«Подобное может произойти там и сейчас»

В конце прошлого года пляж египетского курорта Шарм-эль-Шейх атаковала акула. Всего за несколько дней она нанесла тяжелые травмы троим россиянам и одному украинцу. А 5 декабря в результате нападения хищницы погибла гражданка Германии.

То, что случилось со мной и с теми тремя женщинами и мужчиной, может в Египте повториться в любой момент. Вот что самое страшное

Среди пострадавших был и морской офицер – капитан II ранга в запасе, в последние годы работающий в центре социального обслуживания населения Петроградского района Петербурга Евгений Тришкин. Акула откусила ему левую руку и существенно повредила правую. На прошлой неделе Евгения выписали из Военно-медицинской академии. А на этой неделе стало известно, что египетские власти перечислили ему компенсацию в размере 50 тыс. долларов. И хотя, как сообщало РИА «Новости», все необходимые средства на его лечение и реабилитацию выделила страховая компания, а турфирма помогла перевезти его в Петербург, Евгений Тришкин остался не вполне доволен той помощью, которая была ему оказана. Об этом он рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД.

ВЗГЛЯД: Египетская сторона перечислила вам 50 тыс. долларов. Какие ваши затраты может покрыть эта сумма?

Евгений Тришкин: Да, деньги мне, действительно, перечислили. Но что касается величины компенсации, могу сказать: шотландский протез, который мне нужен, стоит 1,5 млн рублей. То есть по нынешнему курсу доллара я еще должен доплатить 50 тыс. рублей. Вот и вся компенсация. Возмещение морального вреда, учитывая то, что я стал инвалидом, – это, наверное, отдельный вопрос. Но никаких выплат я больше не получал – ни страховая компания, ни туроператор ко мне не обращались. Молчок.

ВЗГЛЯД: Проходила информация, что поэтому вы собираетесь судиться с туроператором...

Е. Т.: Да, я думаю об этом. Их позиция изначально была очень пассивна, и за все это время никто из них ко мне не обращался. Только передали через турагентство, с которым я заключил договор, информацию, что египетские власти просят меня открыть счет. Вот и вся их работа...

Евгений Тришкин убежден, что ЧП допустили местные власти (Фото: из личного архива)

Вообще, путевка у меня была на 13 дней, из которых я успел отдохнуть только три. Я бы, наверное, даже не вспомнил об этих 10 днях, потому что это не те деньги, за которые можно было бы воевать. Но меня просто обидела их позиция. Понимаете, полный молчок. Не позвонили мне, даже не поинтересовались моим состоянием.

ВЗГЛЯД: Как вы себя чувствуете сейчас? Часто вспоминаете тот день?

Е. Т.: Как может ощущать себя человек в такой ситуации... Я, конечно, пытаюсь забыть то, что со мной случилось. Но пока не могу. Вспоминаю тот день почти каждую ночь. Все время думаю, что я сделал не так, может быть, как-то надо было повернуться по-другому... Произошедшее, конечно, внесло серьезные изменения в мою обычную жизнь. Я, например, не могу подтягиваться на турнике, чем раньше занимался каждое утро. Левую руку ампутировали. Правая – функционирует, но все равно ограничена в движениях, нужно будет ее еще разрабатывать.

ВЗГЛЯД: Но вы собираетесь выходить на работу?

Е. Т.: Да, на работе меня ждут. Сейчас я занимаюсь сбором различных справок, потом будет заседание медико-социальной экспертизы, которая нужна для оформления инвалидности. А потом собираюсь выйти на прежнюю работу. Что касается протезирования, которое мне предстоит, – это непростой вопрос. Сначала надо будет год носить «болванку», и только потом ставить настоящий протез. В общем, хлопот предстоит много.

ВЗГЛЯД: Все-таки как произошло, что акула оказалась у самого пляжа? Кто, по-вашему, в этом виноват? Можно ли исключить повторение подобного?

Е. Т.: К сожалению, то, что случилось со мной и с теми тремя женщинами и мужчиной, может в Египте повториться в любой момент. Вот что самое страшное. И эти 50 тыс., которые мне выделили, я так понимаю, деньги не государственные, там есть некая общая касса отелей на какие-то такие форс-мажорные случаи. Наверное, они в голове держат, что такие случаи с акулой потенциально возможны. Во всяком случае, они ничего не сделали для того, чтобы это стало невозможно.

Все эти сказки о том, что там какую-то акулу отловили, узнали, что она бешеная и всех кусает, – бред. Просто там рельеф дна очень сложный, и в 50 метрах от берега стоит как будто отвесная стена – начинается бездна. А в этом месте как раз народ очень активно купается. Я убежден, что подобное ЧП может произойти там и сейчас с любым.

Если говорить обо мне, то я ныряю очень прилично, у меня есть опыт, я подводным плаванием с детства занимался. Это одно из моих любимых занятий. В общем-то, из-за этого я и поехал туда.

Я, конечно, тысячу раз после случившегося спрашивал себя, как же так, как такой опытный человек, как я, мог оказаться в такой ситуации... А потому что кругом женщины и дети бултыхались. Там была тьма народу. И никаких объявлений об акулах, ничего. И это ведь было уже на второй день, уже после того как произошло первое нападение акулы.

ВЗГЛЯД: Как развивались события 1 декабря?

Меня подняли не сразу. Еще секунд десять, наверное, осматривали кровавую воду. Боялись, что акула еще не уплыла

Е. Т.: От пляжа отходит понтон длиной метров 50. На срезе понтона, то есть там, где он заканчивается, глубина примерно 5–7 метров. А еще 5 метров в сторону моря – и идет резкий обрыв в бездну. И вот в этом месте народ активно бултыхается, прыгает с понтона. И я там тоже плавал. Правда, большинство людей были по левую сторону понтона, а я и еще человека три – по правую. Но это неважно, глубина там точно такая же.

И вдруг из этой бездны морской появляется акула. Я даже ее не сразу заметил: там темный участок такой был, и она тоже темная. Акула шла ко мне под углом, наверное, 30 градусов. А потом развернулась и сразу же на меня поплыла. Конечно, это было очень неожиданно. И секунды две–три я точно потерял на осознание того, кто это передо мной.

ВЗГЛЯД: А потом стали бить ее руками?

Е. Т.: Я до сих пор не могу вспомнить единственный момент – как она мне левую руку так сразу оттяпала... Это было настолько стремительно. Правой рукой, действительно, я пытался ее бить. Куда-то в район глаза, как мне показалось тогда, я ей попал. Но не знаю, то ли пасть она в это время открыла, то ли рука у меня соскользнула, но и правая рука моя оказалась у акулы во рту. Хруст, и она сразу порвала сухожилия. А дальше... Может быть, на нее как-то подействовало, что я ее ударил. В общем, больше я ее не видел. К этому моменту вода вокруг меня уже окрасилась в красный цвет, и я почувствовал, что начинаю слабеть.

Потом подошла лодка, и меня вытащили из воды. Правда, подняли не сразу. Еще секунд десять, наверное, осматривали кровавую воду. Боялись, что акула еще не уплыла, видимо. Помню, как меня подхватили, вокруг было много народу, все кричали... Вот, пожалуй, все.

ВЗГЛЯД: Сейчас рискнули бы снова нырнуть с маской в море? Поехали бы еще раз на отдых в Египет?

Е. Т.: Нырять, в принципе, не боюсь. Я еще не пробовал, конечно, после случившегося. Но когда пройду курс реабилитации, займусь этим в свободное от работы время. Что касается Египта, то нет, не поеду туда больше. И не потому что боюсь. Не поеду в знак протеста. Я считаю, что так нельзя относиться к людям. Еще раз повторю – такой рельеф дна, который там был, предрасполагает к появлению акул. А там просто бессовестно поступают по отношению к туристам, не предупреждают, не ставят заградительные сети. Везде эти сети есть – в Австралии, в Сингапуре. А там – нет.

К сожалению, не все люди осознают реальность такой опасности. Меня шокировала информация, которую я прочитал в Интернете. Оказывается, уже после случившегося, когда народ уже узнал, в каком отеле это произошло, туристы раскупили все путевки. Вот что это такое? Это, простите, дешевый выпендреж. Чтобы потом рассказать: «А я вот там плавал, где чувака сожрала акула, и мне ничего не было...» Мне очень печально за наших людей, которые так поступают. Нормальные люди, я считаю, призадумались бы и, может быть, выбрали другую страну для отдыха.

ВЗГЛЯД: Вы служили на флоте. Там, наверное, тоже бывали экстремальные ситуации...

Е. Т.: Да, я служил на Тихоокеанском флоте, на Балтийском. Я вот тоже думал об этом... Скажем так, помереть можно было раза два или три. Море – это всегда риск. Но, конечно, я даже представить себе не мог, что беда случится на курорте, во время отдыха, где, казалось бы, ничего не могло произойти.