночь.

Будучи на пять лет старше, Дункан считала Блейка чуть ли не своим творением: как художник он раскрылся уже в годы их совместной жизни. По некоторым версиям, она винила себя – что своими несчастьями, своими кризисами, своими неудавшимися работами, своей глупой ревностью, в конце концов, она тянет Джереми ко дну.

Глупо – но как по-человечески – она решила уйти, чтобы не мешать ему, чтобы он был счастлив. Словно собственная жизнь не имеет значения, словно можно все переиграть, как в компьютерных играх, которые они с Джереми рисовали. Увы, закон симбиоза: если уходит один, второй просто не может остаться в живых. Идеальная любовь всегда трагедия. Снова – Ромео и Джульетта?

Я не знаю, есть ли жизнь после смерти и счастливы ли они там, по ту сторону жизни. Хочется в это верить. Но хочется также, чтобы «потерянное поколение» нашло, наконец, себя. Ни голливудские мейджоры, ни сайентологи, ни Буш, ни Путин не смогут ответить на те вопросы, на которые мы не можем ответить сами. Мы в ответе за себя и за тех, кого мы приручили. Пора бы научиться держать ответ.