Новое по-старому

Из тринадцати прошедших во второй тур музыкантов в финал конкурса отобраны только шестеро. Это Йонг Вук Йо, корейский пианист, получивший музыкальное образование в Джульярд-Скул и Манхеттен-скул, участник нескольких международных музыкальных конкурсов Макото Уэно (Япония), яркая грузинская пианистка Ани Токидзе, выпускница тбилисской консерватории, двое выпускников Московской консерватории – Яков Кацнельсон и Вадим Руденко (ученик Д.Башкирова) и также ученик Д.Башкирова Эльдар Небольсин.

Тест на эрудицию

Во время одного из прослушиваний I тура (фото с сайта richtercompetition.com)

Собственно, сам подбор произведений во втором туре и порядок их следования друг за другом был тем критерием, по которому жюри оценивало музыкальную эрудицию и пианистическую зрелость участника. Особую интригу выступлений составляло обязательное исполнение произведения, написанного после 1960 года. Необходимо было «вписать» этот кусок музыкальной современности в традиционный классический музыкальный текст, так, чтобы не разрушить единую ткань звучания. Не всем это удавалось одинаково хорошо.

Так, скажем, в исполнении Натальи Талдыкиной, акварельном, импрессионистски отточенном, произведения Бабаджаняна прозвучали, быть может, слишком «архаично». Но зато Ф. Ржевски финалиста Юнг-Вук Йо, чья темпераментная игра вызвала долгие и неумолкающие аплодисменты, букально взорвал академично-строгую атмосферу Большого Зала.

Особо хочется отметить выступление Вадима Сахарова, чье участие стало своеобразной сенсацией конкурса и вызвало аншлаговый приток публики, пришедшей «на Сахарова». Вадим Сахаров, 58-летний мэтр Университета искусств Токио, известен и ценим в музыкальных кругах, как сложившийся пианист, настоящий мастер. Сам его выход на сцену очень далеко отбросил узкие конкурсные рамки.

Музыкальный самоотвод

Выступив с интереснейшей программой, Сахаров как бы задал другим участникам верхнюю конкурсную планку. Во втором туре, отыграв Шопена, Листа, Скрябина и Моцарта, маэстро внезапно встал, подвернул колки инструмента, и заиграл сложную, отстраненно постмодернистскую пьесу «Музыка для фортепиано» Али-Заде, где две мелодии отдаются друг в друге, играют друг друга. И то, что начиналось как трюк, запомнилось зрителям как чудо. Дав два блестящих концерта, Вадим Сахаров снял свою кандидатуру, отказавшись от участия в третьем туре, сузив тем самым для жюри диапазон выбора. Но жюри было из кого выбирать.

Эффект чуда на втором туре вызвало и выступление прошедшей в финал Ани Токидзе. Умная, тонкая игра, весьма своеобразное звукоизвлечение заставило вспомнить имена Евгения Кисина и Глена Гульда. Токидзе удивительно интерпретирует исполняемое: внимание к авторским нюансам сочетается в ее исполнении с нестандартным индивидуальным прочтением. Она умудряется быть одновременно романтичной и современной, глубокой и блестящей.

Несколько менее впечатляет решительный и точный Макото Уэно. Вполне обосновано и участие в третьем туре Кацнельсона, Небольсина и Руденко.

Развязка близка

Члены жюри Конкурса - фото на добрую память (фото с сайта richtercompetition.com)

На финальном этапе музыкальных соревнований важен уже не выбор произведения, а концертная зрелость пианиста, его умение чувствовать оркестр, транслировать глубинный смысл, заложенный в крупной музыкальной форме. Этот тур более всего комфортен для зрителей и в наибольшей степени ответственен для участников. В зале – восхищение, аплодисменты и симпатия к полюбившимся музыкантам. За кулисами – напряжение.

Видимо, это, плюс капризная московская погода привела во второй день третьего тура к печальному инциденту: внезапная болезнь приглашенного из Эстонии дирижера Эри Класа заставила прервать прослушивание. За пульт Государственного Академического Большого Симфонического оркестра им. Чайковского, сопровождающего выступления участников в третьем туре, теперь встанет главный дирижер театра «Геликон-опера» Владимир Понькин.