Украина
Албанцы отомстили сербам Косово за позорное бегство
|
Фото: Marjan Vucetic/AP/ТАСС Текст: Евгений Крутиков, Дмитрий Бавырин |
В Белграде решают: вводить или не вводить военную полицию в Косово, которой там не было со времен войны 1999 года. Причина – операция албанского спецназа, который минувшей ночью заблокировал крупнейший сербский город края. Это стало местью за недавнее позорное бегство все тех же спецназовцев. Развитие событий рискует стать неуправляемым, вплоть до новой войны.
Обстановка на севере Косово, по-прежнему населенном сербами, обостряется с каждым днем. Как это сформулировал президент Сербии Александр Вучич, там «закипело». У этого много разнообразных причин, все сплелись в один клубок, и непонятно «где хвост, где голова». Одна из них – иллюзия албанцев, будто они могут безнаказанно совершать политические акции с применением насилия там, где права на это не имеют.
Накануне ночью порядка 300–400 бойцов албанского спецназа (ROSU) заблокировали Косовскую Митровицу. Это крупнейший населенный пункт северной части края, разделенный надвое рекой Ибар – с одного берега еще сербы, с другого уже албанцы. Официально это сделано «для обеспечения безопасности». В реальности бойцы ROSU сами являются для местных сербов главной угрозой.
В селе соседнего муниципалитета Звечан уже пролилась первая кровь, правда, албанская. Один из сотрудников полиции попал в больницу после того, как неизвестные с ружьями обстреляли патрульную машину. Но это не причина албанского вторжения, это его следствие.
Вучич после ночного совещания провозгласил: «Сдачи не будет!» А обсуждалось на этом совещании (о чем было объявлено официально) введение на территорию края 1 тыс. сотрудников военной полиции. Белград имеет на это право в соответствии со знаменитой резолюцией 1244 Совбеза ООН, которая гарантировала Сербии территориальную целостность. Признав независимость Косово, Запад ее наглейшим образом нарушил, но аннулировать не может.
В то же время вторгаться в сербские муниципалитеты албанский спецназ права не имел по соглашению, албанским же руководством Косово подписанному. Оно называется Брюссельским и было заключено в 2013 году под давлением ЕС.
Правда, есть тонкость – не имеет права без разрешения руководства местных муниципалитетов. А руководства у этих муниципалитетов сейчас нет.
То есть Приштина одновременно воспользовалась неким «окном возможностей» для обострения и отомстила за позорный провал ROSU трехдневной давности.
Тогда вместо быстрого захвата и последующего удержания нескольких административных зданий в Зубин-Потоке, Ораховаце и Сербской Митровице албанцы натолкнулись на баррикады и жесткое сопротивление сербов, после чего отступили за реку Ибар, ограничившись небольшим погромом и попыткой сменить замки на этих зданиях.
Но зачем им вообще все это понадобилось? Дело тут явно не ограничивается национальным развлечением «сделай плохо сербу».
Как обычно в Косово и бывает, у происшедшего много пластов. Прежде всего, и Приштина, и Белград в разной степени и по разным причинам абсолютно не приемлют «новый план урегулирования», который навязывает им обоим Брюссель.
Очередные переговоры завершились ничем, и теперь план считается «англо-французским», а не евросоюзовским, но легче от этого никому не стало. Удалось лишь временно снять кризис вокруг автомобильных номеров. Это тот случай, когда локальное событие превратилось в предмет обсуждения на уровне ЕС из-за своего символичного значения.
Символы тут важнее фундаментального вопроса о признании-непризнании Косово со стороны Белграда. Албанцы решили штрафовать машины с сербскими номерами (особенно с литерами МИ и КМ, то есть зарегистрированными по сербским законам, но на территории Косово и Метохии). Им предлагалось перерегистрироваться на косовский лад – с латинскими буквами на номере и флагом Косово (или Евросоюза). То есть формально признать легитимность албанской администрации.
Подавляющее большинство попадавших под штрафы – это дальнобойщики или мелкие предприниматели, челноки с уклоном в контрабанду. Но эта, казалось бы, мелкая история привела к столкновениям с использованием огнестрельного оружия и блокированием всех КПП на административной границе Сербии и Косово. Ведь на глубинном уровне (и сербы это понимают) это отражение попыток албанцев в Приштине вырвать себе признание «по кусочкам».
Таких «частных» случаев» в Косово много. Так, во вторник албанский спецназ вместе с албанской таможней вошли в село Велика Хоча с целью конфисковать 42 тысячи литров вина на местном складе.
Велика Хоча – это не Северное Косово. Это район Ораховаца, сербский анклав в глубине албанонаселенной части края. Там с незапамятных времен, еще до начала массового переселения албанцев в Косово с гор Проклетье, проживает семейство Петровичей, которое владеет виноградниками и делает домашнее вино. Косовским властям Петровичи подчиняться отказываются, вино продают в Сербию и Македонию, а македонцы переклеивают этикетки и выдают за свое, чтоб перепродавать в ЕС, но это уже другая история.
Вдруг власти Приштины посчитали, что Петровичи задолжали им 38 тысяч евро и вообще производят вино незаконно, поскольку игнорируют албанскую власть как событие. Попытка вывезти вино со склада привела к локальному столкновению, поскольку все сербские жители села – в той или иной степени Петровичи или их соседи и работают на виноградниках. Началась драка, албанцы опять отступили, поскольку воевать с целым селом не планировали, но потом все-таки вернулись и слили вино, причем максимально варварским способом – все сорта в одну цистерну.
Дело в том, что почти все сербские депутаты, а также сербы, работавшие в административных структурах Косово, включая правительство, одновременно подали в отставку или сложили свои полномочия – потому и нет в сербских муниципалитетах руководства. Это стало ответом на саботаж со стороны албанцев, которые не позволяли сформировать Совет сербских общин Северного Косово. Эта административная структура была придумана Евросоюзом как компромиссный вариант обеспечения самостоятельности сербских общин, причем не только Северного Косово, но и таких, как та же Велика Хоча, то есть расположенных в глубине края без прямой связи с «корневой» Сербией. А зафиксирована она в том самом Брюссельском соглашении.
Формально албанцы под идеей ЕС подписались, но полагали и полагают, что никакой автономии сербскому населению давать нельзя. Вместо этого нужно откусить еще часть Сербии и силовым путем продавливать признание Косово.
Дело дошло до прямой конфронтации между Приштиной и Брюсселем, поскольку европейские метания в поисках компромиссов не согласуются с радикальным албанским представлением о том, как должен быть устроен мир. На днях президент Косово Вьоса Османи (по мужу Садриу) вообще заявила, что Брюссель – не место для дальнейших переговоров между Приштиной и Белградом.
Но историю с отставкой сербских депутатов и министров надо было как-то решать, как-то заполнить административную яму. Османи назначила на 18 декабря дополнительные выборы на освободившиеся места. Но надо понимать, что президент Косово – фигура во многом номинальная, а на месте решает премьер-министр, то есть Альбин Курти – радикал, не воевавший в 1990-х годах в силу юного возраста. И если госпожа Османи, выросшая, учившаяся и работавшая в США, считается интеллектуалкой, способной к переговорам, то Курти – воплощение албанского национализма.
На освободившиеся посты в правительстве Косово он решил назначить новых, «ручных» сербов. Например, новым министром национального объединения и возвращения стал Ненад Рашич – один из основателей «Самостоятельной либеральной партии» (СЛП), которую часто называют «сербами Хашима Тачи».
Назначение было оспорено, поскольку должно было быть проведено с согласия сербской общины, а Рашич и его партия, сменившая название на Прогрессивную, получили всего 2% сербских голосов.
Целью захвата административных зданий в Зубин-Потоке, включая здание местного избиркома, была необходимость выборов в сербских общинах с целью протолкнуть туда проалбанских депутатов. При этом большинство оппозиционных Альбину Курти албанских партий Косово вообще сомневаются в необходимости проводить такие выборы. Например, один из лидеров Демократической партии Джавит Халити вопросил на днях:
«Зачем нам проводить выборы на севере? Там живут 400–500 албанцев. Кого они будут представлять?»
Всей этой ситуацией в ручном режиме управляет посол США Джефф Ховеньер. Албанцы уже давно ни в грош не ставят европейскую политику, а ориентация на Вашингтон тоже не искренняя, но в их ситуации единственно возможная. По результатам налета на Зубин-Поток Ховеньер заявил, то проводить новые выборы в сербских районах действительно не надо – «нет условий». Правда, обвинил в этом сербов.
«Применение насилия и запугивания, в том числе использование взрывных устройств и создание опасности для жизни, никогда не является уместным методом протеста ни при каких обстоятельствах», – заявил посол, комментируя протесты сербов. Под «взрывными устройствами» в данном случае подразумеваются петарды.
То есть послу Ховеньеру пришлось одергивать Приштину, но только после того, как попытка захвата зданий в Зубин-Потоке и Ореховаце не удалась. А если бы удалась, то и разговор был бы другим.
Увлечение албанцев «точечным» применением насилия одобряется тогда, когда оно приводит к успеху.
В ином же случае американское посольство задним числом наставит на путь истинный.
Это плохая тактика, но похоже, что и американцы не способны не то что контролировать действия албанских подопечных, но даже просто их прогнозировать. Вся инфраструктура их разведки в Косово пропустила подготовку силовых акций албанцев с далеко идущими последствиями для всего Балканского региона.
Остается добавить, что давление на Сербию вертится не только вокруг частных историй в Косово или «состязания» американской и европейской стратегий. Так называемая европейская судьба Сербии зависит сейчас от того, согласятся или нет в Белграде на введение санкций против России (спойлер: не согласятся).
Это увязывается с переговорами вокруг Косово, следовательно, давление на сербскую общину, а через нее на Белград, будет продолжаться. В том числе и с применением насилия. И с каждым днем может стать еще хуже.