Российские подводные лодки держат оборону от вируса

Уже несколько тысяч российских военнослужащих в числе прочих граждан России заражены коронавирусом. Мы должны быть готовы к тому, что число зараженных военных вырастет, хотя при этом у наших войск есть прекрасная возможность избежать тех проблем, которые имеют, например, ВС США. Пока Минобороны демонстрирует своевременные и правильные меры по борьбе с этим злом. Распространение инфекции в войсках идет медленно.

Но расслабляться нельзя. Во-первых, потому что риски «сорваться» в неконтролируемое распространение есть, и они никуда не исчезнут. Во-вторых, потому что в структуре Минобороны есть силы, утрата боеспособности которыми немедленно поставит под вопрос само физическое существование нашей страны и ее населения. Речь идет о силах ядерного сдерживания.

И если в Ракетных войсках стратегического назначения (РВСН) или Дальней авиации есть возможность быстро изолировать больных военных, вывозить их из воинских частей в госпитали, отправлять отдельные подразделения на карантин, то личный состав третьего компонента ядерной триады – ракетных подводных лодок стратегического назначения (РПЛСН) – таких возможностей не имеет. Если инфекция попала на борт, то всё. Деваться с подводной лодки, как известно, некуда.

И сообщения о том, что эта беда коснулась российского подводного флота, уже можно найти в интернете. К счастью, пока это лишь полностью бездоказательные утверждения. Однако это не значит, что к данной опасности не надо относиться со всей серьезностью.

Опасность для ядерного сдерживания

Один зараженный на подлодке в ходе боевой службы означает с высокой степенью вероятности заражение почти всего экипажа. В настоящий момент лечение коронавируса занимает длительное время, в результате чего число выздоровевших людей в разы меньше, чем число заразившихся.

Таким образом, попадание на боевую службу одного больного моряка практически означает быстрое заражение всего экипажа, неизбежное тяжелое протекание болезни у какой-то его части, возможную гибель людей – и утрату лодкой боеспособности. РПЛСН придется прерывать боевую службу и возвращаться на базу, экипаж придется отправлять на лечение в полном составе, лодку обеззараживать полностью, что куда сложнее, чем дезинфекция, например, здания.

Между тем роль подлодок в системе ядерного сдерживания очень важна. Подлодки – это единственное средство обеспечить (при должном противоминном, противолодочном и авиационном обеспечении боевых служб, разумеется) неотвратимое возмездие в ответ на ядерное нападение. Даже если противник найдет уязвимости в нашей системе обороны, которые позволят ему нанести по РВСН упреждающий ядерный удар, даже если вся страна окажется разрушенной в результате ядерного нападения, в ответ, уже от погибшей России, откуда-то из неизвестной врагу точки Мирового океана «прилетит» возмездие – сотни боевых блоков, установленные на ракетах, наведенных на его города. Такой риск серьезно остужает любые «горячие головы».

На эту тему
• США решили отменить часть военных учений из-за пандемии коронавируса
• Случаи коронавируса выявили на более чем 25 военных кораблях США
• Американская военная мощь сдается перед коронавирусом

Атомные подлодки с баллистическими ракетами – критически важный для обороноспособности страны компонент военного могущества, допустить утрату их экипажами боеспособности нельзя. В иностранных флотах уже есть примеры того, как вирус добирается до подводников. Так, в Нидерландах с начала апреля отправлен на карантин экипаж подводной лодки Walrus. Сама подлодка экстренно прервала боевую службу и вернулась на базу. Можно смело сказать, что некоторое время эта лодка не будет являться боевой единицей, на которую можно рассчитывать.

Увы, но такой исход возможен и для нас. Так, недавно мурманское издание B-port сообщило о помещении под карантин экипажей двух подлодок проекта 949А Северного флота и одной плавбазы. Причина – попадание на борт одной из лодок инфицированного гражданского специалиста с предприятия оборонно-промышленного комплекса. Минобороны не комментирует сообщение, но если это правда, то мы на время потеряли две атомных подлодки.

Это, правда, не РПЛСН, это ударные подлодки с крылатыми ракетами, для атаки надводных кораблей, но кто может гарантировать, что что-то похожее не произойдет и с экипажами стратегических ракетоносных лодок?

Пока флот держится. Регулярно проводятся санобработки кораблей. Закрытые гарнизоны тщательно изолируются от внешней среды, военные не общаются с командованием «в живую», а используют технические средства связи.

Сами подлодки, даже при отсутствии больных на борту, проходят двухнедельный карантин как перед выходом на боевые службы, так и после возвращения. График несения боевых служб пока выдерживается. Однако впереди призыв. В экипаже подлодки вообще может не быть матроса-срочника, но на базе они будут однозначно. И если саму базу можно изолировать от внешнего мира (это уже сделано повсеместно), то предотвратить общение мичманов и офицеров с матросами нельзя.

Количество случаев заражения коронавирусом в России уже достаточно велико, молодые и физически здоровые призывники вполне могут не иметь никаких симптомов, и потом, после карантина в воинской части, также без симптомов инфекция пойдет дальше. И где гарантия того, что вирус все-таки не попадет на вышедшую в море подлодку, где и проявит себя? Увы, но стопроцентных гарантий не даст никакой карантин, и даже тест на коронавирус не всегда показывает наличие инфекции в организме человека.

Нам остается лишь надеяться, что Министерство обороны справится и с этим кризисом тоже. Хотя риски именно для наших подводников все же минимальны, пренебрегать такой угрозой ни в коем случае нельзя. Возможно, Минобороны стоит предпринять всеобщее тестирование военнослужащих в таких силах, как атомный подплав или РВСН. Возможно даже многократное тестирование.

Цена ошибок здесь может быть очень высока, и далеко не только для военных. Безопасность России требует, чтобы этих ошибок не было.