Игорь Караулов Игорь Караулов Русские за рубежом тоже выбрали Россию

Люди, уехавшие из страны в последние годы, проходят трудную школу, в которой проясняется их отношение и к загранице, и к родной стране. Собственно, мы все проходим такую школу, но у них это прямо-таки интенсив.

2 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис На выборах президента ценится каждый голос

В силу феноменальной активности граждан, благодаря очередям на избирательные участки в самых разных уголках света, выбор России неоспорим – и для нас самих, и для остального мира. На таком фоне западные заклинания о непризнании их результатов выглядят просто жалким лепетом.

0 комментариев
Сергей Миркин Сергей Миркин Для Донбасса это были необычные выборы

Выборы для многих жителей Донбасса подобны именинному пирогу на день рождения. Мой товарищ из Донецка сказал, что, проголосовав, окончательно почувствовал себя полноценным гражданином России – хотя паспорт получил в 2020 году.

3 комментария
2 мая 2006, 18:04 • Культура

Двуглавые, но не орлы

Двуглавые, но не орлы
@ tf.ru

Tекст: Роман Арбитман, Саратов

На прошедшем недавно в Киеве очередном «Евроконе» – ежегодном Европейском конвенте фантастики – лучшим писателем-фантастом Европы признан харьковчанин Генри Лайон Олди. Для тех, кто не знает, поясню: под этим двойным псевдонимом давно уже не скрываются Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, которые работают в соавторстве уже, наверное, лет пятнадцать.

Примечательно, что годом раньше награды «Еврокона» удостоился еще один тандем – киевлян Марины и Сергея Дяченко. Вообще, согласно статистике, нынче в жанре фантастики (и генетически близком ему жанре технотриллера) подобных творческих тандемов наблюдается больше, чем где-либо. Тут соавторство потихоньку становится чуть ли не знаковым явлением: кажется, что все пишут вместе со всеми. Иногда это, как видим, приносит успех. Но далеко не всегда...

Вместе весело шагать

Дмитрий Громов
Дмитрий Громов

«Как вы пишете вдвоем?» – такой вопрос традиционно задавали супругам Голон и Дяченко, братьям Гонкур и Стругацким, а также Ильфу с Петровым, Емцеву с Парновым, а также упомянутым выше Генри Лайону с Олди и всем остальным, кто пожелал разделить ответственность за одинокое писательское ремесло с братом-женой-мужем-сыном-племянником-другом-собутыльником.

Интересно, что вопрошающих, как правило, занимает технология парного катания авторов. А именно – сочиняют они вместе или каждый по отдельности, а потом результат складывают, кто именно диктует и кто фиксирует на бумаге, кто имеет право вето и кто ставит окончательную точку, кто сторожит рукописи и кто бегает по редакциям и т. п.

Куда реже авторам задается вопрос гораздо более важного свойства: ПОЧЕМУ, собственно, они пишут вдвоем? Каковы побудительные мотивы? Да и сами допрашиваемые литераторы, рассказывая о процессе сочинительства с явным удовольствием, об истинной подоплеке соавторства редко любят распространяться вслух. Дело-то деликатное. Тандем, он ведь чаще всего – вынужденное взаимодополнение двух писательствующих субъектов.

Кому же охота публично распинаться о том, чего именно и в каком месте ему не хватает, где конкретно ему нужна подпорка и почему без нее нельзя. Особо неразговорчивыми фантасты становятся в тех нередких – а в последнее время прямо-таки частых! – случаях, когда сквозь полупрозрачную завесу творческого императива грубо просвечивает финансовый профит, писательский или издательский.

Сузим тему. Выведем за рамки наших теперешних заметок кровнородственные или супружеские дуэты, надежно проверенные временем (Стругацкий – Стругацкий, Дяченко – Дяченко, Каттнер – Мур и пр.), и неродственные, также доказавшие с годами свою литературную эффективность (Войскунский – Лукодьянов, Брайдер – Чадович и пр.). А для конъюнктурных или безусловно коммерческих тандемов попробуем сформулировать пять элементарных правил, которые почти не знают исключений. Быть может, правила эти уберегут читателей от ненужных трат времени, нервов и денег.

Звезда и Ко

Олег Ладыженский
Олег Ладыженский

Вот правило первое. В тех случаях, когда в паре задействованы автор-звезда (имеется в виду не обязательно талант, но обязательно высокие сборы) и автор иного ранга (ранг определяется степенью популярности и градиентом оплаты), результат по литературной шкале ВСЕГДА будет ниже, чем если бы то самое произведение писала сама звезда. К примеру, «Талисман» Стивена Кинга и Питера Страуба является, наверное, лучшей вещью Страуба и наверняка наихудшей – Кинга. «Король Стивен», быстренько совершив акт благотворительности в отношении к менее раскрученному автору, одновременно нанес сильный удар по собственной репутации.

Если же перенестись с американской на российскую территорию, то, допустим, факт издания – а уж тем более массового позднейшего тиражирования! – повести Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина «Остров Русь» ничего, кроме вреда (ну и гонораров, естественно), будущему главному «дозорному» всея Руси не принес. Фантаст Лукьяненко в пору написания данного опуса не набрал еще нынешнего веса, а его соавтор не способен был его набрать в принципе.

Общий итог оказался печальным. Слабенькая, натужно-веселая и откровенно тусовочная вещь двух разноранговых авторов была взвешена на весах пристрастного читательского внимания и найдена слишком легкой. Фирма «АСТ», заработав на переиздании лишнюю копеечку, слегка подпортила имидж одного из основных своих «делателей кассы»... В выигрыше оказался разве что ваш обозреватель, по загадочному стечению обстоятельств возведенный двумя фантастами в ранг Кощея Бессмертного (о чем авторы не поленились специально поведать в примечании).

Теперь правило второе. В тех случаях, когда на обложке книги автор-звезда соседствует с автором АБСОЛЮТНО неизвестным, можно не сомневаться: звезда тут необходима только как носитель кассового бренда (либо как собственник литературных героев, либо как хранитель темы), и степень реального участия мэтра в литературном проекте варьируется от долей процента до нуля. Соответственно и качество совместного продукта не идет НИ В КАКОЕ СРАВНЕНИЕ с тем, что бы изготовил мэтр, взявшись реально писать.

Когда Джентри Ли, например, подпирает дряхлеющего Кларка в проекте под кодовым названием «Артур моет Раму», их «совместные» романы-кирпичи («Сад Рамы», «Рама явленный» и др.) уже совершенно нечитаемы: там нет даже наукообразной основательности, присущей одному Кларку.

Когда маститый Том Клэнси для «Игр власти» берет в соавторы Мартина Гринберга, а для цикла «Оперативный центр» задействует Стива Печеника, читатель смело может не раскошеливаться: якобы общий итог оказывается вялым, анемичным, переполненным разжижающей мозги банальщиной.

Когда в пандан к умирающему Роберту Ладлэму берется Гейл Линдс (роман «Фактор «Гадес», в русском переводе – «Дом Люцифера»), можете быть уверены, что полученный продукт и близко не лежит с «Рукописью Ченселлора» или «Идентификацией Борна». Кстати, примерно такой же продукт получился, когда в компанию к тому Ладлэму, уже покойному, навязался более-менее знакомый читателю Эрик ван Ластбадер, сочинивший жуткое «Возвращение Борна» (по-русски издан в «Эксмо»)...

Однако стоп: о компании усопших – в правиле пятом.

Полуживые и полумертвые

Гарри Гаррисон
Гарри Гаррисон

Пока же мы добрались только до правила третьего. Итак, вот оно. В тех случаях, когда авторами фантастического романа значатся два мэтра, то результат, скорее всего, будет НЕ В ПОЛЬЗУ ОБОИХ: как правило, такие тандемы возникают либо если два тяжеловеса решают побаловаться и пошалить, либо если издатели желают привлечь внимание (хоть какое) к закатывающимся мастерам.

Скажем, произведения вроде «Принеси мне голову прекрасного принца» Шекли – Желязны (само название уже пародийно отсылает к известному фильму Сэма Пекинпа) оказываются даже не постмодернистской шалостью, а просто китчевой шуточкой в весе пера.

Кажется, был всего один случай, когда два самодостаточных автора объединили векторы усилий в нужном направлении, – так родился своеобразный, пусть и не без издержек, роман Успенского – Лазарчука «Посмотри в глаза чудовищ». Однако их следующий роман «Гиперборейская чума» доказал, что возможно лишь единичное исключение из правил: «чумное» творение оказалось не романом, но лишь «собраньем пестрых глав», не смешных и не печальных...

Правило четвертое. В тех случаях, когда надпись на корешке возвещает об уникальном соавторстве забугорной звезды с нашей восходящей, читатель может не сомневаться: ГАДОСТЬ БУДЕТ ПЕРВОСТАТЕЙНАЯ.

О том, насколько западные мэтры дорожат российскими помощниками, думается, объяснять не надо. Достаточно вспомнить, что практичный Гарри Гаррисон, разрешивший – за малую зеленую денежку – трудолюбивому Анту Скаландису пририсовать еще несколько приключений своему Язону ДинАльту, оговорил важное условие проекта. Полученные опусы ни в коем случае не должны переводиться на английский (Гарри, в отличие от Анта, понимает, что значит литературная репутация)...

Прежде чем назвать последнее, пятое, правило, напомним один анекдот. Не в меру любознательный профессор литературы спрашивает на экзамене у замороченного студента: «Если бы у вас была возможность, с каким бы великим писателем, живым или мертвым, вы бы хотели встретиться?» Вздрогнув, студент отвечает: «Лучше бы, конечно, с живым».

В отличие от героя анекдота, современные тандемщики скорее предпочтут себе в соавторы маститых покойников – благо усопший не спросит и не накажет... Итак. В тех случаях, когда на титульном листе книги соседствуют фантасты живой и мертвый (будь то Роберт Говард или Эдмунд Гамильтон), российским читателям, совершив крестное знамение, следует ПОСКОРЕЕ БЕЖАТЬ от подобной чичиковщины. Читателям таких откровенных «новоделов» не позавидуешь.

Хотя, если загробный мир все-таки существует, то соавторам и их издателям не позавидуешь тем более: рано или поздно с них обязательно спросится строго.

..............