Пространство Генделя

Режиссер обоих спектаклей Пьер Ауди (родился в Бейруте, вырос в Париже, работал как режиссер оперных и драматических спектаклей в Лондоне, а с 1988 года – арт-директор Нидерландской оперы) считает, что голландская публика неординарна и тонко чувствует стиль постановки в целом. Все виды хореографических перфомансов, визуальных искусств, новые формы кинематографа пользуются в Амстердаме огромной популярностью, вкусы аудитории здесь сформированы очень своеобразно. Сегодня приходят в оперу отнюдь не старушки в старомодных шляпках. В зале люди разных возрастов, всегда много молодежи. Оживление жанра достигалось не упрощением репертуара, а разнообразием и даже, пожалуй, мужеством режиссуры.

Два спектакля почти лишены оформления. Декорации в них едины. Магическая любовь на волшебном острове Альчины и страсти в тамерлановом дворце равно и скупо обрамлены только боковыми декорациями в однотонной гамме. Все костюмы лаконичны, просты и стилистически едины. Зрителю дается намек на время создания опер – и возможность наслаждаться подчеркнуто изящной картинкой в пастельных тонах. «Я стремлюсь сводить технологию оформления к минимуму. Эмоциональное состояние постановок выходит на первый план», – говорит Пьер Ауди.

Музыка оперного барокко

Сцена из оперы «Альчина» в постановке Пьера Ауди

Дирижировать опусами Генделя приглашен французский дирижер и клавесинист Кристоф Руссе вместе с созданным им в 1991 году ансамблем старинной музыки «Ле Талон Лирик». В свои сорок четыре года Кристоф выглядит молодым музыкантом – и не только потому, что он темноволос, романтически кудряв и подтянут. Сама его дирижерская манера до сих пор по-мальчишечьи задорна. Он полон энергии и искрящегося энтузиазма. Успевая услышать дыхание каждого певца и понять настроение первой скрипки своего оркестра, дирижерские функции он совмещает с игрой на клавесине. Ни на секунду не теряя темпо-ритма развития оркестровой фразы.

Он улыбчив, легок и удивительно талантлив. Под взмахами его рук музыка Генделя оживала, звучала современно и решительно. Кристоф легко и непринужденно привел в движение корабль оперного барокко, поведя за собой и оркестр, и певцов.

Большому кораблю...

Рисунок мизансцен, напоминающих старинный танец, делает постановки изящными и легкими

И корабль поплыл. Взаимоотношения героев становятся главным в контексте спектаклей. Диалоги, состоящие из длинных арий, требуют от певцов настоящего артистизма. Мощь генделевской музыки заставляет забыть, что в операх практически нет украшений в качестве дуэтов и ансамблей. Рисунок мизансцен, напоминающих старинный танец, делает постановки изящными и легкими. Благодаря точному выбору исполнителей, обладающих прекрасными голосами и драматическим талантом, условность жанра постепенно перестает ощущаться – созданы сильные живые характеры.

Пьер Ауди в восторге от тех, кто поет вечера генделевской оперы в Амстердаме. Певцы с таким репертуаром и, что очень важно, способные быть в нем органичными, отобраны и приглашены из Германии, Швеции, Франции, Италии США. «Это уже много раз проверенная, работающая традиция музыкального интернационального содружества – делать музыку с лучшими в той или иной партии. Оперы Генделя настолько сложны, требуют от исполнителя соединения многих качеств, наличия специальной школы, прекрасной физической формы, даже просто внешней привлекательности – иначе о каком интересе к жанру мы можем говорить?! Это театр прежде всего, где нужны убедительные сценические образы».

Воплощением идеи потерянного рая стала «Альчина» в блистательном интернациональном ансамбле вокалистов-исполнителей. Потрясали простые человеческие интонации в арии Альчины, потерявшей и свою волшебную силу, и возлюбленного. Певица из Германии Кристина Шейфер (сопрано), много занятая в репертуаре Национальной оперы в Париже, в Нью-Йоркской «Метрополитен Опера», сыграла драму покинутой женщины, заставляя вспомнить вполне современные настроения атональной монооперы Ф. Пуленка «Человеческий голос». Чары развеяны, истинные влюбленные соединились вновь, но пустота неожиданно авангардного решения третьего акта подчеркивает, что реальная жизнь вне магии волшебного острова не так уж и безмятежна.

Тезис и антитезис

комичность положений перечеркивается знаменитой сценой смерти униженного турецкого султана Баязета

«Альчина» написана в 1836 году, это одна из последних докризисных опер Генделя. «Тамерлан» относится к ранним 20-м годам, композитор честолюбив, молод, дерзок. И в опере мы слышим могучую генделевскую энергию, образы красочны, полны жизни. Взаимоотношения героев запутаны, как в телесериале, они то собираются пережениться, то наперебой грозят покончить с собой.

Вся эта комичность положений перечеркивается знаменитой сценой смерти униженного турецкого султана Баязета, которого играет американский тенор Брюс Форд. Певец наделен сильным голосом и незауряднейшим талантом драматического актера. Образ, им созданный, цементирует оперный спектакль, придает ему колорит и мощь.

Гендель мало заботился об обязательности хэппи-энда в концепции оперы-сериа. Две свадьбы в финале «Тамерлана» формально вносят некое умиротворение, но композитор по сути написал трагедию, он – гений, и рамки жанра его заботили мало. Рамки строгого соответствия времени создания опер постановщиками тоже нарушаются. В «Альчине», увиденой сквозь призму канонов барокко, вдруг появляется любовная сцена с совсем уж романтическими касаниями во время любовного диалога, постимпрессионистски решены балетные сцены...

Потому оперные спектакли и стали подлинным откровением, потому зрительный зал был полон все две премьерных недели. И каждый четырехчасовой спектакль заканчивался восторженными овациями.