Лев Лосев: «Пейте не раньше пяти часов вечера…»

Последняя книга Льва Лосева – написанная им биография Иосифа Бродского, вышедшая в серии «ЖЗЛ», стала важным литературным событием, тогда как юбилей поэта прошел совершенно незаметно. Именно поэтому обозреватель газеты ВЗГЛЯД Дмитрий Бавильский начал свою беседу с поэтом вопросом о дне рождения.

Гражданское общество, демократия, права человека никому не гарантируют личного счастья. Но гарантируют личное достоинство

– Лев, правильно ли я понимаю, что этот год для Вас юбилейный?
– Юбилей у меня ассоциируется с банкетом, речами, подношением венков. В этом году, в прошлом месяце, мне исполнилось 70 лет, но ничего подобного не было. Мой друг Роман Каплан, владелец популярного нью-йоркского ресторана «Русский самовар», хотел что-то в этом роде устроить, но я попросил его отказаться от этой затеи. Не потому, что я такой скромный, а потому что мне не по душе обязательность чрезмерных похвал на юбилеях. А выпить с приятными мне людьми я и без юбилея могу.

– Каков круг Ваших научных интересов? Что преподаете в университете?
– В Дартмуте я преподаю самые разные курсы по русской литературе. Чаще всего курсы «Лев Толстой и проблема смерти» и «Достоевский и проблема зла». А также семинар «Некоторые животные, включая людей: образы животных в мировой литературе». Это все на английском. А на русском раз в год веду семинар, выбирая разные темы, связанные с русской поэзией.

Лев, а почему именно животные? Очень странный выбор, особенно на фоне Толстого...
– Что же тут странного? За исключением заметок натуралиста, рассказы о животных – на самом деле рассказы о людях. «Муму» Тургенева – о человеческой потребности в любви и свободе.

«Холстомер» – о том, как неправильно, по мнению Толстого, устроено человеческое общество, растлеваемое институтом частной собственности.

Джек Лондон стремился создать идеального, но достоверного ницшеанского героя, сверхчеловека – и создал сверхсобаку, Бака, в «Зове предков».

Кафка в «Превращении» доказывает, что человек человеку таракан. Впрочем, Набоков как энтомолог говорит, что не таракан, а условное насекомое. Бодлер и Рильке в стихах о кошках ищут ответа на вопрос, что такое красота и почему ее обожествляют люди. Так что тема моего семинара – что делает человека человеком.

В России появляется нормальный, честный бизнес, деловые люди, которые держат слово, заботятся о качестве продукции и даже деньги писателю платят

– Устраивает ли Вас Ваша издательская судьба, сотрудничество именно с Пушкинским фондом, серией «ЖЗЛ» (хотя книга о Бродском не самая типичная для этой серии)?
– Боюсь сглазить, но если мои отношения с издателями симптоматичны, то в России появляется нормальный, честный бизнес, деловые люди, которые держат слово, заботятся о качестве продукции и даже деньги писателю платят, небольшие, но и не то чтобы совсем маленькие.

– А что еще в современной России Вас обнадеживает?
– Ничего. Хотелось бы думать, что есть какие-то еще положительные тенденции, которые просто не разглядишь на расстоянии. А так, судя по телевидению, прессе, рассказам очевидцев, ощущение тупика.

– Значит, выхода нет?
– Выхода нет для моих сверстников и, может быть, для тех, кто на 10–15 лет моложе, потому что, как сказал Маркс, крот истории роет медленно.

Знающие люди, экономисты, говорят, что тирания чиновников-собственников недолговечна, она неизбежно должна развалиться. И на смену ей придет гражданское общество, вызванное к жизни возникновением устойчивого среднего класса. Когда это произойдет – через 15, 29, 30 лет – предсказать никто не может. Я на днях читал мемуары о 70-х годах XIX века. Там рассказывается, как литераторы либерального направления собирались в книжном магазине М.О. Вольфа, толковали о возможности представительной демократии в России и сходились на том, что демократия будет, когда появится третье сословие. 130 лет прошло, а толкуем все о том же.

Гражданское общество, демократия, права человека никому не гарантируют личного счастья. Но гарантируют личное достоинство. Ну и, конечно, дышать миазмами идеологического китча в условиях свободы не приходится, что тоже немаловажно.

– В интервью «Общей газете» Вы говорили о недостаточном влиянии Солженицына в современной истории России. Как Вы считаете, каково нормальное место писателя в обществе? Какое место писатель занимает (должен занимать) в России? И какое в Америке?
– Сначала о Солженицыне. Его некоторые изображали реакционером и ксенофобом. Я сам придерживаюсь космополитических взглядов, но с пониманием отношусь к умеренному национализму Солженицына. Я также считаю его политические взгляды, изложенные в трактате «Как нам обустроить Россию», конструктивными и глубоко демократическими. Кабы по его советам и сделали! Именно так, демократизация с низов, с элементарных общественных ячеек.

Токвилль не употреблял термина «земство», но демократия в Америке именно об этом. Увы, нет пророка в своем отечестве. Одно из самых гнусных зрелищ на моей памяти депутаты Думы во время выступления Солженицына. Ковыряли в носу, в ушах, не знаю где, храпели, хрюкали.

О роли писателя в современной России? Не знаю, вправе ли я отвечать на этот вопрос, поскольку в России не живу. Но сдается мне, что, поскольку общественное устройство России после смутного перерыва соскальзывает к привычной несвободе, то и роль писателя остается прежней. Вернее, роли. Одни будут холуйствовать перед властью, другие городить башни из слоновой кости, третьи глаголом жечь сердца людей. Я в предыдущей фразе заметил описку: городить бани из слоновой кости. Ну, это, наверное, авторы успешных детективов.

В Америке? А черт их знает. Наверное, та же общественная роль, что у всех писателей в свободных обществах – не давать общественному дискурсу застаиваться.

Первую книжку стихов Лев Лосев выпустил уже в достаточно зрелом возрасте

– В какой степени Вы вовлечены в российские дела? Как часто смотрите телевизор, читаете русские книги, газеты и журналы или же пользуетесь кириллическим Интернетом?
– В российские дела я вовлечен только в том смысле, что вот уже 30 лет преподаю американским студентам русскую литературу, раз в неделю рассказываю в программе «Голоса Америки*» об американских книжных новинках и печатаю свои сочинения в России.

У меня есть спутниковая антенна, и я могу смотреть четыре программы российского телевидения. За завтраком и ужином я смотрю новости НТВ и RTVi (это то же, что радио «Эхо Москвы»).

Отбор и подача новостей на НТВ уже совсем приближается к советской норме, только как бы с подмигиванием. Просматриваю толстые журналы в Интернете, а «Новый мир» мы по старой памяти выписываем на кафедре. Интернетские издания одно время читал регулярно, но перестал. Слишком много времени занимает и трудно фильтровать, приходится засорять мозг массой чепухи. Теперь читаю статьи и полемики в Интернете только по рекомендациям друзей.

– Десять лет назад вы говорили, что Америка – страна, отличающаяся большим уровнем честности. Изменилась ли с тех пор Ваша точка зрения на Америку?
– По сравнению с той советской Россией, откуда я 31 год тому назад уехал, Америка как была, так и остается образцом правдивости и доверия в отношениях между людьми. Был такой гнусный фильм несколько лет назад, «Брат 2», но одна мимолетная сценка там запомнилась психологической точностью. Русские бандиты, приехавшие в Америку убивать, легко проходят пограничный контроль в нью-йоркском аэропорту, чиновник им говорит: «Добро пожаловать в Америку», на что брат, которого играет Сухоруков, ухмыляется: «Вот идиоты!»

Действительно, и после 11 сентября в Америке нет единого удостоверения личности, не требуется печати на всякого рода справках и рекомендательных письмах, и вообще очень многое делается на веру. Нет, конечно, каждый день можно прочитать в газете о мелких и крупных мошенничествах, о политиках, изобличенных во лжи и т. п., но это, судя по всему, не такие массовые явления, чтобы общество чувствовало необходимость принимать тотальные меры защиты от них.

Как преподаватель, я уже привык к тому, что могу дать студентам письменный экзамен и на два часа уйти из аудитории, и никто не будет заглядывать в книгу или в компьютер, списывать у соседа, пользоваться шпаргалками. Попробовал бы учитель уйти из класса, задав нам контрольную, в мои школьные годы в Ленинграде! Опять-таки, бывают случаи, когда студенты нарушают кодекс чести, но очень-очень редко.

Дело, конечно, не в том, что американцы какие-то генетически честные люди – какой только сброд не приезжал в Америку искать счастья, но то, что современный американский этос включает в себя повышенную откровенность и доверчивость в отношениях, является результатом своего рода органически возникшего общественного договора. Выяснилось, что так всем лучше.

– Как Вы чувствуете себя в юбилейный год и что можно сказать о жизни, кроме того, что она оказывается длинной?
– На этот вопрос я хотел отшутиться, а потом передумал. Если я со своих патриарших высот и могу давать молодым какие-то советы, то хотел бы дать самый простой: берегите здоровье.

Есть такая неумная присказка: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет». А это и должно быть целью – умереть здоровеньким. Вполне здоровеньким, конечно, не получится, но стремиться надо, чтобы на старости лет можно было бы продолжать заниматься делом, а не только измерением кровяного давления и отсчитыванием пилюль.

Не курите. Ешьте умеренно. Двигайтесь. Постарайтесь не жить в Москве с ее ядовитым воздухом. Что касается не пить, пейте каждый день, но не раньше пяти часов вечера и не больше одного-двух стаканов вина или рюмки-другой покрепче.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента