Педагоги не умеют придумывать

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Бориса Городкова, который является ответом на статью Михаила Бударагина. Автор поясняет, чего не хватает школьной системе образования для воспитания успешных и способных учеников.

В наше время экономика требует все больше работников с хорошо работающими мозгами. Что же происходит в «кузнице мозгов»? Школьная и вузовская системы в своем нынешнем виде хороши для отбора, но плохо подходят именно для воспитания таких «мозгов».

Может ли нынешняя школа научить наших детей придумывать новое? Нет. И прежде всего потому, что педагоги не умеют придумывать это самое новое

Поэтому нынешняя школа не может из троечников делать отличников. Почему? Потому что она этим-то и не занимается.

В школе «дают знания» и готовят к ЕГЭ. Врожденное стремление к экономии затраченного труда приводит к тому, что ученики стремятся только к сдаче тестов. Им некогда стараться понять глубокий смысл законов природы. Почему же на это не хватает времени? Главная причина, по-моему, это трудности у многих детей с концентрацией внимания, пониманием материала, неумение выделить главное.

Любопытная закономерность: в 10–11 классах отличники практически не делают домашние задания по школьной программе. Хорошисты работают по 2–3 часа, а троечнику для выполнения всех домашних заданий требуется 3–4 часа. Поэтому многие троечники не делают домашних заданий вовсе – они все равно свои тройки получат. Такова уж школьная реальность.

Попадая в вуз, бывший школьник сталкивается с еще более объемными программами. Но кроме усвоения материала от студентов уже реально требуется способность к созданию новых идей. Поэтому мало просто увеличить способности к концентрации, пониманию и запоминанию.

Нужно еще учить способности к придумыванию нового. Может ли нынешняя школа научить наших детей придумывать новое? Нет. И прежде всего потому, что педагоги не умеют придумывать это самое новое.

Требуется ввести в школе дополнительную дисциплину, которую можно обозначить как «развитие способностей» (фото: Светлана Холявчук/Интерпресс/ТАСС)

В 21 веке требуется уже не только отбирать способных, но и воспитывать их. Учить трудиться головой, пользоваться памятью, учить понимать и создавать новые идеи. Я хочу сказать, что сейчас следует не только совершенствовать подачу материала по предметам, сейчас пришло время совершенствовать самих учеников. Постараюсь объяснить, что имею в виду.

Думаю, со мной многие согласятся: хуже всего учатся дети, у которых есть трудности с концентрацией внимания. Те, у кого хороша только память, могут успешно учиться, но, как говорят, «звезд с неба не хватают». Наилучшие результаты получают те редкие дети, у кого есть и хорошая память, и способности к пониманию.

Что же требуется от школы для воспитания и подготовки таких детей? Таких, у кого и память, и понимание материала развиты в достаточной степени? Для этого требуется ввести в школе дополнительную дисциплину, которую можно обозначить как «развитие способностей». Этот предмет был бы предназначен для обучения детей учебе как таковой.

Детей с недостатками концентрации следует научить способности концентрироваться; тех, у кого страдает память, следует научить пользоваться памятью, а детей с трудностями в «понимании» следует обучить именно этому, т.е. научить их понимать то, что они понимают с трудом.

И наконец, для обучения созданию нового следует учить именно этому. Почему, я думаю, такое возможно? Расскажу подробнее о своем опыте в данной области, что и будет ответом.

Я психотерапевт и психиатр. За более чем 20-летний опыт работы мне приходилось видеть немало пациентов с реальными трудностями в учебе. Одна такая двенадцатилетняя девочка училась в специальной школе для умственно отсталых детей. Была тонким, тактичным, эмоциональным человеком.

Ее интеллект в человеческом измерении был безупречным. Но задачи на сложение или вычитание чисел больших, чем 3, сильно затрудняли ее, она часто ошибалась и никогда не была уверена в ответе.

Даже в своей специализированной школе получала по математике «двойки» и «тройки». Безошибочно считала только «на пальцах». Я должен отметить, что по рассказам девочки, педагоги в этой школе были вполне доброжелательны, детей не ругали, старались помочь....

Но помочь ей научиться считать педагоги не могли. Для этого потребовался психотерапевт. За несколько встреч нам удалось выяснить, что у девочки, кроме трудности в счете, была еще одна проблема. Она не чувствовала ритма. Не могла воспроизвести ни простых ритмических узоров, ни равномерно простучать несколько тактов... Ритм все время «плавал».

Я занялся с ней тренировкой именно этого навыка. Причем эти тренировки были совмещены специальным образом с устным счетом. Еще через некоторое время моя пациентка стала отличницей по математике в своем классе... Я затратил на работу с этой девочкой примерно 15 часов – по часу еженедельно.

Второй случай – мальчик, ученик средней школы, 11 лет. По истории Гражданской войны требовалось выучить примерно 2 страницы из учебника к каждому уроку, на этих двух страницах был текст с перечислением военных операций, географических названий местностей и имен славных командиров Красной Армии. Даже просидев час над текстом, он не усваивал материал, и его охватывало отчаяние.

Сначала я помог мальчику выделить и заучить наизусть главные мысли в тексте, заучить также имена и географические названия. Затем я задавал ему вопросы, которые помогали ему связать главные мысли с именами и названиями. Причем сначала я разрешал ему пользоваться учебником для ответов, а в конце он должен был отвечать без учебника. Мы затратили с ним на всю эту работу около 2 часов, не более. Больше у него не было проблем с историей.

Третий случай – студент очень хорошего вуза с математической специализацией. Он прошел туда по конкурсу, но в первый же месяц учебы столкнулся с тем, что не может решать задачи по программе математики! Это было странно. Как он смог сдать вступительные экзамены? Работа выявила, что легко он решал задачи, алгоритм решения которых был знаком.

Поэтому он смог сдать вступительные экзамены. А когда столкнулся с новыми темами и неизвестными алгоритмами решений, то уже не мог с ними справиться. Далее студент вспомнил, что в начальной школе была такая учительница, которая кричала и обещала перевод в школу для умственно отсталых, если ученик задумывался над простыми вопросами. Вообще говоря, это так и было, он действительно задумывался. Казалось, что он медлит, тупит.

К слову, именно это и делало его способным к творческому мышлению. Учительница раздражалась и требовала «быстрее соображать». И вот более 10 лет эта учительница начинала «кричать у парня внутри головы», когда ему приходилось задумываться над математическими задачами!

Что было делать? Мы с пациентом при помощи стандартной психотерапевтической процедуры нейтрализовали грозный голос, а потом удалось научить парня относиться к своему мозгу как к надежному инструменту, способному решать новые задачи. На все это ушло всего четыре часа, по одному часу в неделю.

Четвертый случай – студентка высшего музыкального учебного заведения, скрипачка. Обучение в институте заключалось в том, что преподаватели показывали, как надо играть, объясняли технику игры словами и разбирали музыкальный смысл произведений. Девушка занималась по 10 часов в день, но играла плохо.

Ее игра не нравилась ни преподавателям, ни ей самой. Я на скрипке играть не умею, поэтому мы начали с того, что она пересказывала мне слова преподавателя, а я объяснял ей, что это значит. Результат был отличный.

Первое, что стало понятно, – это то, что девушка на начальных стадиях обучения, еще в музыкальном училище, проигнорировала первичные скрипичные упражнения, ей было не интересно подолгу повторять гаммы и упражнения. Она предпочитала сразу браться за яркие музыкальные произведения.

Оказалось, что именно торопливость не давала ей стать профессиональным музыкантом. А следующим шагом была работа и над выразительностью, которая, безусловно, прямо связана с техничностью. Ей казалось, что существует некая тайная «душа» музыканта, которая и определяет выразительность исполнения. Мы смогли добиться того, что она начала слушать, что именно извлекает из своего инструмента. Тогда исчезла необходимость мечтать о таинственной «душе».

Все пошло хорошо. Она прекрасно сдавала экзамены, получала только 4 и 5. В дальнейшем сама нашла себе профессионального преподавателя-скрипача, с которым и работала дальше. Поскольку уже сама могла понимать, что именно имеет в виду преподаватель и как добиться выполнения его указаний. Я был больше не нужен. Работа заняла у нас с ней примерно год.

Что же следует из этих историй? Я полагаю, что всех наших детей следует учить тому, как надо учиться. Считаю, что изучение школьных предметов должно иметь главной целью не приобретение определенного количества знаний, а совершенствование мыслительного процесса.

Совершенствование концентрации, внимания, запоминания, понимания и креативности. Плохая оценка по какому-то предмету на самом деле является не свидетельством лености ученика, а выявляет особенности его умственного процесса.

Поэтому преодоление мыслительных трудностей ученика должно быть главной задачей школы, а значит, педагогов надо учить не только «предметам», но и особенностям восприятия и переработки знаний в головах учеников.

Что любопытно, в детских садах воспитатели понимают своих детей намного лучше. В раннем возрасте намного заметнее, что дети не равны по уровню зрелости, а значит, следует просто подождать, пока ребенок подрастет немного и тогда легко поймет то, что другие поняли раньше.

Я помню слова одной из замечательных воспитательниц моего ребенка: «На утреннике сегодня выступают те дети, которые уже умеют говорить». Она, естественно, понимала, что если ребенок не научился говорить, то рассказать стихотворение или спеть песенку не сумеет.

А в школе почему-то уже считают всех учеников одинаково зрелыми для изучения всех предметов. И вот дети, которые не справляются, получают огромный заряд негатива к трудным для них предметам. Это и не позволяет им преодолеть свои трудности в мышлении.

Можно ли решить эту важную задачу? Можно. О том, как это сделать, расскажем в следующий раз.