За что объявляют кровную месть?

Во вторник на высшем уровне пришлось разъяснять очевидное правило: древний обычай горской кровной мести не укладывается в российское правовое поле. «Все-таки мы живем в правовом государстве», – напомнил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Поводом для реакции стала громкая история, начавшаяся с видеообращения спикера парламента Чечни Магомеда Даудова к блогеру-эмигранту Тумсо Абдурахманову (стороннику «Ичкерии», также известному как Абу Саддам Шишани). Если быть точным, то Даудов ответил «Абу Саддаму», когда тот публично оскорбил первого президента Чечни Ахмата Кадырова.

Далее мнения расходятся. «Русская служба Би-би-си» утверждает, что Даудов заявил: «Официально за те слова, которые ты сказал об Ахмате-хаджи, объявляю тебе кровную месть». Правда, в том же сообщении Би-би-си приводит оговорку: «Мы не собираемся тебя убивать, мы тебя удивительным образом повеселим». «Абу Саддам», по всей видимости, решил, что ему грозит опасность, о чем и сообщил британской медиакорпорации.

С другой стороны, пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов заявил: слова республиканского спикера перевели заведомо неправильно. «Он публично заявил в соцсетях на чеченском языке, обращаясь к Абдурахманову, что потребует ответа за клеветнические высказывания в адрес Ахмата-хаджи Кадырова», – подчеркнул Каримов и добавил: предъявлять спрос за клевету – это мировая практика. «В чеченском обществе такая практика испокон веков существовала и существует. Кровная месть – это совсем другое. Она объявляется за умышленное убийство человека», – подчеркнул пресс-секретарь Рамзана Кадырова.

Отметим, что это объяснение звучит правдоподобно. В чеченской традиции

«кровная месть объявляется только в ответ на убийство. Кровь за кровь.

По другим причинам она не объявляется, – пояснил газете ВЗГЛЯД чеченский политолог Руслан Мартагов. – По другим случаям есть суды старейшин – мехк кхел».

«Кровная месть была свойственна всем народам, начиная с родового, первобытнообщинного строя. В том числе и славянским народам, да и всем народам, пожалуй. В силу некоторых исторических коллизий этот институт сохранился до сих пор на Северном Кавказе. Он был и в советские времена, только в завуалированном виде», – добавил Мартагов. 

А после событий 1991 года он стал более выпуклым, подчеркнул собеседник. «Это связано с тем, что ослабевала светская власть, ослабевали институты государственности, и общество начало регулировать свои взаимоотношения архаичным путем – кровная месть, шариатские суды и прочее».

Добавим, что по чеченскому адату – традиционным правовым установлениям – решение о кровной мести («чир» по-чеченски) также принимается по решению старейшин тейпа. Если суд старейшин устанавливает виновность человека в убийстве, то к его родичам отправляют гонца, который объявляет о решении пострадавшей семьи объявить «чир».

Кроме того, должны были соблюдаться определенные нормы поведения и ограничения. Адат запрещал убийство кровника из-за угла и со спины, во время намаза, сна или трапезы. Нельзя было убивать во время поста в месяц Рамадан и религиозных праздников. Предполагалось также, что из числа кровников должны быть исключены дряхлые старцы и не достигшие совершеннолетия юнцы.

Также нормы адата выводили из числа кровников женщин – но зачастую женщина могла либо инициировать «чир», либо, наоборот, прекратить его.

Как отмечает автор работы «Кровная месть и примирение в обычном праве чеченцев» Валит Адуев, примирение кровников также представляло собой довольно сложный процесс, который мог длиться годами. В качестве парламентеров могли выступать родственники пострадавшего по материнской (ни в коем случае не по отцовской) линии или просто уважаемые люди. Прощение приносили всем родом. Родичи убийцы приходили – непременно пешком – к родственникам убитого. Когда две семьи сходились, посредники из числа старейшин призывали враждующих заключить мир.

Если убийца был еще жив, то он приходил облаченным в саван или власяницу с покрытой головой, подходил к главе рода погибшего, тот снимал с него покрывало и обнимал в знак примирения.

Кровная месть у северокавказских народов не имела срока давности – мстить можно было до любого колена, имели место случаи, когда мстили и сто лет спустя после совершения убийства. Более того, если кровник умирал своей смертью, то «ответить кровью» должны были его ближайшие родственники, в том числе, например, внуки.

Собственно, по мнению антропологов и историков, на определенном этапе развития этносов (при отсутствии государства с его монопольным правом на насилие) институт кровной мести играл даже прогрессивную роль. Когда ответственность возлагается на весь род, это может удержать от убийства – ведь за него будет отвечать не конкретный преступник, а любой его родич или член клана. С другой стороны, кровная месть сплошь и рядом приводила к затяжной, на протяжении нескольких поколений, череде взаимных убийств («месть за месть»).

Власть с древнейших времен пыталась если не искоренить этот обычай, то установить для него жесткие рамки. Возможно, и ветхозаветный принцип «око за око, зуб за зуб» (но не два зуба за зуб) был неким «продвинутым» вариантом этого принципа равного воздаяния. В первом памятнике древнерусского права – «Русской правде» (11–12-й век) – кровная месть также вводилась в законное русло: за брата должен мстить только брат, за отца – только сын, за сына – отец и т. д.

Тем не менее вплоть до 20-го века кровная месть вовсю процветала, в том числе на периферии культурнейших стран Европы – в южной Греции, на итальянской Сардинии и французской Корсике (откуда, собственно, и пошло другое название кровной мести – вендетта, то есть дословно «месть»), на Балканах – особенно в Албании и Черногории, а также на Ближнем Востоке.

Общепризнанно, что в советские времена власть боролась, и довольно успешно, с пережитками родоплеменного прошлого в братских союзных и автономных республиках. В 1930-е годы в УК РСФСР была введена особая статья, предусматривавшая наказание вплоть до расстрела за убийство по мотивам кровной мести.

Заметим, что современная гуманизация уголовного законодательства не коснулась этого мотива. Статья 105 Уголовного кодекса России («Убийство») причисляет кровную месть к отягчающим обстоятельствам, что подразумевает лишение свободы на срок от 8 до 12 лет с ограничением свободы на срок от года до двух либо пожизненное лишение свободы. В силу моратория расстрел не предусмотрен, но смертная казнь в этой статье упоминается.