Владимир Можегов Владимир Можегов Правый поворот Европы неостановим

Если все эти умозрительные проекты (Австро-Венгрия Орбана, Ле Пен во Франции, АдГ в Германии, консервативный Юг) реализуются, то мечта Де Голля и Аденауэра о «Европе отечеств» может оказаться вновь актуальной.

11 комментариев
Андрей Рудалёв Андрей Рудалёв Демография – не про деньги

Дом строится, большая семья создается через внутреннее домостроительство, через масштабность задач и ощущение собственной полноценности и силы. Это важное ощущение личной человеческой победительности было достигнуто в те же послевоенные годы, когда рожали детей вовсе не ради денег, а для будущего.

13 комментариев
Анна Долгарева Анна Долгарева Русские ведьмы и упыри способны оттеснить американские ужасы

Хоррор на почве русского мифа мог бы стать одним из лучших в мировой литературе. Долгая история русских верований плотно связывает языческое начало с повседневным бытом русской деревни. Домовые, лешие, водяные, русалки так вплетались в ткань бытия человека на протяжении многих веков, что стали соседями...

34 комментария
7 декабря 2005, 20:24 • Культура

Из-под глыб

Из-под глыб
@ pro.corbis.com

Tекст: Анна Альчук

Перед нами четыре книги. Бледно-желтые обложки как бы воспроизводят зачитанные страницы какого-нибудь десятого, слепого экземпляра текста, перепечатанного на машинке.

Названия «Антология самиздата» и номера томов даны как многократно увеличенные машинописные строки. Подобное оформление должно сразу же вводить в контекст 50-х начала 80-х годов, когда для значительного круга интеллигентных людей литература, публицистика, политическая информация доходила именно в виде перепечатанных, отксерокопированных, перефотографированных, иногда переплетенных в картонные обложки, иногда разрозненных страниц. Иной вид информации просто не вызывал доверия или интереса.

Слово «самиздат» возникло еще в середине 40-х годов благодаря замечательному поэту Николаю Глазкову, который называл перепечатанные и переплетенные им сборники стихов «Самсебяиздат». А к концу 50-х самиздат – это уже не просто механизм распространения запрещенных текстов. «Он становится главным инструментом «второй культуры», т. е. культуры, которая не просто реализует себя в обход цензурных ограничений, а вообще игнорирует эти ограничения… Люди начинают «писать в Самиздат», как раньше «писали в стол».

Основной принцип составления

Александр Галич (фото: vestnik.com)
Александр Галич (фото: vestnik.com)

Важно, что в антологии «подбор авторов и произведений отражает исторические реалии того времени…, а не сегодняшние представления об их значимости, художественной ценности, известности или воздействии на читателя».

Стремясь воспроизвести последовательность, в которой те или иные произведения появлялись в печати, составители разместили произведения некоторых авторов в двух или даже трех книгах. Это прежде всего касается текстов Ю. Айхенвальда, И. Бродского, А. Галича, А. Есенина-Вольпина, А. Синявского, А. Солженицына и некоторых других.

Воссоздавая круг чтения российской интеллигенции, антология воспроизводит, наряду со всем известными текстами, например, М. Цветаевой, А. Ахматовой, И. Бунина, Б. Пастернака, Э. Хемингуэя, Дж. Оруэлла, и не столь распространенные, но от этого не менее значимые произведения.

Особенно хорошо представлена в антологии поэтическая часть. Уверена, что для многих читателей будут открытием виртуозные стихи М. Красильникова, саркастические сочинения А. Кондратова, весьма концептуальные произведения В. Уфлянда, исполненные иронии постмодернистские песни А. Охрименко, долгое время считавшиеся народными, и некоторых других. Единственный, с моей точки зрения, просчет этой поэтической подборки – отсутствие в ней стихов талантливейшего поэта и диссидента Владимира Гершуни.

В антологии приведено немало важных исторических свидетельств: это и душераздирающие «История моего заключения» Н. Заболоцкого, и «Мои показания» Анатолия Марченко, и весьма беспристрастные воспоминания о Ленине Н. Валентинова и Г. Соломона, и «Карательная медицина» Александра Подрабинека, и «Время «Метрополя» Виктора Ерофеева.

Как пишет редактор и составитель справочных материалов Елена Шварц: чтение «Антологии самиздата» от первого тома к последнему – это следование за историей советского общества с конца 50-х до конца 80-х». Есть в антологии и несколько текстов, не относящихся к самиздату.

«Речь идет о нескольких наиболее выразительных материалах из секретных партийных архивов и публикаций в центральной прессе о мерах по пресечению «вредного воздействия» Сахарова и Солженицына. Эти материалы, размещенные в самом начале 3-го тома, предваряют собственно самиздатские документы на ту же тему и даны с единственной целью – чтобы читатели почувствовали разницу между официальным общественным мнением в СССР и тем мнением и оценками, которые тогда разделяли советские диссиденты»

Слово не воробей

 Борис Пастернак (фото: rusf.ru)
Борис Пастернак (фото: rusf.ru)

В антологии присутствует очень интересный с историческиой точки зрения текстуальный пласт: это стенограммы публичных расправ над теми, кто впоследствии составил славу русской литературы и свободной мысли, например, стенограмма Общемосковского собрания писателей, осудившего в 1958 году Бориса Пастернака, или же стенограммы судов над Иосифом Бродским, Андреем Синявским и Юлием Даниэлем.

Инициатором этих записей стала писательница Фрида Вигдорова. 23 октября 1956 года она присутствовала на обсуждении романа Дудинцева «Не хлебом единым» и записала знаменитую речь Константина Паустовского, впоследствии широко распространишуюся в самиздате. Запись, сделанная в ходе процесса над Бродским, была названа Вигдоровой «Белая книга». Именно с этого документа, как считают авторы антологии, и начинается история правозащитного движения в СССР.

Когда читаешь бредовые обвинения Пастернака в «предательстве всех… людей, всего светлого, под знаменем чего Пастернак прожил 40 лет», с одной стороны, радуешься, что, как говорится, «слово не воробей, вылетит – не поймаешь», что «шила в мешке не утаишь» и любая подлость рано или поздно станет известна; но, с другой стороны, возникает неловкость за некоторых людей, скомпрометировавших себя подобными выступлениями.

Это относится прежде всего к поэту Борису Слуцкому, отметившемуся в этой грязной травле. Впрочем, его поступок, возможно, искупают предельно искренние стихи на эту тему:

«Уменья нет сослаться на болезнь,
Таланту нет не оказаться дома.
Приходится, перекрестившись, лезть
В такую грязь, где не бывать другому.

Как ни посмотришь, сказано умно –
Ошибок мало, а достоинств много.
А с точки зренья господа-то бога?
Господь, он скажет: «Все равно говно».

Истоки нынешней идеологии

Другой позитивной особенностью антологии является объективность подхода к самиздатскому материалу.

Состав авторов формировался вне зависимости от «политических, идеологических и тем более личностных пристрастий составителей антологии, как бы далеко не разошлись сегодняшние взгляды, положение и партийная принадлежность тех и других», и поэтому в антологии можно встретить тексты националистического содержания, например, «Три отношения к Родине» Владимира Осипова. Последний издавал журнал «Вече», являвшийся главным рупором православных националистов в период с 1971 по 1974 год, и был осужден за свою издательскую деятельность в общей сложности на 15 лет строгого режима.

Приходится констатировать, увы! – истоки нынешней идеологии присутствовали и в самиздате.

..............