В Териберке побеждают мусорного Левиафана

Дом героя «Левиафана»

 – Я никогда не ставлю мусор возле бачка, всегда кладу в контейнеры. И для меня как для жителя это не то что событие – вообще небывалое дело. Мусор отсюда толком не вывозили примерно никогда. Теперь же ничего не копится, – не скрывает восхищения процессом Константин Багаев, глава муниципального образования села Териберка. Ударение на «и», не на второе «е» ни в коем случае. Либо, как советуют здесь, «в разговоре лучше сразу Терибас: может, за областного сойдешь».

В огромном ангаре у побережья снуют оранжевые КамАЗы. Заканчивается погрузка ТБО – твердых бытовых отходов – на контейнер в 27 кубометров. Контейнер готов отправиться на сто пятьдесят километров вглубь области – в Междуречье, где аккурат под «мусорную реформу» открыли специальный технопарк «по сбору, обработке, сортировке, переработке и утилизации». Если, конечно, позволит дорога. Точнее, ее наличие под снежными дюнами-переметами, блуждающими под вновь – и весьма некстати – начавшуюся арктическую метель.

Оранжевые грузовики – одно из немногих цветных пятен на белой от снега Териберке. Все остальное, что осталось, либо помнится из кино Андрея Звягинцева, либо черное, либо серое. Снесенный дом главного героя «Левиафана» искать не стоит. Он – декорация, как и левиафанов скелет на берегу Териберской губы Баренцева моря. А все остальное, запечатленное оператором Михаилом Кричманом, – на месте.

Убитые, покинутые дома – как и положено селу, которое еще в 2000-х всерьез задумывались расселять. Кладбище рыболовецких кораблей – один из них уходит в берег, снег покрывает все, «пожалуйста, наступайте осторожно». Магазины – где, помимо прочего, можно обнаружить свинину за 493 рубля, колбасу в целлофане (докторская за 424, молочная – по 446 за кило), мандарины за 150 и виноград за 364. Хлеб, правда, свой – вкусный и дешевый. Водка – как раз в той точке, около которой персонаж Алексея Серебрякова высаживает всю бутылку из горла – обойдется в четверть тысячи за пол-литра.

Есть и рыбоперерабатывающий завод, где работают герои фильма. То есть здания есть, а завода уже нет: основное оборудование оттуда вывезли два года назад. Работали с голландцами, поставляли в Нидерланды филе трески, контракт закончился, новый потребитель не нашелся – обычное российское дело, что с «Левиафаном», что без. О безработице, правда, говорить не приходится: рядом ГЭС, есть дорожная служба, школа, детсад, коммуналка, обслуживание туристов... На 603 жителя при прописке почти в 900 – вроде бы нормально.

«Тестя за рулем машины показали, вот и хорошо», – кратко отзывается о достоинствах картины Андрея Звягинцева мэр Константин Багаев. Кратко и дипломатично, в отличие от многих односельчан. С другой стороны, если бы не «Левиафан» как символ безысходности русской жизни – разве появилось бы желание что-то изменить?

Тот же летний арктический фестиваль «Новая жизнь» – в этом году планируется пятый, уже традиционный, от музыки до вычурной еды, от дайвинга до кайтсерфинга – пришел бы он сюда? Создали бы в области специальную комиссию по развитию Териберки – регулярные заседания под председательством губернатора? Задумался бы частный бизнес о промышленных проектах – солеварне, заводе по обработке дикоросов? Поехали бы, наконец, в Териберку туристы?

Териберский ком

– Артисты выступают, мастер-классы даются, экологическая тропа – берег посмотреть, птиц разных – работает. А волшебной палочки ни у кого нет. Нельзя махнуть – и чтобы ком проблем Териберки сразу разлетелся. Долбить и долбить, – делает характерное движение мэр Константин Багаев. – Вот один из этих моментов на ваших глазах разворачивается прямо сейчас. К нынешней схеме обращения с твердыми бытовыми отходами мы шли долго, она наконец-то к нам в Териберку пришла. Надеюсь, дальше пойдет еще более плодотворно.

Основа «териберского кома» – рыбный вопрос, квоты на промышленный вылов. С этим и до фильма, и после него – те же самые проблемы: ловить треску на удочку можно, промышленно – ни-ни. А краба, завезенного с Дальнего Востока и вполне приспособившегося под Арктику, ловить вообще нельзя – несмотря на то, что в удачные для себя годы он подминает всю местную аквакультуру. Правила строги: один выловленный экземпляр – крупный штраф, от двух – вполне возможна уголовка.

– Рыба и все, что в воде, – это федеральный вопрос, нам самим его не решить, – указывает на очевидное Багаев. – А вот солеварня и переработка дикоросов... Этот проект пока что к нам не зашел. Земли под эти производства были выделены. Все, что зависело от нас – от правительства, от регионального министерства промышленности, от Кольского района, от нашего муниципалитета – предоставлено было. Думаю, куда-то они пропали.

И не они одни. В инвестиционном портфеле Териберки – кроме соли и дикоросов – еще 17 проектов. Реализовывается, по словам мэра Багаева, один: гостиница на въезде, стройка идет. Но сказать «и это все» – на самом деле, тоже нельзя.

«В школе 64 ученика, в детсаду 27 воспитанников, – сообщают в сельской администрации. – То есть и школа, и сад свои, никуда ребят возить не надо. Это большое дело».

Асфальт потихоньку появляется – и на припоселковых, и на придомовых, и на пятикилометровом участке между старой и новой Териберкой, то есть бывшим поселком Лодейное. Будет уличное освещение – в середине февраля село выиграло областной конкурс на поддержку местных инициатив. В перспективе надеются на дорогу: все же четыре десятка километров грунтовки, которая завершает путь в Териберку, и ближайшая бензоколонка в полутора сотнях километров – не самое лучшее для того, чтобы привлечь туристов.

Наконец, есть план развития – предмет особой гордости муниципалитета и региона. Вопрос, как всегда, в деньгах. В прошлом марте, по словам Ольги Кузнецовой, министра развития промышленности и предпринимательства Мурманской области, речь шла о соинвестировании и краудфандинге «от инициативного населения», которое сможет «потом тоже участвовать и получать выгоду». Пока что не получается. Но в любом случае, уверяют в администрации, по плану – если деньги будут – работать легче и правильнее, чем без него.

А вот териберскую свалку мусора – уже потихоньку разгребаемую в рамках новых правил обращения с отходами – в регионе обещают ликвидировать в ближайшее время. Наряду с сотнями других.

Сорокалетняя свалка

– Тридцать либо сорок лет, – определяет возраст самой крупной и давней свалки под Териберкой Виталий Якубаускас. Точных данных нет даже у него – заместителя министра природных ресурсов и экологии Мурманской области.

Объяснение простое: системы обращения с отходами на территории муниципального образования Териберка по факту не существовало. Был отдаленный поселок, где в советское время вопросы с мусором решались очень просто – выбор всегда был в пользу того, чтобы отвезти куда-то неподалеку. Чем дешевле, тем лучше. Например, как в случае с Териберкой – на земли Минобороны.

– То есть легче было договориться с военными, чем чуть приплатить и работать с мусоровозами?

– Думаю, никаких договоров никогда и не было, – уверен Виталий Якубаускас. – Все происходило по факту. Я сам наблюдал в конце девяностых, как это было: мусор сгребался на волокуши и трактором – единственным, который здесь был в рабочем состоянии – вывозился на эту свалку. Тем не менее сейчас мы испытываем, как принято говорить, осторожный оптимизм в плане экологической ситуации в Териберке.

Размер свалки – как и ее возраст – тоже исчисляется «по предварительным оценкам»: около полугектара. О рекультивации предстоит договориться с Минобороны. Чтобы полностью ликвидировать свалку, потребуется несколько месяцев. Рекультивация – по оптимистическому сценарию: проект – от трех до пяти месяцев, процесс – в течение года. Пессимистические сценарии не рассматриваются.

– Технологически можно придумать все, что угодно, – объясняет Виталий Измайлов, заместитель директора Мурманского филиала АО «Управление отходами». – Можно весь этот мусор отправлять на Луну. Экономически же надо постоянно помнить, что за все это заплатят люди.

Первую квитанцию с новой стоимостью вывоза мусора мэр Териберки Константин Багаев получил только что:

– На семью из четырех человек – более пятисот рублей. Промониторили цену – я в шоке не был. Это хорошая, важная работа, и она должна быть оплачена...

Насколько вышло больше – Константин Владимирович сказать не может: квитанциями занимается жена.

– О прямом росте стоимости услуги говорить некорректно, – полагает Виталий Измайлов. – Прежде расчет шел за квадратный метр, исходя из площади. По этому принципу наша семья платила 180 рублей в месяц. Сейчас платят не метры, а люди, на них проживающие. В нашем случае – на девяносто рублей больше. А моя теща, которая живет одна неподалеку от нас, будет платить меньше.

Териберские 27 кубов в неделю – в месяц, стало быть, выходит более сотни – лишь небольшая часть объемов для только что открытого в экотехнопарке «Междуречье» мусоросортировочного комплекса. По полному циклу: транспорт, переработка, сортировка, то, что осталось – утилизация. Такой же МСК отдельно для юга региона появится вскоре – в дополнение к имеющимся мощностям.

Если все пойдет по плану, то уже в 2020-м здесь обещают «светлое безмусорное будущее» в отдельно взятом субъекте РФ.

В результате, уверен Виталий Измайлов, появилась достаточно справедливая система, обращенная не к квадратным метрам, а к конкретным людям:

– Метры сами по себе отходов не производят. Да, плюс девяносто рублей к счету за месяц – для многих ощутимая сумма. Но, в конце концов, это пару раз съездить на работу и обратно. А тут – гарантия, что за вашим мусором приедет большая красивая машина, заберет его, перевезет в специально для этого построенный экотехнопарк. Огромная технологическая цепочка, работающая для людей.

И, конечно, добавляет Измайлов, с развитием раздельного сбора мусора и вторичной переработки стоимость услуги значительно снизится – «что люди увидят в своих квитанциях».

Пока, за исключением очередей на оплату – строчка новая, добавленная к энергоквитанциям,  разобрались еще не все – реформа идет вполне спокойно. Если, конечно, холод не портит гидравлику того или иного агрегата (бывает, но редко), а арктическая метель не заметает дорогу так, что и с техникой сразу не проедешь – что зимой случается куда чаще.

Китайцы в поисках «авроры»

Шесть утра, три часа дня – расписание хода снегоуборки, которое в Териберке помнит каждый житель. Лучше не опаздывать, а то дорогу могут закрыть. На многие часы, как в очередной раз – в минувшие выходные. Или на многие дни, как это было две зимы назад. Огромное неудобство – и для местных, и для приезжих. Хотя нынешний этап териберского бытия более всего связан с туристами неприхотливыми – и уж точно приезжающими сюда не ради удобств.

– «Алола», «Алола»... ничего не понятно было. Правда, когда мы уяснили, что у них пары-тройки наших букв в языке нет, яснее не стало, – вспоминает Константин Багаев первые опыты общения с китайскими туристами. – «Аврора» оказалась. Ну и чего тогда в Териберке делать? Айда в Питер, будет вам «Аврора».

Aurora Borealis – то есть северное сияние – стабильно наполняет московские самолеты на Мурманск китайцами. Едут в Арктику за детьми: зачатие под светом «Алолы», по стойкому поверию, обеспечивает ребенку устойчивое счастье. В Териберку тоже приезжают за этим – сверяясь с календарями и специальными сайтами, где обещают ту или иную вероятность северного сияния в привязке к местности.

На эту тему
• В чем смысл «мусорной реформы»?
• ОНФ перезагружается ради выполнения «суперуказа» Путина
• Как россияне смогут зарабатывать на мусоре

Стало быть, приходится ждать. Что выгодно для териберской экономики: гостиниц уже четыре, строится пятая. На перспективу здесь изучают опыт других стран. Например, Исландии – где в городке Фаскрудсфьордур (700 человек, рыбацкое прошлое, не вполне ясное будущее – ну, со всеми поправками примерно Териберка и есть) построен Дом северного сияния. Специально для туристов из Китая и Японии, где по поводу «Авроры» в целом те же мысли. Есть где жить, что поесть-попить, что посмотреть – и условия для всего остального. В результате – полноценное градообразующее предприятие, не по-исландски говоря.

Мурманская область, разумеется, куда дешевле и Исландии, и Норвегии, и Финляндии – где бизнес на северном сиянии имеет давние традиции. Соответственно, и турист сюда едет в основном более простой.

– Кричат, пихаются. И с экологией совсем не дружат, – отмечает Владимир Онацкий, чья турфирма многие годы не только отправляет экскурсии на Териберку, но и организует уборку того, что остается после туристов. – Китайцы очень много мусорят. Объяснять бесполезно.

Группа молодежи в характерных пуховичках грудится около импровизированной «биржи снегоходов»: прогулка к побережью либо чуть дальше, к водопаду – от тысячи рублей с носа. Китайского, отечественного – все равно.

Красочные обертки, оставленные китайцами на улице, подбирает проходящая мимо женщина – чтобы унести на сто метров дальше, в большой контейнер. Оранжевый мусоровоз подхватит его где-то через час, не позже. Одна из последних порций мусора утрамбуется в еженедельные 27 кубов – после чего трейлер отправится на переработку в Междуречье.

Над Териберкой опять метель. И совсем скоро – три часа дня. Надо успеть.