Александр Щипков Александр Щипков Кому нужен раздор между государством и церковью

Вместо опоры на православие и традиционные конфессии режиссер Владимир Бортко призывает внедрить в стране новую искусственную антирелигиозную идеологию, по принципу радикальных реформ в духе ранней советской власти.

25 комментариев
Архиепископ Савва Архиепископ Савва Беда утраченного русского православного правосознания будет преодолена

Этот год стал годом прорастания общественного присутствия русского православного человека, общественного измерения его жизни именно как русского православного человека, а не только лишь как безэтнического и безрелигиозного гражданина.

3 комментария
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Прямка и протыпрямка против здравого смысла

Продолжаются эксперименты с «украiнською мовою». Причем и на государственном уровне, и инициативными блондинками. Рвение максимально отдалить его от русской литературной нормы имеет все шансы войти в учебники – но не лингвистики, а психиатрии.

21 комментарий
24 января 2007, 10:23 • Культура

Дедукция в мире духов

Дедукция в мире духов
@ oldmaglib.com

Tекст: Роман Арбитман

Сыск в мире fantasy – дело неблагодарное. Там, где отказывают законы физики, дедукция трудна: стоит ли напрягаться, если в финале профессором Мориарти могут оказаться Ватсон, миссис Хадсон или даже дверной молоток?

Наиболее заметный fantasy-сыщик, Гаррет из романов Глена Кука, выигрывавший за счет контраста своей флегмы и пестроты антуража, - и тот спекся пару лет назад. Даже Джоан Ролинг в последних романах поттерианы откровенно плюнула на детектив и перестала играть с читателем в утомительную игру «Вычисли Темного лорда». Теперь она, правда, заставляет героев играть в «русскую рулетку», а публику шантажирует тем, что патрон может оказаться в стволе у самого принца Гарри.

Тем не менее попытки скрестить два популярных жанра продолжаются. В конце прошлого года московское издательство «ЭКСМО» даже завело для этих целей англоязычную серию «Роман Mistique» – с целью поощрения этих попыток.

Тиражи невелики, но результат порою отличен от нуля: есть еще магия в пороховницах!

В три пополуночи на Темной Стороне

Атмосфера тут мрачнее некуда. Благородные бэтмэны залетают сюда редко, зато кишат разнообразные джокеры, ядовитые леди-кошки, человекопингвины

Англо-американский писатель Саймон Грин (Simon R. Green), бакалавр гуманитарных наук по английской литературе и философии Политехнического института в Лондоне, в 90-е годы не мог найти своим разнообразным знаниям применения. Поскольку то работал помощником продавца в книжном магазине, то ремонтировал велосипеды. А если и писал, то чаще всего зубодробительные fantasy; некоторые переводились на русский в серии «Фантастический боевик». Верную ставку Грин сделал лишь в начале столетия, взявшись за романы нового цикла о Темной Стороне (у нас вышли четыре романа в двух сборниках – «Агенты Света и Тьмы» и «Плач Соловья»).

Идея отправить частного сыщика в мир богов и монстров родилась у Грина, надо думать, не без влияния его коллеги Нила Геймана. Но если у автора «Задверья» подземный Лондон связан с надземным тысячью нитей, то соотношение Темной Стороны Лондона с реальным городом-на-Темзе вполне умозрительное. Мир, где всегда царит три часа ночи, где (цитирую) «понятия «жизнь», «смерть» и «реальность» становятся слишком растяжимыми», больше смахивает на условный готический Готэм-сити – с той лишь разницей, что здесь существуют компьютеры и мобильная связь (обожаемая демонами всех мастей за возможность вклиниться в любой разговор).

Атмосфера тут мрачнее некуда. Благородные бэтмэны залетают сюда редко, зато кишат разнообразные джокеры, ядовитые леди-кошки, человекопингвины и др. Исчезнуть на Темной Стороне – легче легкого. Отчего же эта клоака, это средоточие порока никогда не пустеет? Оттого, что «все здесь намного ярче, намного древней. Каждое занятие имеет больше смысла, чем в обычном мире».

Главный герой цикла частный сыщик Джон Тейлор обладает таинственным даром находить потерянные предметы и исчезнувших людей. Автор награждает своего персонажа тайной происхождения (мать героя – то ли древняя богиня, то ли прародительница всего сущего, то ли еще покруче) и скрытыми возможностями, которые просыпаются в Джоне в критический момент.

В остальные моменты Джон надувает щеки и нагло блефует. При желании он может распахнуть «третий глаз», но чаще обходится щепотками красного перца, которым удачно умеет запорошить глаза смертным и бессмертным существам.

Грин выбирает правильную пропорцию. Сверхсила сыщика сделала бы предсказуемым любой исход поединка, а бессилие подорвало бы доверие к герою. Тейлору дано фифти-фифти. Читателям явлен симпатично-отталкивающий гибрид хэмметовского Сэма Спейда с божком Локи. «Меня называют магом и колдуном, мошенником и ловкачом, а еще честным негодяем, – рассуждает Джон. – Для одних я герой, для других мошенник, а на самом деле во мне всего понемножку».

Понятно, что заурядными делами Тейлор не занимается, причем от романа к роману его задания становятся все сложнее, а число культурных аллюзий возрастает. Первая из книг, «Темное сердце Лондона», еще написана с оглядкой на традиции science fiction (финальный монстр даже оказывается инопланетным гостем). Но уже в следующем томе герою придется побороться за религиозный артефакт – Нечестивый Грааль (сосуд, из которого пил Иуда). В третьей по счету книге Тейлор сражается с древним злом, скрытым под Маской Красной Смерти (привет от мистера По).

В четвертой книге, «Дурной глаз», Тейлору предстоит практически mission impossible: ему поручено доискаться до истоков возникновения самой Темной Стороны. Роман, таким образом, теряет многие свойства детектива, приобретая черты мрачноватой притчи. Число сверхсуществ и героев с многотонным бэкграундом (от Мерлина до Лилит) уже зашкаливает – кое-где на грани пародии.

Тогда-то сочинение Саймона Грина начинает вдруг невольно смахивать на издевательский рассказ Вуди Аллена «Босс» – тот самый, где клиентка поручает частному сыщику Кайзеру отыскать Бога. У Аллена ближе к финалу есть и соответствующий диалог: «Бог мертв. Тут были копы. Искали тебя. Они считают, что это сделал экзистенциалист». – «Нет, бэби. Это сделала ты». Тейлор к концу приходит почти к таким же неутешительным выводам, что и вуди-алленовский Кайзер. Но четвертый роман – не последний в цикле о Темной Стороне. Поэтому мертвые воскреснут, а живые усовестятся – до следующей книги.

Шоу маст гоу он.

Пытливый мальчик, пытательные дядечки

Американско-английский писатель Питер Страуб
Американско-английский писатель Питер Страуб

Американско-английский писатель Питер Страуб (Peter Straub), выпускник Висконсинского и Колумбийского университетов, магистр английской словесности, в детстве попал в жуткую автокатастрофу, и с тех пор его неуклонно тянуло к жанру хоррора.

Отправившись в Ирландию, чтобы написать там докторскую диссертацию, Страуб вместо этого написал свой первый роман – после чего забыл о филологии. Впервые романы Страуба были переведены на русский язык в начале 90-х – в серии «Мастера остросюжетной мистики» (там же вышло первое «пиратское» собрание сочинений Стивена Кинга).

Идея скрестить детектив с хоррором возникла у Страуба, надо думать, не без влияния его друга и соавтора (по романам «Талисман» и «Черный дом») Стивена Кинга. В романе «Пропавший мальчик, пропавшая девочка» Страуб соединяет традиционную историю о маньяке-педофиле с не менее традиционным сюжетом о проклятии, нависшем над домом, где некогда жил садист-убийца.

Главный герой романа, писатель Тим Андерхилл (ранее уже возникал в романе Koko) узнает об исчезновении своего племянника Марка и к середине книги укрепляется в убеждении, что в пропаже мальчика повинен не местный маньяк (которого безуспешно ищет полиция), но зловещий особняк напротив (туда Марка заманивают странные видения).

Ситуация усугубляется тем, что покойный садист Калиндар, живший как раз в доме напротив, мрачный тип с ускользающей внешностью («враждебность словно черным облаком клубилась вокруг этого парня»), был родственником матери пропавшего Марка. Незадолго до описываемых событий та покончила с собой. Мистическая рука из прошлого достает живущих, а спасти Марка от страшной участи может одна из давних жертв Калиндара, его дочь Люси...

Питер Страуб перенял у своего друга-соавтора Кинга медленную, вяжущую, обволакивающую манеру повествования, постоянную смену ракурсов и эпизодическое внедрение в романную ткань персонажей из других своих книг (тут, например, Андерхилл объединяет усилия с частным детективом Томом Пасмором, героем еще одной страубовской книги – Mystery). Но автор «Пропавшего мальчика, пропавшей девочки» не сумел перенять у Кинга двух главных фишек: непредсказуемости фабулы и постоянного нагнетания саспенса.

Уже после первой трети книги сюжет начинает прокручиваться вхолостую. Обе буквы i в слове finish видны невооруженным взглядом, но автор все никак не хочет поставить над ними по точке. Ни логика хоррора, ни нормальная человеческая логика тут почему-то не срабатывают. Любознательный Андерхилл должен заглянуть в таинственный особняк, едва зародились первые подозрения. Но тогда бы не удалось растянуть сюжет на четыре сотни страниц и не вытянуть из той же шляпы роман-сиквел (книга In the Night Room пока до нас не дошла). Поэтому писатель-персонаж и сыщик-персонаж, подчиняясь насилию Страуба, ходят вокруг да около.

Герой упомянутых книг Саймона Грина, вращаясь в кругу фэнтезийных чудищ, занимается реальным сыском в манере action и каждый раз достигает успеха. Детективы у Питера Страуба, ни разу даже не соприкоснувшиеся лоб-в-лоб с жутко-таинственным Калиндаром, вяло копошатся четыре сотни страниц. Да, в финале они найдут современного маньяка, последователя Калиндара, но найдут его совершенно случайно – словно рояль, загодя припрятанный в кустах.

Саймон Грин знает, что пишет pulp fiction, и старается делать качественный трэш – увлекательный и динамичный. Питер Страуб втайне надеется, что все-таки делает Большую Англоязычную Литературу, и этими неоправданными претензиями лишь усугубляет ситуацию. Книга про потусторонних маньяков имеет право быть страшной и не имеет права быть страшно утомительной.

«Мне невыносима была мысль о том, чтобы написать роман в духе: «Он вошел в комнату и включил свет», – гордо объявил Страуб в одном из интервью. Поэтому, видимо, его герои всю дорогу блуждают в потемках, натыкаясь разными частями тела на тупые и тяжелые предметы.

Элементарно врубить электричество им западло.