Как была организована инсценировка убийства Бабченко

Политическая сторона устроенного СБУ спектакля с «убийством и воскресением» Аркадия Бабченко* выглядит как фарс на крови со скоропалительными, но далеко не новыми выводами. Глава СБУ Василий Грицак, предъявив «живой труп», предсказуемо обвинил российские спецслужбы в «заказе». «Очевидно, что история была затеяна не для документирования «преступления», а сугубо в пропагандистских целях», – написал в Twitter советник главы Росгвардии, бывший зампред комитета Госдумы по безопасности Александр Хинштейн.

Но что касается чисто технической стороны операции, то инсценировка была выполнена качественно. По крайней мере, так считают криминалисты. И хотя некоторые сомнения и возникали, в гибель журналиста все равно поверил весь мир. К украинским силовикам пока остался ровно один вопрос – действительно ли кому-то пришло в голову «заказывать» Бабченко? Сама же по себе театральная постановка, повторим, оказалась убедительной. Она не является ноу-хау Грицака и его коллег. Такие уловки уже в течение нескольких десятилетий применялись и российскими правоохранителями. Правда, нечасто.

«Нередко правоохранительные органы узнают: некое лицо намеревается совершить преступление – например, убийство по найму. С этой целью подыскивает исполнителя, чтобы добыть доказательства покушения на преступление, прибегают к розыскному мероприятию «оперативный эксперимент», – пояснил газете ВЗГЛЯД московский адвокат Святослав Попрушко, до недавних пор работавший следователем МВД России.

В этом случае сотрудник правоохранительного органа предлагает подозреваемому свои услуги по «совершению убийства». В то же время фиксируются контакты с предполагаемым заказчиком, в ходе которых обсуждаются способы совершения преступления и желаемая им цена. Попрушко рассказывает:

«Никаких технических сложностей обычно не бывает.  Просто положили человека лицом вниз, залили имитирующим кровь красителем, сфотографировали. Полежать спокойно несколько минут всякий может».

Затем «киллер» передает заказчику доказательства содеянного – например, приметные личные вещи или документы убитого, фотоснимки места преступления и т.п.

Вот пример. Житель Саратовской области Цурапов решил избавиться от своей подруги и стал подыскивать киллера. Информация об этом поступила в ОВД. В роли наемного убийцы выступил один из оперативников. Поставив в известность потенциальную жертву о подготовке убийства, оперативники загримировали ее под труп, сфотографировали. «Киллер» предъявил фотографию Цурапову. Сразу после того, как заказчик расплатился с оперативником, он был задержан. Саратовский облсуд вынес Цурапову приговор как организатору приготовления к убийству.

Иногда правоохранители подключают к операции и прессу. Пример: дело жителя Красноярска Астахова, который «заказал» свою подругу Иванову. Чтобы убедить заказчика в смерти Ивановой, красноярские телеканалы по договоренности с оперативниками даже показали окровавленный пол ее подъезда и носилки, на которых выносили тело человека.

«Это целая оперативная комбинация, которая должна контролироваться на уровне главка. Например, в случае Москвы, на уровне замглавы ГУ МВД – начальника полиции, – пояснил газете ВЗГЛЯД адвокат, полковник МВД в отставке Евгений Черноусов. – В случае таких операций цель должна оправдывать средство, дезинформацию. Поэтому же нельзя злоупотреблять инсценировками».

Отметим, что в случае с Бабченко его близкие получили колоссальный психологический удар: о том, что «покойник» жив, не знали не только его друзья и общественность, но и его близкие, мать и жена. «Представляете состояние жены, детей, которым объявляют, что человек убит!» – отмечает Черноусов.

Сокрытие от родственников сложно организовать и юридически, во всяком случае, в России. Надо учесть, что родственники имеют право на доступ к телу покойного. Их обязаны уведомлять об эксгумации трупа в интересах следствия, напоминает Черноусов. Попрушко добавляет: от родственников правду долго скрывать обычно не получается, ведь их надо признавать потерпевшими по делу. «Они, к примеру, будут стремиться получить свидетельство о смерти и вступить в наследство», – говорит бывший следователь.

Но в механизме инсценировки такие неожиданности должны быть исключены.

Цель таких инсценировок – задокументировать преступление. «Предотвращение убийства улучшает и репутацию правоохранительных органов, и статистику раскрываемости. Хотя преступление и не было доведено до конца по не зависящим от заподозренного лица обстоятельствам, все равно возбуждается уголовное дело, выставляются статистические карточки», – сказал Попрушко. Он напоминает, что покушением считается не только само нападение, но и умышленные действия, непосредственно направленные на совершение этого преступления.

Такого рода практика сравнительно нова в арсенале российских сыщиков. «В Советском Союзе такие инсценировки оперативниками вообще не применялись, – рассказывает Евгений Черноусов. – Могу это сказать как человек, 10 лет проработавший в центральном аппарате МВД СССР – в главном управлении уголовного розыска, а до этого – на различных должностях в регионах». Такие оперативные эксперименты получили распространение с конца 90-х годов, поясняет Попрушко. «Но используются нечасто, потому что сильно смахивают на провокацию, а допустимость провокации среди правоведов до сих пор остается предметом споров», – подчеркнул бывший следователь.

Несколько случаев, «смахивающих на провокацию», в свое время вызвали сенсацию.

Когда могила оказывается пустой

Например, в 2009 году большой резонанс получило нападение на ректора Полярной академии Кермен Басангову. В правоохранительных органах Петербурга сообщили, что от полученных ранений женщина скончалась в больнице. Однако на следующий день было объявлено, что Басангова жива. Инцидент оказался инсценировкой, разыгранной сотрудниками ГУВД с целью выявить заказчиков убийства преподавателя. Были задержаны три человека, в том числе первый проректор академии. «Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Была предотвращена попытка заказного убийства», – сказала Басангова тогда газете ВЗГЛЯД.

Еще один громкий эпизод связан с гремевшим в начале 2000-х делом красноярского «авторитетного предпринимателя» Анатолия Быкова. Со следствием начал сотрудничать ранее судимый за рэкет Вилор Струганов по кличке Паша Цветомузыка. «Он часто моргал, оттого и «кликуха» такая», – пояснил Черноусов. Быков «заказал» Струганова. Но сначала киллер сообщил следователям о заказе, а затем и было инсценировано убийство Струганова», – рассказал адвокат. О гибели Струганова-Цветомузыки было сообщено в прессе. На суде Быков признал себя виновным в подготовке убийства.

Правда, чаще случается, что сам преступник, скрываясь от следствия, имитирует свою смерть. Такое не было редкостью и в советские времена, и в 1990-е.

«Когда я работал в Киргизской ССР начальником следственного отдела, у меня был такой случай. Человек, который находился в розыске в Азербайджане, бежал в Киргизию. Были оформлены документы о том, что он в Киргизии умер. И, более того, что его там похоронили. Азербайджанские следователи засомневались, так ли это. Приехали оперативники из этой республики, произвели эксгумацию могилы и увидели – никаких останков там нет. В конечном итоге «живого покойника» нашли», – вспоминает Черноусов.

Можно припомнить и историю российского криминального авторитета Сергея Буторина по кличке Ося, одного из лидеров ореховской ОПГ. Когда в 1996 году столичный угрозыск вплотную занялся «ореховскими», Ося инсценировал свою гибель. До сих пор в колумбарии Николо-Архангельского кладбища висит табличка с надписью «Буторин Сергей Юрьевич (1964–1996)». На самом же деле Буторин бежал за границу. Пять лет спустя бандита по запросу Интерпола арестовали в Барселоне – кстати, на выходе из публичного дома. С 2011 года Ося отбывает пожизненное заключение. Умереть по-настоящему ему предстоит в ямальской колонии «Полярная сова».

* Признан(а) в РФ иностранным агентом