«Вес скафандра – 32 кг»

Участники 520-дневного эксперимента по моделированию полета на Марс условно достигли Красной планеты и в понедельник вышли на ее «поверхность». Представитель Института медико-биологических проблем РАН, на базе которого проходит эксперимент, Олег Волошин рассказал газете ВЗГЛЯД, какие задачи решаются в ходе этой программы и какой этап эксперимента считается самым сложным.

#{image=487209}ВЗГЛЯД: Олег Вячеславович, в понедельник началась новая фаза эксперимента...

Олег Волошин: А на февраль у нас запланирован важный этап: экипаж выполняет работы, связанные с деятельностью на Марсе. В частности, это выход на имитатор марсианской поверхности в скафандрах и осуществление деятельности, которая в той или иной степени имитирует деятельность на Марсе: забор грунта, действия с инструментом на поверхности, работа в скафандрах как таковая.

В понедельник выходили «на поверхность» россиянин Александр Смолеевский и итальянец Диего Урбина. Они поставили флаги России, Китая и Европейского космического агентства. 18 февраля вместо итальянца будет выходить китаец Ван Юэ, и 22 февраля снова пойдут россиянин и итальянец.

ВЗГЛЯД: В какой мере участники эксперимента делали то, что марсонавты должны будут осуществить во время первого реального полета?

О. В.: Забор грунта осуществлялся настоящим инструментом, который разработан для советской лунной программы. Естественно, он не может быть полностью идентичным натуральному, потому что ни объемы проб, ни сам грунт, который они забирали, не те же самые, что на Марсе.

Работа в скафандрах тоже немного отличается. Скафандр сделан на базе «Орлана», который не предназначен для работ на поверхности, это в большей степени скафандр для работы в невесомости. Он был облегчен, но в целом, конечно, обладает меньшей подвижностью, в результате наши «марсонавты» не могли сгибаться и приседать. Сейчас разработаны прототипы настоящих скафандров для Марса, там больше угол обзора в шлеме и выше подвижность.

ВЗГЛЯД: Как имитировалась поверхность Марса?

О. В.: Имитация поверхности Марса очень условна: и в объеме, потому что это достаточно ограниченное пространство, и сила тяжести не меняется, и освещенность у нас ниже, чем на Марсе днем, и холод Марса не имитировался. То есть все климатические и физические параметры Марса не воссоздавались. Реально ничего не имитировалось, кроме песка, и то надо учитывать, что песок земной и плотность его другая.

Создать поверхность, идентичную поверхности Марса, возможно на основе данных марсианских роверов, но мы такую задачу не ставили.

Реальная имитация полета к Марсу обошлась бы во столько же, во сколько сам полет. Мы не имитируем атмосферу космического корабля, нет имитации очистки воды и очистки атмосферы, нет той обстановки, которая будет на настоящем Марсе.

Но должен отметить, что в целом нагрузка у участников эксперимента была достаточно большая. Вес скафандра – 32 кг, испытателям было тяжело работать. Плюс за двое суток перед выходом они проходили имитацию невесомости, спали и работали в костюмах, которые заставляли кровь притекать к голове, как в невесомости.

Для нас было важно, что наши ребята выполнили свои задачи, что для них эксперимент был похож на реальный полет к Марсу, хотя научная программа в том, что касается имитации выхода на поверхность планеты, сама по себе довольно небольшая.

ВЗГЛЯД: Тогда какие главные задачи ставили перед собой авторы эксперимента?

По словам Олега Волошина, состояние участников эксперимента мониторят ежедневно (фото: из личного архива Олега Волошина)

О. В.: Это эксперимент, в котором проводятся исследования отдельных, но важных аспектов: психология малых групп в условиях замкнутого пространства, попытка отработать схемы взаимодействия космонавтов с группой наземного управления в условиях межпланетного полета, попытка отработать расход и учет ресурсов.

Естественно, нам надо было еще изучить воздействие отдельных факторов на организм человека. Исследуется питание, воздействие солей на организм и так далее. Всего 105 научных экспериментов.

ВЗГЛЯД: Данные эксперимента будут использоваться только в космической отрасли?

О. В.: Не только, и могу привести конкретный пример: солевые исследования, связанные с питанием, будут использованы для изучения гипертонической болезни и способов ее лечения. У нас есть четко выверенный рацион, который испытатели не могут изменить, и экспериментаторы могут отследить, как меняются те или иные параметры биохимии крови и физиологии, если меняется объем потребления соли.

Здесь нет какого-то узкого исследования, результаты которого будут применимы только к реальным полетам на Марс. Они все будут использоваться и в обычной космонавтике, и, вполне возможно, в обычной жизни

ВЗГЛЯД: Состояние участников эксперимента мониторится круглосуточно?

О. В.: Практически. В данном эксперименте они выполняют функции испытателей, а не космонавтов.

Конечно, они не весь день ходят с проводами. У них есть ежемесячные глубокие обследования и ежедневные базовые обследования – давление, температура. Плюс бывают исследования в рамках отдельных экспериментов.

ВЗГЛЯД: Что предстоит сделать участникам эксперимента, когда они завершат все выходы «на поверхность»?

О. В.: Наши психологи считают, что им предстоит самая тяжелая часть – «долететь обратно». Теперь они будут «лететь к Земле». В этом месяце их группа разделилась на две: орбитальная осталась, а команда, которая работает «на Марсе», живет по другому графику. У них нет возможности общаться вживую между собой. Предполагается, что это должно как-то изменить взаимоотношения.

ВЗГЛЯД: К сегодняшнему дню что-то изменилось в их психологическом состоянии?

О. В.: Ответственный психолог проекта Юрий Бубеев заверил нас, что в целом экипаж находится в хорошем тонусе, хорошо общается между собой, и если есть какой-то негатив, то они умудряются выводить его наружу, не оставляя внутри коллектива. На данном этапе эксперимент можно считать успешным.