«Иностранка» останется собой

Алексей Михеев после относительно непродолжительной отлучки вернулся в родной для себя журнал, теперь уже в качестве главного редактора. В эксклюзивном интервью для газеты ВЗГЛЯД он рассказал, каким ему видится дальнейший путь издания.

Ни для кого не секрет - роль толстых журналов в советской культуре переоценить сложно. Но в постперестроечные годы ситуация кардинально изменилась, многие журналы стали нечитабельными, в то время как «Иностранная литература» всегда была интересна. В чем рецепт успеха?
Наверное, в том, что мировая литература более разнообразна, чем российская. Последняя представлена узким кругом авторов, черпает лишь из одной корзины, а «Иностранная литература» – из многих десятков корзин. В нашем журнале, так сказать, ассортимент богаче.

Кроме того, российская литература отягощена наследственными комплексами и до сих пор не может избавиться от тех болезней, которыми была заражена в советскую эпоху. Мы до сих пор не имеем качественного мейнстрима: у нас погоду делают, с одной стороны, массовые поделки, а с другой – эстетские эксперименты. Толстожурнальная проза отбирается для публикации скорее по внутрицеховым критериям, а не по принципу интересности для широкой аудитории. С «Иностранкой» же сложилось так, что журнал трудно испортить –– ведь всегда есть из чего выбрать. Тем более что для журнала работают талантливые переводчики, которые из плохого текста способны сделать хороший, а из хорошего – шедевр.

Обложка журнала "Иностранная литература"

Каждый претендент на пост главного редактора представил свою программу развития журнала. Расскажите, пожалуйста, немного о ней. Как изменится «Иностранная литература» в ближайшее время?
Что касается содержания журнала, здесь я ничего трогать не хочу и не буду. Журнал делают профессионалы, сложился хороший редакторский коллектив, который знает, как подбирать авторов, тексты, как работать с переводчиками и так далее. Мне кажется, что это все не дело главного редактора – то есть не главного редактора вообще, а главного редактора российского толстого журнала по состоянию на середину 2005 года. Это раньше главред был идеологом и определял, что печатать, а что нет. А сейчас идеологических задач нет и содержание журнала – результат совместной работы. Поэтому лицо «Иностранной литературы» вряд ли станет иным.

То есть контент никак не изменится?
Надеюсь, нет. Хотя внутри редакции на этот счет есть разные мнения. Кто-то говорит, что надо поворачиваться лицом к читателю и искать более приемлемые для массовой аудитории жанровые формы, а кто-то с этой точкой зрения не согласен.

Зато Вы, наверное, планируете изменения в «части хозяйственной»?
Да. Необходимо искать какие-то финансовые источники, которые по возможности были бы не совсем внелитературными. Собственно, это главное, над чем сейчас ломает голову любой главный редактор толстого журнала. В середине 90-х, когда «Иностранная литература» попала в критическую ситуацию, у журнала появился спонсор – один из крупных банков, благодаря которому журнал поддерживался на плаву. Существенную помощь оказывал и Фонд Сороса.

Сейчас этих источников нет. Можно, конечно, ходить с протянутой рукой, однако просить деньги «на бедность» не так интересно, да уже и не получается – чистую благотворительность сегодня мало кто практикует. Перед журналом стоит задача найти какие-то формы использования имеющихся активов – как материальных, так и нематериальных. Есть отличный журнальный бренд, который с точки зрения эффективности для журнала практически не работает. В материальном плане этот бренд работает сейчас прежде всего на издательство «Иностранка», выпускающее книги с логотипом «ИЛ». Непосредственно же изданием журнала сейчас заработать невозможно.

До того, как Вас избрали на пост главного редактора «Иностранной литературы», Вы работали в издательстве «Росмэн», в котором выходили тексты, сильно друг от друга отличающиеся: вспомнить хотя бы букеровскую серию и книги Оксаны Робски.
Романы серии «Премия Букера: избранное» выходили ежемесячно, и такой ритм сохранялся в течение двух лет: с мая 2003-го по май 2005-го. Сейчас интервал между книгами увеличился; теперь они будут появляться примерно раз в три месяца. Самым успешным для серии был первый год, когда свежесть проекта подстегивала спрос. Потом, к сожалению, он стал уменьшаться, и новые книги раскупаются значительно медленнее.

Писательница Оксана Робски

Можно ли считать, что Робски – это тот самый качественный мейнстрим, который, как считают многие, и Вы в том числе, сейчас России так необходим?
Действительно, мейнстрим у нас пока не сложился – хотя должен появиться прежде всего по логике рынка. Что же касается Робски, я бы не назвал ее представителем мейнстрима. Это просто яркий персонаж, к которому критическое сообщество не знает пока, как подступиться. Причем это совершенно не имеет отношения к характеру и качеству текста. Претензии, что она плохой стилист, не умеет строить длинных предложений и, значит, это не литература – суждение дилетанта. По этим критериям и Зощенко надо на помойку отправить. Критики, прочитывающие Робски непредвзято, безотносительно к тому, кем является автор и сколько у него денег, понимают, что ее тексты – «живые» и из литературы их поэтому не выкинешь.

Вы говорили об авторах, претендующих на то, чтобы в ближайшее время стать как раз отечественным литературным мейнстримом. Кого бы Вы выделили?
Кто-то уже предложил тройку претендентов: Робски, Гришковец, Метелица. Такой вроде бы новый дилетантизм. За их книгами угадывается живой человек, в них огромную роль играют нюансы интонации, которые ловятся читателем даже не в самом тексте (порой подчеркнуто примитивном), а где-то между строк. Что же касается понятия мейнстрим, то оно ведь буквально означает основной поток. А в России книжный рынок ведет себя специфически – сейчас здесь востребован штучный товар, и даже если появятся эпигоны нового стиля, они вряд ли будут формировать литературный ландшафт. Шансы на успех будет иметь тот, кто предложит что-то свое, новое и оригинальное. На рекламных плакатах в метро пишут цитату из Аристотеля: «Город – единство непохожих». И литературный мейнстрим тоже должен сформироваться как единство непохожих талантов.