Не убили, но спасли

Теперь революцию видят как бы сквозь яркий витраж, состоящий из камерных личных трагедий, зигзагов фортуны и странных характеров. «Судьба человеческая» интересует гораздо больше, чем «мысль народная».

Локальная криминальная история увлекает сильнее зрелища мирового пожара. Место привычных идеологических споров занимают дискуссии о чем-то экзотическом.

Например, об эсперанто.

Раздвоенные

Владислав Галкин в роли Свечникова

В советское время уже сложились традиции трактовки революционной тематики по законам развлекательных жанров. С эффектными погонями и драками, как в «Неуловимых мстителях», с интригой, как в «Адьютанте его превосходительства», с охотой за материальными ценностями, как в «Свой среди чужих, чужой среди своих».

Но в любом нашем «истерне» главные герои буквально жили революцией. Или контрреволюцией. Они были красными или белыми. А всем беспартийным приходилось в процессе действия определиться, с кем и за кого они.

Творческие личности то и дело оказывались в эпицентре революционных событий, а то и выступали их инициаторами или энергичными участниками. У этого мотива весьма богатая киноистория, он присутствует в картинах разной стилистики и художественных достоинств – от «В огне брода нет» Глеба Панфилова до «Гори, гори, моя звезда», «Бумбараша», «Государственной границы», «Опасных гастролей», «Новых приключений неуловимых»…

Сохраняя некоторую структурную преемственность, «Казароза» ломает прежнее главное условие сюжета о революционном времени. Фильм режиссера Алены Демьяненко по сценарию Леонида Юзефовича – про людей, которым выпало жить и участвовать в историческом катаклизме, но так и не удалось стать по-настоящему красными или белыми. Они так и не примкнули к тем или к другим. Но их человеческая сущность оказалась не то чтобы богаче или скуднее революционного или антиреволюционного содержания. Эта сущность осталась в стороне от революции, занятая более интимными переживаниями отнюдь не государственной важности.

Кто-то переживает драмы любви. Кто-то живет в мире творчества. Кто-то растит больного ребенка. Кто-то делает карьеру в рамках движения эсперанто. Когда Осипов (Егор Бероев) говорит: «Я обыватель. Я вас всех ненавижу», – имея в виду людей внятной идеологической ориентации, он не кривит душой. Осипов хотя и сражался на стороне белых, но он не белый. Он поэт.

Одним из самых удачных моментов сериала стал эпизод присутствия Свечникова (Владислав Галкин) на модернистском представлении. Герой сидит в красноармейской шинели среди бойцов революции. И горящими глазами, почти с детской самоотдачей и серьезностью следит за чудесной красавицей Казарозой (Оксана Фандера), к которой подступают искусственные крысы на веревочках. Такой человек не может жить одной революцией.
Ему в ней тесно.

Интрига убийства

Кадр из сериала «Казароза»

Эстетика, заявленная создателями фильма, «работает» именно

в силу этого раздвоенного существования персонажей, играющих социальные роли своего времени, но не равных этим ролям.

Леонид Юзефович строит повествование по законам Агаты Кристи. Экспозиция подает каждого персонажа как человека либо со «скелетом в шкафу», либо с какой-то вполне очевидной проблемой.

В придачу к множеству ложных обвинений даются и два «ложных ключа» – охота за деньгами в зарубежном банке и конфликт мировоззрений внутри движения эсперантистов.

Юзефович не уникальный первопроходец в детективизации нашей истории по западному образцу. То же самое делает в своих произведениях широко разрекламированный Б. Акунин. Данный принцип хорош для достижения массового успеха. Но губителен для историзма произведения. По той простой причине, что нарисованная реальность неминуемо обретает игрушечные черты затянувшейся шарады.

Ведь в основе детектива а-ля Агата Кристи лежит весьма рациональная и очень умозрительная идея о том, что преступления непременно совершаются людьми если не близкими, то хотя бы знакомыми. И что для осуществления страшных замыслов необходимо наличие удобных обстоятельств внешнего порядка – отсутствие помех плюс несколько минут или даже секунд для физического действия, будь то удар кинжалом или выстрел.

Тут детективная логика полностью отрицает человеческую психологию, которая ставит самые непреодолимые преграды на пути осуществления преступлений, какими бы желаемыми они не были. Отнюдь не каждый способен самолично убийство совершить. Уж не говоря о том, что большинство людей панически боится преступить закон – не только из моральных соображений, но и опасаясь последствий.

Если бы означенная детективная линия реализовывалась на материале мирной жизни, ее искусственность резала бы глаз сильнее. Но на дворе у героев «Казарозы» революция. Это многое объясняет. Попадая на российскую революционную почву, элементы детективной идеологии выглядят как часть мироощущения времени. Революция – это не только когда сражаются армии и партии. Это когда каждому кажется, что можно взять в руки оружие и решать свои личные проблемы с его помощью. В целом же «агатакристовские» приемы ведут по ложному следу. В отличие от западных персонажей, наши убивают не ради своих личных интересов, не преследуя никакой выгоды.

В романе оказывалось, что в Казарозу случайно попал сын кустаря-частника, которого Свечников засадил в тюрьму. Получалось, что в Свечникове роль революционера побеждала человеческое милосердие. И за это ему мстил человек, у которого отняли самое важное именно по общечеловеческим меркам. Беспартийная человеческая сущность бунтовала против революционности. Но до врага не добиралась, а разила «своих».

В фильме развязка изменена самим автором. Выясняется, что в Свечникова стрелял Осипов и случайно попал в Казарозу. Это несколько меняет суть дела. Как бы белый, но не белый, стрелял как бы в красного, но опять же не в красного. В результате убита женщина и актриса, которую все боготворили, – и не понарошку. Фильм сделан так, что большая важность революции для героев не заметна. Зато верится без труда в то, сколь существенны для них искусство и Казароза. Выходит, людей попутала инерция революционного времени. Они пошли у нее на поводу и уничтожили своими руками то, что являлось истинной ценностью.

Сериал «Гибель империи» показывал то, что слепая ненависть враждующих сторон в эпоху революции была взаимной. Эта ненависть и убивала людей. В «Есенине» оказывалось, что поэта убили не просто революционеры-изверги, а политические

неудачники под руководством Троцкого. Есенин при этом и сам был готов покинуть сей мир. Но не успел сделать этого по-своему.

Получался фильм о том, что поэту в революционную эпоху не дают погибнуть так, как душа велит.

И вот теперь «Казароза» – фильм о революции, которая убивает отдельного человека случайно, без ненависти и концепции. Но жестокость ее относительна. Потому как невозможно представить Казарозу в советской мирной обыденности.

Подлинной развязкой интриги можно считать нарисованную картину советской провинции 1970-х, в которой прозябают старики Свечников и Осипов. Орущие проводницы, хамящие уборщицы, убогий быт, безденежье – и движение эсперанто, сданное в музей. Почему-то кажется, что если бы Казароза обладала даром предвидения, то перед смертью сказала бы что-нибудь в духе умирающей Ларисы Огудаловой.

«Казароза» – фильм о революции, которая, убивая, спасает от послереволюционного будущего.