Чем Боливия важна для России?

На самом деле Россия для Боливии важнее. 

Сразу после того, как стало известно об отставке президента южноамериканской страны Эво Моралеса, встал вопрос о судьбе российских инвестиций. И это понятно – ультралевый социалист Моралес мало того что оставался едва ли не последним идеологическим партнером Москвы на континенте из числа дееспособных, так еще и большая часть нынешних совместных проектов между странами – это его инициатива. 

Судите сами – президент пришел к власти в 2006 году, и уже год спустя страна подписала меморандум с Газпромом, согласно которому планирует совместно разрабатывать месторождения на своей территории. Этому предшествовала национализация газовой и нефтяной промышленности – Моралес обещал ее гражданам в ходе предвыборной кампании и, к удивлению большинства западных стран, быстро осуществил. Французским, испанским, американским, британским и бразильским добывающим гигантам пришлось перезаключать контракты. Кто-то вообще ушел с местного рынка, кто-то – как Total – остался. 

Сейчас Газпром разрабатывает в стране два месторождения, и оба как раз вместе с французами из Total – это Асеро и Инкауаси. В обоих случаях доля российской компании составляет около 20%, но затраты все равно были немаленькие – 500 млн долларов. Кроме того, летом прошлого года стороны договорились о разведке и, возможно, добыче еще на одном важном газовом участке – Витиакуа. Там инвестиции Газпрома в общей сложности должны были составить 1,2 млрд долларов.

Боливию давно называют «нищим, сидящим на золотом троне», имея в виду ее богатые запасы углеводородов.

Страна занимает третье место в Южной Америке по доказанным запасам природного газа и по объемам производства, только вот ее незавидное положение все это никак до недавних пор не улучшало. Страна зажата в сердце континента и уже 150 лет как лишена выхода к морю. Это только усугубляет ее проблемы с импортом и экспортом. Отсутствие денег влечет острую необходимость в инвестициях и технологиях. Особенно в области энергетики. Здесь-то и пригодился Газпром. 

Российская компания в целом является неким провожатым для местных энергетиков – Генеральная схема развития газовой промышленности Боливии разрабатывалась тоже при непосредственном участии специалистов Газпрома. План уже актуализировали, сейчас он рассчитан до 2040 года. 

Актуализация, кстати, была обусловлена экономическим ростом страны, который в последние годы доходил до 4–5% в год. Тем неожиданнее оказалась вынужденная отставка Моралеса. Страна, конечно, как была в последние десятилетия самой отсталой среди южноамериканских соседей, так и осталась, но при Моралесе положение начало улучшаться – и предыдущие его победы на выборах тому подтверждение. 

«У нас в стране царит социальная, политическая и экономическая стабильность», – говорил во время визита в Москву в 2017 году бывший глава МИД Боливии Фернандо Уанакуни.

Оказалось, что стабильность эта довольно шаткая. 

Других крупных российских проектов в стране не так много. Есть Центр ядерных исследований и технологий за 300 млн долларов, который строит Росатом в городе Эль-Альто. Есть контракты по созданию в южноамериканской стране завода по производству удобрений – здесь должна была помочь российская компания «Акрон», а общая сумма предусмотренных инвестиций – 2 млрд долларов. Завод должен был запуститься в 2023 году.

РЖД думали помочь со строительством большой железной дороги на континенте, которая должна связать побережья Тихого и Атлантического океана. Ростех намеревался реконструировать аэропорт Санта-Круса, «Русгидро» и «Силовые машины» – построить в стране ГЭС.

Летом Моралес заявил, что Боливия заинтересована в российском оружии, однако дальше разговоров дело пока так и не пошло. При этом два года назад российские СМИ писали о возможных поставках в страну ЗРК «Игла-С» и транспортных вертолетов Ми-17. Почему именно эти модели? Да потому что основной враг Боливии – не снаружи, а внутри: это наркокартели, ютящиеся в горах. Ми-17, к примеру, транспортник, способный летать в условиях высокогорья. Усугубившаяся проблема с наркоторговцами – следствие лояльной политики Моралеса. По крайней мере, так утверждают его оппоненты. Особенно вальяжно картели почувствовали себя после того, как президент разрешил гражданам выращивать коку. Теперь вот и приходится вести войну с наркотиками.

Когда только пошли разговоры насчет возможных поставок оружия, сразу возник вопрос, чем боливийцы будут расплачиваться – ведь денег у них нет. Заговорили о возможном кредите на 100 млн.

Но ни российского займа, ни ЗРК Боливия так и не увидела – возможно, решила ограничиться китайской техникой. 

Сейчас Боливия не значится ни в списке должников России, ни в числе ключевых торговых партнеров в регионе: ее нет ни в первой пятерке стран по экспорту на континент, ни по импорту оттуда. Цифры по общему обороту тоже смешные – объем российского импорта в страну еще недавно составлял около 22 млн долларов, экспорта в Россию – всего 10 млн (в основном это олово и кокосы). Показатели Бразилии, для сравнения, – 2,5 и 3 млрд долларов соответственно.

Так что по большому счету Россия практически ничего не потеряет, если новые власти решат разорвать все предыдущие договоренности – потеряет прежде всего Боливия. Экономически. Что же касается потери идеологического союзника, здесь все сложнее.