Создание нового самолета вертикального взлета столкнется с большими трудностями

Россия, похоже, всерьез задумалась о возобновлении создания наиболее спорной разновидности морской авиации – самолетов вертикального взлета и посадки (СВВП). Однако эти амбициозные планы столкнутся не только с техническими и организационными трудностями. Самое главное противодействие ожидается со стороны тех, кто совсем иначе представляет развитие российской морской авиации.

Командующий морской авиацией генерал-майор Игорь Кожин заявил, что создание истребителя вертикального взлета для будущих авианосцев ВМФ страны уже заложено в госпрограмму вооружений на 2018–2025 годы. Ранее замминистра обороны Юрий Борисов уже говорил, что МО обсуждает создание самолета вертикального взлета и посадки (СВВП). «Это развитие «яковской» линии», – уточнял Борисов.

Слова Кожина весьма примечательны. Они стали первым официальным подтверждением того, что в России не только всерьез рассматривается, но и уже официально финансируется разработка подобного самолета.

Это само по себе является важным признаком, как именно (хотя бы в качестве вариантов для рассмотрения) высшее политическое и военное руководство страны представляет себе будущее важнейшей компоненты Вооруженных сил – морской авиации ВМФ.

Действительно, в советское время разработками СВВП занималось именно ОКБ им. Яковлева. После полностью неудачного, но сыгравшего свою роль хотя бы в качестве демонстратора технологий Як-38 в середине семидесятых возник проект самолета Як-141. Он совершил первый полет в 1987 году и должен был войти в состав авиагруппы тяжелых авианесущих крейсеров, из которых действует в настоящее время только «Адмирал Кузнецов». Впервые посадку на палубу самолет совершил только в 1991 году, а в 2003 году проект закрыли окончательно. Дальнейшим работам помешала авария одного из испытательных образцов, резкое сокращение финансирования и полное равнодушие к флоту и морской авиации со стороны российского руководства 90-х годов. 

Впоследствии появлялась информация, что основные конструкторские разработки по Як-141 еще в середине девяностых были проданы с разрешения Бориса Ельцина американцам. А именно – фирме Loсkheed Martin, с которыми тогда КБ Яковлева открыто сотрудничало. В результате современный американский F-35B подозрительно похож на Як-141. Особенно это заметно в конструкции сопла, в которой КБ Яковлева воплотило оригинальную идею вращающихся в противоположных направлениях сегментов. При этом проблемы возмещения авторских прав не возникает, поскольку американцам, по некоторым данным, была продана именно документация, а не отдельно взятый образец, который они могли бы, как китайцы, разобрать и скопировать.

Но самолет всего лишь часть большой программы создания авианесущего флота. История же с созданием нового поколения российских авианосцев и авиакрыла для него давно вызывает ожесточенные споры. И накал этой «борьбы в письменном виде» уже стал напоминать знаменитые войны советского времени между отдельными КБ, отстаивающими свою точку зрения на развитие флота и авиации с сугубо ведомственных позиций. Примерно по тому же принципу ведется дискуссия и сейчас, просто в нее оказываются втянуты СМИ, чего в СССР быть не могло. В итоге взаимоисключающие точки зрения в условиях разумной секретности обрастают слухами и элементами информационной войны. Это и дает возможность разнообразным лоббистам резвиться в информационном пространстве, проталкивая выгодную им и опять-таки ведомственную точку зрения по поводу будущего морской авиации и ее носителей.

Одна из этих точек зрения гласит, что стране необходим огромный авианосец, для которого нет нужды в СВВП, ибо он должен быть способен служить аэродромом для самолетов горизонтального взлета (пусть с катапультой или трамплином).

Подобный гигантский и крайне дорогостоящий корабль (более 100 000 тонн водоизмещения, несущий до 100 летательных аппаратов) давно фигурирует в перспективных планах Минобороны. Звучали заявления о готовности начать его строительство к 2025 году. Эта машина призвана поддерживать военное присутствие России вдали от родных берегов и участвовать в операциях наподобие сирийской. Иначе говоря, создание подобного авианосца с политической точки зрения означает признание готовности России и в дальнейшем участвовать в различных вооруженных конфликтах на театрах военных действий, не затрагивающих территорию РФ и не прилегающих к ней. Например, в Сирии, а может, и на более дальних рубежах.

Есть и другая позиция. Ее сторонники отстаивают создание для ВМФ РФ относительно небольших авианосцев или же группировки десантных вертолетоносцев наподобие «Мистралей», и как раз для них и подходят СВВП. Но аналоги «Мистралей» – это суда не океанской зоны. Они пригодны для «луж» – Черного и Балтийского морей, чтобы поддерживать в Швеции, Польше, Латвии и Грузии постоянный уровень истерики. Теоретически можно базировать кого-нибудь из них на Тартус, если все-таки перестроить этот сирийский порт в полноценную военно-морскую базу. Но по большому счету это не тот уровень «проецирования силы», на который в перспективе хотела бы претендовать РФ. Это уровень Японии с ее четырьмя вертолетоносцами.

На излете СССР в 80-х годах точно так же боролись две аналогичные тенденции: постройки ТАВКР проекта 1143.5, из которых до наших дней дожил только «Адмирал Кузнецов», или же производство так называемых универсальных десантных кораблей проекта 11780, скопированных с американского эскортного авианосца «Тарава». Американский оригинал должен был обеспечить высадку усиленного батальона морской пехоты (1900 человек), управление его действиями и поддержку как раз с помощью СВВП.

На одновременную постройку судов обеих проектов (а это логично, поскольку они выполняют принципиально разные задачи) в Советском Союзе просто не хватало мощностей: верфей, стапелей, сухих доков соответствующих размеров и оснащения. Началась бюрократическая «борьба за стапель», в которой с помощью различных уловок и хитростей победил Главкомат ВМФ, изначально стоявший за постройку «больших» ТАВКР.

Сейчас история в каком-то смысле повторяется. Сторонники условных «Мистралей» и возобновления проектирования СВВП указывают, что в России просто нет верфи для производства авианосца большого водоизмещения. Кроме того, для такого корабля требуется принципиальный отказ от использования трамплина на летной палубе и катапульта, которая никогда не производилась ни в СССР, ни в РФ. А это затраты дополнительных огромных средств без очевидного быстрого результата.

Кроме того, проект авианосца большого водоизмещения принципиально исключает «навешивание» на него обычного вооружения, что автоматически требует создания кораблей эскорта, то есть полноценной авианосной группы наподобие американской. Это автоматически удорожит проект в десятки раз за счет производства минимум двух десятков надводных кораблей океанской зоны (эсминцев и фрегатов).

Сторонники же постройки крупных авианосцев справедливо указывают на низкие тактико-технические характеристики СВВП в принципе. По сравнению с полноценными истребителями корабельного базирования они тихоходны, обладают небольшой дальностью, несут в несколько раз меньше полезного груза, а потребляют во много раз больше топлива. При этом износ двигателя и особенно сопла чудовищен, не говоря уже о том, что технологию производства требуемых для СВВП двигателей придется изобретать практически заново (в 90-е она была полностью утрачена). Но даже советские двигатели существенно уступали по своим характеристикам двигателям «Роллс-Ройса», стоявшим на тех же «Харриерах» – единственном СВВП в мире, который когда-либо был поставлен в массовое производство и даже поучаствовал в боевых действиях в ходе Фолклендской войны.

Кроме того, ряд технологических особенностей эксплуатации СВВП требует создания для них специальной палубы, а это необходимо учитывать еще на этапе проектирования корабля-носителя.

Ни на одном из проектируемых и строящихся сегодня в России десантных авианесущих кораблей, по открытым данным, такая палуба не предусмотрена.

Пилотирование СВВП требует особых навыков, оно куда сложнее и так очень непростого пилотирования «обычных» самолетов корабельного базирования. Но в России на сегодняшний день, по открытым данным, существует только два полка корабельных летчиков. В составе этих полков, опять же, по открытым данным, всего лишь около десятка летчиков, прошедших необходимую подготовку для взлета с корабля и посадки на него. Где Россия возьмет летчиков, которые будут летать на будущих СВВП – если нет ни самих самолетов, ни программы их обучения, ни даже соответствующих летных училищ и инструкторов?

В условиях ограниченных производственных мощностей и неясных финансовых возможностей «борьба за стапель» превратилась в перетягивание каната между сторонниками двух прямо противоположных линий развития авианесущей компоненты Военно-морского флота. Но главное, что данный конфликт выглядит как борьба «тупоконечников» с «остроконечниками», поскольку в идеале ВМФ требуется оба типа авианесущих кораблей, которые должны использоваться в разных морских зонах и с принципиально различными целями.

Самое неприятное, что может случиться в такой ситуации, – попытка всех помирить путем создания чего-то среднего. То ли маленького авианосца с СВВП на борту, то ли очень большого корабля поддержки десанта. Когда только появились первые слухи о покупке «Мистралей», очень многие офицеры флота их приветствовали, поскольку нехватка современных БДК и кораблей поддержки десанта очевидна. Вопросы вызывали методы и способы решения проблемы. Но совершенно необязательно напрямую противопоставлять этот проект необходимости создания авианосной группы океанской зоны.

Если же все упирается исключительно в производственные мощности, то достаточно принципиальной постановки задачи, чтобы началось и строительство верфи соответствующих размеров (она в любом случае необходима, на ней не только авианосец можно строить, но и, скажем, супертанкеры) и параллельные НИОКР по воссозданию проектов СВВП.

Это вопрос стратегии, а не мучительных споров технических специалистов и лоббистов, какой самолет лучше.

Другое дело, что до сих пор военно-морская стратегия не была однозначно сформулирована, и это косвенно свидетельствует о незавершенности борьбы между сторонниками двух этих различных направлений развития авианесущей компоненты российских ВМС. Вопрос, для чего в принципе России нужен СВВП (и нужен ли вообще) и как должен использоваться, однозначного ответа в Генштабе и ВМФ до сих пор на самом деле не получил. 

А время тикает. Но ведь просто сама география российских берегов предопределяет необходимость существования как бы «двух флотов» – небольшой, но эффективной группы океанской зоны, предназначенной для разовых походов и операций, и «флота лужи» для морской и прибрежной зоны. Конкурировать между собой в «борьбе за стапель» они не должны по определению.